Александр Казимиров - Бульварное чтиво. Повести и рассказы

• Название: Бульварное чтиво. Повести и рассказы
• Автор: Александр Казимиров
• Жанр: Русское современное

Дорогой читатель, вы окунетесь в мир простых людей с их мелочными и пустяковыми неурядицами. Захватывающие сюжеты, стилистически яркие, интригуют с первых же страниц. Комизм ситуаций настолько гармонично вплетен в сюжеты, что становится неразрывной его частью. Автор не делает никаких выводов, он веселится, грустит и умирает со своими героями. В книге «Бульварное чтиво» есть и прекрасный воплощенный замысел и изюминка для истинных ценителей художественного слова.

---

– Не считайте меня за идиота, Тропинин! Я все учел! Гибкость стали зависит от массовой доли углерода в ней. Чем его больше, тем более хрупкая сталь. В чугуне доля углерода очень велика. Следовательно, можно без особого труда расколоть люк и незаметно доставить замороженного товарища к нам. А уж тут-то мы его приведем в чувство, поверьте на слово! Если не получится – не велика беда. Вывезем в лес и закопаем.

Работать расхотелось. Патологоанатом стянул перчатки и бросил их в корзину для отходов.

– Пойдемте, чаю с бутербродами откушаем!

Добролюбов слыл везунчиком. Все, что он задумывал, сбывалось. После празднования 23 февраля в морг привезли труп слесаря-сантехника, отравившегося денатуратом. Сопровождали его коллеги: угрюмые личности с опухшими лицами.

Радости патологоанатома не было предела.

– Надо же, как все удачно складывается! – ворковал он, оформляя похожего на баклажан слесаря. – Просто милость божья сошла, услышав молитвы мои!

В чем заключалась удача, товарищи покойного не понимали. Всех волновали предстоящие расходы. Усопший был холостяком, и проблемы захоронения сильно били по их кошелькам. Добролюбов пригласил мужиков в кабинет и прикрыл за собой двери.

– Ребята, мытье покойника, бальзамирование и прочие услуги стоят приличных денег. Но вам повезло! Если вы поможете мне, то я безвозмездно поколдую над вашим приятелем. Поколдую так, что от живого не отличите! – Он обнадеживающе подмигнул и посвятил слесарей в свои планы. – Сверху ставлю трехлитровую банку медицинского спирта!

Последний аргумент решил исход переговоров.

– Да, чуть не забыл! Ни при каких обстоятельствах не заносите обледеневшее тело в теплое помещение. Иначе – никакого спирта! – предупредил Добролюбов и пожал компаньонам руки.

Малочисленная группа фанатиков уже собиралась разойтись по домам, как внутри саркофага раздался резкий хлопок. Занавешенные сумерками окна вздрогнули, с окоченевших лип и тополей посыпалась снежная пудра. Из деревянной темницы послышались непонятные звуки. Казалось, будто обледеневший затворник скребет по доскам ногтями, требуя немедленного освобождения.

– Свершилось! Свершилось! – слетало с перекошенных от страха или радости губ свидетелей воскресения.

Мгла захлестнула мир чернильной волной, похерила еще один день и родила новые слухи. Весть о том, что околевший Зырянов ожил и подал об этом знак, в одночасье облетела Самару. Атеисты-материалисты вышли на главную площадь с транспарантами «Долой мракобесие!» Фанатики, ослепленные верой в чудо, предали атеистов анафеме и закидали бутылками из-под пива.

Город разделился на два лагеря. Особую позицию заняла Церковь. Она осуждала и тех, и других, но в уличных баталиях не участвовала. Батюшка Эммануил, настоятель Вознесенского храма, по решению епархии и городской администрации обратился к народу. Поглаживая густую бороду, он благодушно вещал с телевизионных экранов:

– Братья и сестры, без веры истинной начинает царствовать дух беззакония, принося с собой смятение и неразбериху. Святое Писание говорит о том, что Христос – Глава Церкви, и никто не может посягать на Его главенство. Дабы прекратить провокационные кривотолки, Церковь Божья вместе с депутатами Губернской Думы приняли решение: в день Святой Пасхи снять с гражданина Зырянова деревянную обшивку, дабы овцы заблудшие самолично убедились в тленности его тела. А коли так, то ни о каком мессианстве и речи быть не может.

В то, что Зырянов потеряет к светлому воскресенью свежесть и будет выглядеть мерзко, светские и духовные власти не сомневались. За неделю до сделанного батюшкой заявления к моргу под-катил автомобиль с надписью «Аварийная служба». Из него вытащили тело, обернутое мешковиной.

– Вот, привезли! – сказал небритый мужик встретившему их Добролюбову. – Гони спирт, начальник!

Патологоанатом не скрывал радости. Голос его гудел иерихонской трубой, глаза неестественно блестели, а руки то ныряли в карманы брюк, то поправляли воротничок халата.

– Как же вам удалось все провернуть? – Он вытащил из сейфа обещанную банку спирта.

– Все гениальное просто! – не спрашивая разрешения, мужик закурил. – Взяли мы патрон для ракетницы и вместо сигнальной «звездочки» вставили подходящий по размеру шарик от подшипника. Вот и все! Чугунная крышка разлетелась вдребезги после первого же выстрела. Еле поймать успели вашего доходягу. Он же, как хрустальный фужер, разбиться мог. Больше намаялись, пока его по коллектору тащили. Дюже неудобно. Да, а когда можно будет нашего приятеля забрать?

Добролюбов потянул мужика за рукав. Следом увязался напарник стрелка-ракетчика. В покойницкой на каталке их поджидал смазливый гражданин в цивильном костюме, очень похожий на известного киноактера. Грустная, слегка ироничная улыбка застыла на его припудренном лице.

– Вот пижон! – восхитился мужик и чуть не выронил банку с драгоценным содержимым. – Жених, а не покойник! А меня можете так облагородить?

– Коньки отбросите, облагородим! – отшутился Добролюбов.

Ему не терпелось приступить к реанимации Зырянова.

Сантехники завернули похорошевший труп приятеля в мешковину и вынесли вперед ногами.

Гаврилу Силантьевича Зырянова поместили в ванну, залили водой и обложили сосульками, сбитыми с карниза. На всякий случай слегка приоткрыли окно. В тот день было как никогда много покойников. Их везли одного за другим, будто желая помешать Добролюбову приступить к реанимации особенного пациента. Патологоанатом сбился с ног и не успевал оформлять утративших интерес к жизни граждан. Впору было повесить на дверь табличку «У нас учет» и заняться более важным делом.

Ближе к вечеру поток мертвецов иссяк. Добролюбов включил свет. Разминая уставшие пальцы, он подошел к ванне. Из-под тонкой ледяной коросты на него смотрели бесцветные глаза. На их фоне контрастно выделялись заросшие волосами щеки и подбородок Зырянова. Это убеждало Добролюбова в том, что жизненные процессы в организме не прекратились.

– Тропинин! – кликнул он помощника. – Пойдем товарища в чувство приводить!

В морге закипела несвойственная для этого учреждения работа.

Строго по инструкции коллеги возились с замороженным человеком, оттирали его лицо и счищали появляющуюся на коже наледь. Труды не прошли даром. Ближе к полуночи желтоватое тело с неимоверно отросшими ногтями на ногах и руках сдалось на милость победителей.

Веки Зырянова дрогнули, стряхнув с ресниц остатки затянувшегося сна. Он скрипнул зубами и моргнул. Курчавая бороденка и длинные волосы придавали ему сходство с иконописным ликом. Привыкший возиться с мертвецами Добролюбов отпрянул от ванны. Тропинин почувствовал себя скверно, опустился на табуретку и схватился за грудь.

– Жарко! – пробормотал Зырянов. – Включите вентилятор!

Добролюбов бросился к нему, окунул в воду руку.

– Бог с вами, какой вентилятор?! Вы в ледяной воде лежите!

Зырянов с трудом ополоснул лицо.

– Что-то совсем сил нет. Где я?

– Вы у нас в гостях, в морге! – как можно приветливее ответил Добролюбов. – Не волнуйтесь! Вам нельзя. Чаю не желаете? Быть может, коньячку врежете, приведете ослабший организм в надлежащий тонус.

От коньяка Зырянов отказался – сослался на жар, пожирающий изнутри. Пришлось снова таскать с улицы лед. Вымотанный до предела Добролюбов достал из шкафа шприц.

– Надо взять кровь на анализ. Возможно, придется поколоть антибиотики, – объяснил он оттаявшему пациенту.

Весь следующий день патологоанатом и санитар ползали, как

сонные мухи, автоматически вскрывали и зашивали покойников. Так было до той минуты, пока не позвонили из лаборатории. Глаза Добролюбова округлились. Он положил трубку и, нервно потирая руки, заходил по кабинету.

– Не может быть! Такого просто не может быть!

Добролюбов поделился новостью с санитаром:

– За время обледенения в организме Зырянова произошли необратимые процессы, другими словами – мутация. В его крови обнаружены белки, играющие роль антифриза. Говоря доступным языком, появилась новая группа крови. Она не замерзает при низких температурах! Теперь я понимаю, почему Зырянов жаловался на жар внутри организма.

Тропинин был далек от революций в медицине и всевозможных сенсаций. Его интересовало другое.

– Когда деньгами поделитесь? Мне за квартиру платить надо.

Добролюбов открыл сейф. Заработанные на покойниках деньги он делил на три части: две – себе, одну – санитару. На этот раз он поступил наоборот.

– Держите, Тропинин. Здесь зарплата и премия! Пойду, гляну на подопечного. Надо ему массаж сделать и проверить температуру в морозильной камере.

Месяц Гаврила Силантьевич Зырянов жил в холодильнике морга. Это доставляло ему массу неудобств. Но на улице журчали ручьи, а солнце припекало так, что горожане ходили нараспашку и без головных уборов. Подобная погода для Зырянова представляла смертельную опасность. Что с ним делать дальше, Добролюбов не знал. «Будь что будет!» – подумал он и дал срочную телеграмму министру здравоохранения.