Филиппа Карр - Обет молчания

• Название: Обет молчания
• Автор: Филиппа Карр
• Жанр: Исторические любовные романы

Европу сотрясает Первая мировая война и революции.

Главная героиня, Люсинда, и ее подруга возвращаются в Англию из женской привилегированной школы. Люсинда возвращается на родину с маленьким ребенком. Только она знает о настоящих родителях мальчика, но Люсинда дала обет молчания…

---

Мы должны были скоро переехать в Марчлэндз.

Госпиталь был почти готов. Мисс Каррутерс отнеслась к затее с большим энтузиазмом. Она говорила, что нас должна радовать возможность внести свой вклад в борьбу за победу, а научиться кое-чему в госпитале полезно, но не за счет наших уроков.

Андрэ была с ней согласна и надеялась, что Эдвард сможет иногда обойтись часок и без нее.

Я много думала о Маркусе. Меня интересовало, когда я снова увижу его и будет ли он по-прежнему придерживаться игривых недомолвок. Должна признаться, что я находила все это очень увлекательным. Майор Мерривэл был самым привлекательным из всех мужчин, которых я когда-либо встречала, и это было не только моим мнением.

Большинство людей согласились бы со мной, и мне очень льстил сам факт, что он обратил на меня внимание.

Я пыталась узнать как можно больше о Дарданелльской операции и была очень встревожена, получив сведения, что она проходит неудачно.

Но что складывалось удачно в этой войне? Из Франции тоже поступали плохие новости. О скором окончании войны даже не шла речь.

Я пыталась хотя бы частично проникнуться энтузиазмом мамы относительно госпиталя, чтобы мои мысли не устремлялись постоянно к Маркусу.

Как-то ночью, в полнолуние, я неожиданно проснулась. Может быть, меня разбудил яркий свет луны. Существовала какая-то причина, но я не могла с уверенностью сказать, не приснилось ли мне что-нибудь. Снаружи стояла тишина. С тех пор как первый цеппелин появился над берегом в начале декабря прошлого года, полная луна вызывала у людей тревогу. То, что казалось таким прекрасным в мирное время, могло стать опасным в военное.

Для полетов на своих дирижаблях наши враги выбрали бы лунную ночь. Они попытались бы разрушить наши дома, как коттедж Жаке и Маргарет.

Я прислушалась. Легкие шаги, скрип половицы.

Кто-то бродил по дому.

Я взглянула на часы у кровати. Было около двух часов ночи. Я встала, нащупала домашние туфли, набросила пеньюар, открыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Потом я снова услышала шаги. Кто-то шел по лестнице. Я поспешила к лестничной площадке и, взглянув вниз, увидела осторожно спускающуюся фигуру.

Это была Андрэ.

— Андрэ, — прошептала я, — Андрэ, что случилось?

Она обернулась, и на мгновенье ее лицо стало испуганным. Потом она сказала:

— О… это вы… Я разбудила вас. Мне так жаль, Люсинда.

— Что-нибудь случилось?

— Пустяки… Вы же знаете, как я беспокоюсь об Эдварде.

Андрэ поднялась по лестнице и стала рядом со мной.

— Что с ним?

— Ничего особенного. Я шла на кухню взять немного меда.

— Меда! В такое время? Сейчас около двух часов ночи.

— Видите ли, малыш немного кашляет. Это мешает ему заснуть. Теперь он спит, и я решила выскользнуть вниз и принести меда, который поможет ему. Не волнуйтесь. Просто небольшая простуда. Мне показалось еще днем, что ему немного нездоровится. И этот кашель, который не давал ему заснуть…

— Утром я пошлю за врачом.

— Это не понадобится. Просто кашель мешал Эдварду заснуть, а потом, когда он, наконец, уснул… я выскользнула за медом — Прекрасная идея. Я пойду с вами.

— Вы знаете, где мед?

— Нет, но мы найдем его. Он стоит где-то вместе с вареньем и джемами. Вы в самом деле считаете, что у малыша нет ничего серьезного?

— Господи, конечно, нет. Боюсь, что я слишком трясусь над ним. Но вам это понятно. Вы в этом смысле такая же, как и я. Я прекрасно разбираюсь в легких недомоганиях у детей, которые мгновенно проходят. Вероятно, к ужину он будет в полном порядке.

Мы дошли до кухни и после недолгих поисков, нашли мед.

— Это замечательно, что вы заботитесь о нем, — сказала я.

— Он такая прелесть!

— Я тоже так думаю. Но вы так хорошо к нему относитесь.

— Это просто моя работа, поэтому, пожалуйста, не делайте из меня героиню. Мне доставляет удовольствие присматривать за Эдвардом Я хотела найти какое-то пристанище. Вы и ваша семья столько для меня сделали. Если я смогу хоть немного отплатить вам, я буду вне себя от радости. То, что делаю я, пустяки по сравнению с тем, что вы сделали для меня. Быть здесь, выбраться…

Я сжала руку Андрэ.

— Странно, что зло может породить что-то хорошее, — сказала я.

— А возможно, и добро может породить зло.

— Неужели вы верите в это?

— Нет, конечно, нет. Думаю, мне надо поспешить назад. Его светлость Эдвард может проснуться и раскрыться, если некому будет приглядеть за ним.

— Надеюсь, его кашель не станет сильнее. Мы должны проследить за этим, Андрэ.

— Положитесь на меня.

Мы вместе поднялись по лестнице.

— Я пойду к Эдварду, — промолвила я.

— Лучше не надо, — сказала девушка. — Если он проснется, его заинтересует, что происходит, и он больше не заснет. Надеюсь, он все еще спит.

Тогда все хорошо. В случае необходимости я дам ему мед. Если что-нибудь действительно будет не так, я сразу же приду к вам.

— Наверное, вы правы, — сказала я.

Мы помедлили у моей двери.

— Мне так жаль, что я побеспокоила вас, — сказала Андрэ. — Я старалась не шуметь.

— Вы испугались, когда увидели меня. Боюсь, я напугала вас.

Андрэ рассмеялась.

— Наверное, я приняла вас за привидение. Вы чутко спите?

— Да нет. Просто я уже проснулась. Думаю, меня разбудила луна. Она светила прямо в окно.

О, как я хочу, чтобы эта проклятая война кончилась! Из-за нее у всех нас сдают нервы.

— В Марчлэндзе у нас почти не останется времени думать о чем-то, кроме госпиталя.

— Возможно, работа там пойдет нам на пользу.

— Хотелось бы, — сказала Андрэ. — Ну, спокойной ночи, Люсинда. И еще раз прошу извинить меня.

Я вернулась в постель. Я думала о тревоге Андрэ за Эдварда я надеялась, что с ним все в порядке.

Она оказалась превосходной няней. Я стала вспоминать нашу встречу в гостинице. Потом я мысленно повторила поездку через Францию. Картины вспыхивали в моем мозгу и гасли. Я видела растерянные лица беженцев, старую женщину, толкающую детскую коляску, наполненную всем, что старушка смогла захватить, ветхий автомобиль, набитый людьми и вещами, маленьких детей, цепляющихся за материнские юбки. Все они были внезапно лишены крова.

Эти образы запечатлелись в моей памяти навсегда.

Потом я уснула. Утром Эдвард чувствовал себя прекрасно.

Примерно через неделю госпиталь был готов к приему раненых. Несколько комнат превратились в больничные палаты. Появились операционная, множество кладовых, амбулатория, вообще все, что должно иметься в госпитале. Мама была совершенно счастлива.

У нас работали два врача: доктор Эджертон, примерно сорока лет, и доктор Мэй, более зрелого возраста, а также штат медицинских сестер, в большинстве своем, молодых, только что прошедших курс обучения, во главе которых стояла старшая сестра Гэмэдж, вселявшая ужас не только в подчиненных, но и во всех нас. Имелся также штат прислуги, который служил в Марчлэндзе с тех пор, как я себя помнила. Всех переполняла решимость добиться успешной работы госпиталя. Все были рады сделать что-нибудь для страны.

Как я и предполагала, мисс Каррутерс оказалась ценнейшим работником. Ее властность пришлась очень кстати. Она и сестра Гэмэдж сразу страшно понравились друг другу. Мама понимала, какое грандиозное дело она затеяла, и была очень признательна всем помогавшим ей.

Катастрофа следовала за катастрофой. «Луизитанию» на пути из Нью-Йорка в Ливерпуль потопила в мае немецкая подводная лодка. Погибло примерно тысяча двести человек. Это потрясло всю страну. Все только и говорили, что о вступлении в войну Соединенных Штатов.

Действия коалиционного правительства, сформированного мистером Асквитом, в которое вошли такие лидеры партии, как Бонар Лоу и Остин Чемберлен, не принесли особого успеха. Дарданелльская авантюра угрожала обернуться катастрофой. Уинстона Черчилля критиковали за ее полное одобрение. Премьер-министра обвиняли в некомпетентности и неспособности привести страну к победе.

Мы все настраивались на новый образ жизни.

По утрам мы с мисс Каррутерс занимались. Днем мы два часа посвящали верховой езде. Мисс Каррутерс в юности каталась верхом, но уже несколько лет не садилась на лошадь. Однако, она быстро вспомнила старые навыки и оказалась довольно хорошей наездницей. Андрэ училась у нас, и иногда мы совершали прогулки верхом все вместе.

Я обнаружила, что Андрэ обладает великим даром радоваться, и было приятно видеть, насколько она благодарна нам за избавление ее от необходимости вести ту жизнь, которая ей претила. Мисс Каррутерс испытывала нечто подобное, но не в такой степени и в любом случае не демонстрировала своих чувств с такой готовностью.

— Я люблю старые дома, — сказала как-то Андрэ, — особенно те, у которых есть своя история.

Ей хотелось все узнать о Марчлэндзе. Она изучала фамильные портреты Гринхэмов и задавала вопросы о них. Я знала очень мало.