Эмили Бликер - Крушение

• Название: Крушение
• Автор: Эмили Бликер
• Издательство: Литагент1 редакция0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Зарубежное современное

Этот роман, мастерски воздействующий на самые потаенные чувства читателя, способен вызвать столь мощную волну сопереживания, что по праву считается одной из самых проникновенных книг года. Это бестселлер, покоривший десятки стран мира. Это история, пробуждающая сердца…

Лиллиан Линден – лгунья. В глазах общества она – отважная женщина, выжившая после крушения самолета. Но она лжет – своей семье, своим друзьям и всему миру – с тех самых пор, как спасательный вертолет унес ее и еще одного выжившего, Дейва Холла, с необитаемого острова в Тихом океане. Лжет с тех самых пор, как они стали национальными героями и любимцами всевозможных ток-шоу. Общественность восторженно внимает их рассказам. А они не в силах поведать людям свою настоящую историю… Однако тележурналистка Женевьева Рэндалл, «акула пера» со звериным чутьем на сенсации, собирается вывести эту парочку на чистую воду. И неважно, сколько жизней она при этом разрушит…

---

Глава 10. Лили – день второй

Где-то в южной части Тихого океана

Тепло просачивается через мою футболку, пробуждая меня от того прерывистого сна, в который я погрузилась ночью. Вместе с сознанием пульсирующими толчками возвращается память. Воспоминания о катастрофе плещутся вокруг, норовя затопить меня, яркие, точно цифровое видео высокого разрешения. Яростно кренится самолет, Тереза с хрустом ударяется о потолок всем телом, струя крови, густой и горячей, стекает по лицу Маргарет, дикий взгляд Кента отдает безумием. Стоит мне задержаться мыслью на каком-то одном из кадров, как другие начинают с бешеной скоростью прокручиваться в моем мозгу, заставляя меня переживать изображенные на них мгновения снова и снова.

Но я не хочу воспоминаний – по крайней мере таких. Они слишком болезненны, слишком свежи. И я стремительно проматываю ленту памяти вперед, к тем часам, когда над нами висела серая сетка дождя, казавшегося бесконечным, а мы дрожали под ней, немые, холодные, мокрые. Память милостиво не сохранила почти никаких подробностей того времени – помню лишь клацанье собственных зубов на фоне раскатов грома и шума волн. Вот и хорошо.

Но теперь откуда-то с высоты бьют солнечные лучи, и я понятия не имею, сколько времени прошло после катастрофы. Солнце припекает мне кожу – это хорошо, значит, я жива, но, с другой стороны, это означает также и то, что нас не спасли. Глаза начинает покалывать: похоже, они пытаются превратить в слезы то, что еще осталось в моем теле жидкого. Солнце настырно лезет в глаза: даже сквозь сомкнутые веки оно ярко-желтое и ужасно горячее. Вот и причина номер пятьдесят семь, почему глаза надо продолжать держать закрытыми.

Жалко, что мысли так стремительно несутся куда-то в голове, поскальзываясь на разных там «если бы» и «а вдруг», которые я давно стараюсь держать от себя подальше. И тут я наталкиваюсь на ощущение, от которого кровь стынет в моих жилах, и я просыпаюсь окончательно. Мои колени пусты. На них нет Маргарет.

Вплоть до самых последних путаных мгновений перед тем, как черное непроницаемое покрывало сна окутало меня, я радовалась, что ее голова давит мне на колени. Теперь там пусто и легко, но эта легкость тревожнее прежней тяжести – помню, я уже испытала такое однажды, с Джошем, когда он только родился и я впервые взяла его на руки, зная, что есть прямое соответствие между этой тяжестью у меня на руках и пустотой в моей утробе. Я должна найти ее, привезти домой и похоронить рядом с Чарли.

Усилием воли я поднимаю пылающие веки, чувствуя, как под ними перекатываются песчинки, царапая мне глазные яблоки. Нет, это не песок, просто лишенная привычной слезной смазки изнанка век причиняет боль моим глазам. Неужели я уже потеряла так много жидкости?

Я долго и часто моргаю, привыкая держать глаза открытыми. Но и тогда прямое беспощадное солнце ослепляет меня; я как крот, вылезший из безопасности своих подземных тоннелей на поверхность. Когда я уже не сомневаюсь, что ослепла полностью и навсегда, из уголков моих глаз начинает сочиться спасительная жидкость. Я снова зажмуриваюсь, чтобы не дать испариться даже микроскопической доле этой влаги раньше, чем она увлажнит мне глаза. Но время проходит, а открывать глаза все-таки нужно. Оттого, что я буду лежать здесь зажмурившись, она не вернется к жизни.

Это напоминает мне тот дикий эксперимент, о котором нам рассказывали на уроке физики в колледже: про кошку в коробке, которая и жива, и мертва в одно и то же время. Как там говорили эти ненормальные? Надо собраться с духом и заглянуть внутрь, только тогда одна из двух возможностей вытеснит другую. Так и тут: надо открыть глаза и посмотреть, иначе будешь без конца представлять себе эту коробку с полусгнившей кошкой внутри.

И я снова медленно поднимаю веки, моргая от резкого света. Я лежу почти на том же месте, где меня свалил сон. Напротив, у другого борта лодки сидит спиной ко мне Кент и смотрит на море – похоже, все еще высматривает Терезу в бесконечной синеве, окружающей нас со всех сторон. Макушка у него ярко-красная, уже обгоревшая на солнце – редкие, коротко постриженные волосы, заметно поредевшие сверху, не спасают кожу от палящих лучей. Белая форменная рубашка расстегнута, под ней видна тонкая майка, аккуратно заправленная под ремень в шорты цвета хаки, которые не прикрывают его колени, тоже огненно-красные, как его макушка. Я поднимаю руки, чтобы потереть глаза ладонями, но, промахнувшись, несильно ударяю себя по носу, который тут же начинает характерно саднить – значит, и меня не миновал солнечный ожог.

Справа от меня спит Дейв. Он лежит, опустив голову на боковину плота и спрятав лицо в сложенные руки, с каждой волной – а они сейчас совсем небольшие, не волны, а рябь – чуть приподнимаясь и снова опускаясь. Похоже, Дейв один из тех редких людей, кто обладает даром загорать, а не обгорать на солнце – талант тем более незаменимый, когда солнце нещадно палит с небес. Его спина также мерно опускается и поднимается в такт дыханию. Почему-то рядом с ним мне становится не так страшно.

Я начинаю перекатывать голову с одного плеча на другое, стараясь не отрывать при этом подбородка от груди. Движение дается мне мучительно тяжело, но зато отвлекает от всяких мыслей. Вдруг я замечаю рядом с Дейвом тканевый сверток и замираю, не закончив движения. Это же старомодный пиджак Маргарет лежит на скамье рядом с ним, и он какой-то слишком объемный и тяжелый даже с виду, чтобы быть совсем пустым.

Подползая к скамье, я чувствую, как ломит руки: будто перестаралась в спортзале накануне. А вот плечо болит иначе, это не знакомая мне боль, но у меня нет времени выяснять сейчас, что с ним. Сначала надо найти ее. С плечом разберусь потом, когда придет спасательная лодка.

Она лежит ногами к Дейву, а тот продолжает спать. Ее голова и плечи покрыты пиджаком, слегка порозовевшим в одном месте от крови, которую я промокала только вчера вечером. Я с усилием сглатываю: такое ощущение, что горло срослось изнури.

Я не хочу вспоминать, как она выглядела вчера. Ее кровь, такая теплая, заливала мне руки, кожа на виске была разорвана, а когда я попыталась осмотреть рану, то увидела в глубине кость – это просвечивал ее череп. Мой пустой желудок сводит судорогой. Я не уверена, что мне хочется глядеть на то, что там, под пиджаком.

Но нет, посмотреть все-таки надо, в последний раз. Надо убедиться в том, что ее действительно нет в живых. Прошлая ночь слишком уж походила на кошмар: я должна знать, было ли все на самом деле или только привиделось мне. Дрожащей рукой я тянусь к белому свертку, касаюсь его кончиками пальцев; ткань залубенела от крови и соленой воды, она царапает мне кожу, когда я приподнимаю ее, ухватив большим и указательным пальцами.

Сначала я вижу волосы на ее макушке, они песочного цвета. Мягкие даже на вид, словно пушок одуванчика. Я хочу погладить их, но едва я приподнимаю пиджак повыше, как открываются другие пряди, толстые, жесткие, слипшиеся от запекшейся черной крови.

Нет, надо открыть ее разом и не тянуть, иначе я никогда не осмелюсь. Облизав губы, я впиваюсь ногтями в полиэстер и, собрав остатки отваги, одним рывком сдергиваю с ее головы ткань. Пиджак падает мне на колени, а я заставляю себя не отводить глаз.

Я ждала увидеть кровавое месиво, выпученные застывшие глаза, кровь, лоскуты кожи, осколки костей… а вижу только спящую женщину. Кто-то перевязал ей голову и вымыл лицо. Глаза у нее закрыты, вид умиротворенный. Я провожу пальцем по незабинтованной стороне ее лица, очерчиваю мимические морщины вокруг рта, эти скобки улыбок. В этот миг я люблю ее, как родную мать, и горюю так, как если б она и впрямь была мне мамой.

Вдруг что-то вспыхивает отраженным солнечным блеском. Золотая цепочка угнездилась в складках шеи Маргарет, затекла в ямку над ключицей. Та самая, на которой Маргарет носила обручальное кольцо Чарли. Всю жизнь. Плевать, что мне придется сейчас коснуться холодной, теряющей живую упругость кожи, погрузить пальцы в сухие и ломкие от кровавой корки волосы, чтобы найти застежку. Я должна снять с нее этот медальон. Теперь он принадлежит Джерри и должен вернуться домой.

Вглядываясь в золотую змейку, кровью и по́том склеенную с ее телом, я вдруг замечаю, что она подрагивает, едва видимо. Игра света, наверное. Но нет, присмотревшись еще внимательнее, я замечаю то, чего не видела раньше: на шее Маргарет тонкой ниточкой бьется пульс.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.