Филиппа Карр - Голос призрака

• Название: Голос призрака
• Автор: Филиппа Карр
• Жанр: Исторические любовные романы

Конец XVIII века. Эхо ужасов Французской революции докатывается до мирной Англии.

Клодина — дочь Шарлотты и французского дворянина, вынуждена бежать из Франции в Англию, где в своем поместье она встречает Дэвида и Джонатана, двух братьев-близнецов. Клодина влюбляется в них… О ее тайне кто-то узнает и пытается шантажировать…

---

— Несомненно, это самое последнее, что нужно любой стране.

— Я искренне верю, что люди не хотят революции. У нас под боком пример того, что это может означать. Французы просто поменяли одних хозяев на других, и я твердо верю, что многие здравомыслящие люди предпочтут первых, хоть и деспотичных. Страной могли управлять люди, которые были эгоистичны, избалованы, равнодушны к нуждам народа, слишком потворствующие себе, но даже они были лучше, чем эти кровожадные, жаждущие власти убийцы, которые теперь правят ими.

— Тогда, если народ знает это, почему мы должны спешить домой?

Несколько секунд он молчал, потом сказал:

— Есть смутьяны — люди, которые сделали много, чтобы поднять революцию во Франции. Их цель сделать то же самое по всей Европе. Они хотят уничтожить церковь, государство и монархию.

Ты имеешь в виду, что эти люди, эти смутьяны, действительно есть в нашей стране?

— Уверен в этом. Их количество теперь возрастет, и мы должны быть готовы ко всему.

— А что твой отец может сделать?

Дэвид пожал плечами, и я задумалась, насколько много он знает о тайной жизни Дикона.

Больше нечего было сказать. Медовый месяц закончился.

Дэвид снисходительно посмотрел на меня.

— Не забудь, — сказал он, — когда дела поправятся, мы отправимся в Италию.

Я прижалась к нему.

— Это будет замечательно. Я верю, Дэвид, что когда-нибудь стану знать так же много, как ты.

— Чем дольше ты будешь знать меньше меня и не будешь презирать меня за невежество, тем счастливее я буду.

Я смотрела на проплывающие мимо сельские пейзажи. На деревьях оставалось не так уж много листьев, но они поражали своими красками. В некоторых садах собирали последние фрукты. Зима почти подошла к нам.

Мы хотели добраться домой до того, как наступит темнота, а в это время года темнеет рано. Мы ехали быстро, и сумерки только начали опускаться, когда я увидела высокую стену Эверсли. Мое сердце, как всегда, радостно подпрыгнуло в груди.

Когда мы въехали в ворота и подъехали к дому, грумы вышли из конюшен, удивленные нашим скорым возвращением.

Дэвид помог мне выйти из экипажа, и я направилась к дому. Я с трудом могла дождаться того момента, когда увижу маму и расскажу ей о замечательном времени, проведенном в Лондоне.

Я опередила Дэвида и вбежала в холл, любимый холл с его высоким сводчатым потолком, каменными стенами и фамильным деревом около камина.

Холл был пуст. Конечно, они не знали, что мы вернемся в этот день.

Я поднялась по ступеням.

— Мама, — позвала я. — Это Клодина… и Дэвид. Мы дома.

Мой голос отозвался эхом, и тут неожиданно на вершине лестницы я увидела незнакомую фигуру в сером. Увидев на ней капюшон, я подумала, что там стоит монах или монахиня, и почувствовала, что холодею от ужаса. В этот момент я действительно поверила, что оказалась лицом к лицу со сверхъестественным.

Я окаменела и если бы даже и попробовала пошевелиться, то уверена, не смогла бы сделать этого.

Фигура слегка пошевелилась, пара горящих темных глаз, казалось, сверлила меня.

Затем раздался голос:

— Это Клоднна… О, Клодина, ты не узнаешь меня? Тетя…

Тетя Софи! — закричала я.

Только теперь я поняла что она вернулась. Джонатан, Шарло и Луи-Шарль спасли ее.

Джонатан всегда выполнял то, что намеревался сделать.

Что это было за возвращение домой!

Когда Софи обняла меня, я услышала голос матери.

Она появилась на лестнице вместе с Диконом.

— Клодина!

Дэвид!

Мы не ждали вас сегодня. — Матушка крепко обняла меня. — Моя дорогая, ты выглядишь прекрасно. Как хорошо увидеть тебя снова!

— Есть важные новости, — сказал Дэвид. — Они отправили королеву Франции на гильотину.

Дикон промолчал. Он стоял неподвижно, и я видела, что он нахмурился.

— Мы были у Кренторнов, — продолжал Дэвид, — и новости сообщил Джон Кренторн. Они хотели, чтобы ты как можно скорее узнал это.

Дикон кивнул, и матушка тревожно посмотрела на него.

— Мы поедем в Лондон, — сказал он. Наступила тишина, которую нарушила моя мать:

— Видишь, что произошло…

— Тетя Софи… — начала я.

— Это хорошо, что она здесь.

— А Шарло?

Моя мать выглядела печальной.

— Шарло не вернулся. Луи-Шарль тоже. Они присоединились к армии… французской армии.

— О нет! — закричала я. — Они будут сражаться против нас!

— Дураки, — сказал Дикон.

Моя мать положила свою руку на его.

— Шарло всегда не покидала мысль вернуться, — сказала она. — По крайней мере, он жив, и у нас наконец есть от него вести.

Был еще один вопрос, который я хотела задать, однако чувствовала себя слишком взволнованной, чтобы произнести его имя. Но матушка сама ответила на него:

— Джонатан привез тетю Софи с Жанной Фужер. Ты помнишь Жанну Фужер?

— Да, да, конечно.

Значит…

Джонатан благополучно вернулся.

Матушка пристально посмотрела на меня:

— Да, Джонатан вернулся.

Когда Дэвид и я спустились к обеду, он был уже здесь. Мое сердце возбужденно подскочило. Он изменился: стал старше и выглядел более привлекательным, чем до отъезда.

Я бросила на него взгляд и затем отвела глаза. Я надеялась, что никто не заметил, как на моих щеках выступил румянец.

— Я слышал о свадьбе, — сказал он. — Поэтому хочу поздравить вас.

— Спасибо, — ответила я слабым голосом.

Он подошел и, положив мне на плечи руки, легко поцеловал меня в щеку.

— Итак, — сказал он ворчливо, — ты опередила события.

Он слегка улыбнулся, и я попыталась ответить ему тем же.

— Сколько я отсутствовал? Восемь месяцев? И, вернувшись, нашел тебя замужней женщиной.

Он воздел глаза к потолку, как будто сказал шутку, и я почувствовала облегчение, что он воспринял это так легко.

— Когда ты вернулся? — спросила я.

— Два дня назад.

«Два дня, — думала я. — Пока я каталась в парке, такая довольная, смеющаяся и счастливая, Джонатан вернулся домой с тетей Софи. Если бы я только знала…»

Сабрина, присоединившись к нам, сказала:

— Дикон так рад, что Джонатан дома.

— Конечно, — отозвалась я.

— Бедняжка, это было тревожное время для него.

Затем появилась тетя Софи. Как описать ее походку? Она скорее скользила, чем шла, и так тихо, что никто не знал, тут ли она, и, только подняв голову, замечал горящие, напряженные глаза на наполовину скрытом лице.

Интересно, как она выглядит без капюшона и как велик у нее был шрам от того ужасного ожога, который она получила во дворце Луи XV во время свадьбы теперь обезглавленной королевы.

На ней было платье изысканного розовато-лилового цвета-с капюшоном. Я видела только темные волосы с одной стороны лица — капюшон скрывал другую. Все вокруг нее напоминало о трагедии, о которой знали все.

— Мы счастливы, что Софи в безопасности. Моя мать, казалось, была настроена на патетический лад, чтобы дать Софи почувствовать, что она дома. Она всегда так вела себя с Софи. Я помнила времена, когда она, казалось, чувствовала себя виноватой в уродстве Софи только потому, что присутствовала при катастрофе, и мой отец, который в то время был помолвлен с Софи, благополучно спас матушку, в то время как дядя Арман спасал Софи. Это случилось задолго до того, как я родилась, около двадцати трех лет назад, и все это время Софи чувствовала свою ущербность. А сейчас ей должно было быть сорок лет.

— Рада слышать, что Жанна Фужер тоже приехала, — сказала я.

— Я не могла оставить Жанну.

— Конечно, — вставила матушка. — Жанна — верный друг. Я хотела пригласить ее к нам за стол, но она отказалась. Она сторонник формальностей. «Жанна, — сказала я ей, мы считаем тебя другом». — «Я горничная мадемуазель Софи, мадам, — ответила она. — И именно ей хочу оставаться». Я никак не смогла убедить ее.

— Если не возражаете, я буду, как всегда, есть с ней, — сказала Софи. — Сегодня вечером особый случай. Я хочу видеть Клодину.

— Спасибо, тетя Софи.

Ее глаза смотрели на меня, и я видела в них оттенок теплоты, которую она выказывала Жанне Фужер, и мне было приятно, что эта странная женщина испытывает такое же чувство ко мне. Я помнила тот день в Шато Обинье, такой далекий теперь, когда мы уехали на отдых в Англию и больше не вернулись. Тогда я видела тетю Софи в последний раз.

— Садитесь за стол, — сказала моя мать. — Суп уже стынет.

Мы сели обедать, и Джонатан сказал:

— Считаю честью сидеть по правую руку от невесты. — И сел возле меня.

— Нет нужды спрашивать, был ли медовый месяц удачным, не так ли, Дикон? — спросила моя мать.

— Счастье и удовольствие сияют в их глазах, — ответил Дикон.

— Подумать только, — сказал Джонатан, — пока вы постигали радости семейной жизни, я торговался о лодке в Остенде.

— Так ты добирался оттуда? — обратился к нему Дэвид.

— Мой дорогой брат, а откуда же еще?

Как ты думаешь, мог ли выжить в Кале или еще каком-нибудь порту англичанин? Англичанин… перевозящий француженку через канал! Как ты представляешь себе все это?