Александр Миронов - Человеческий фактор. Сборник рассказов – 1
Все авторские права соблюдены. Напишите нам, если Вы не согласны.
Описание книги "Человеческий фактор. Сборник рассказов – 1"
Описание и краткое содержание "Человеческий фактор. Сборник рассказов – 1" читать бесплатно онлайн.
Человеческий фактор – он всегда присутствует в нас. В любых ситуациях: на службе, в быту, в семье. Он предопределяет наше поведение и определяет поступки. Одного он возвышает над обстоятельствами и ведёт на подвиг, другого – наоборот, лишает достоинства, понуждает совершать мелкое, подленькое. Человеческий фактор – это наше внутреннее Я. Оно живёт в нас таким, как мы его воспитаем, оно так и будет диктовать нам поступки.
Человеческий фактор
Сборник рассказов – 1
Александр Миронов
© Александр Миронов, 2017
ISBN 978-5-4485-8511-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
За участие в Лит. Кокурсе «Герои Великой Победы» Диплом и медаль «Никто не забыт!
Зов тальянки
Яков Иванович Седых не имел ни одной награды, хотя все четыре года он был на войне, варился в её горячем котле, погибал и чудом воскресал. Это уж потом, с годами, стали ордена и медали слетаться к своему герою, украшать его грудь. А до этого, с войны… похоронка за похоронкой, сохранившиеся у родных на божничке, за иконкой – всё его отличие за ратный труд.
Первую похоронку семья получила в августе сорок первого. В ней сообщалось, что Яков Иванович Седых погиб смертью храбрых в Белоруссии, на высоте 148,7. Яков Иванович и в самом деле был в том бою, но смерть его не взяла. Полуживого солдата спасли местные жители и выходили. А потом партизанский отряд, где Яков Иванович также воевал и где тоже был не раз на грани жизни и смерти. Позже, контуженным, он попал в плен, а затем перемещён в концентрационный лагерь близ города Штокенброк. И потянулись долгие дни и месяцы в мытарствах по лагерям: немецким, а после победы – американским и советским…
В конце сентябре тысяча девятьсот сорок седьмого года по дороге, бегущей меж широких полей, невысоких лесистых взгорков, через тёмные овраги, пахнувшие прелью и прохладой, шёл человек. Шагал, не торопясь, с посохом из сухостоины в руке и с тощим вещмешком за спиной. Одет он был в шинель, в гимнастёрку, в солдатское галифе и в сапогах. На голове шапка с пятном от звезды. Путь его был долгим, и он, похоже, уже притомился. После каждого километра пути путник приостанавливался, присаживался на какой-нибудь пенёк или сушину и задумчиво курил, оглядывая знакомые и призабывшиеся места родины.
Особенно долго сидел он на берегу Тугояковки под раскидистой ивой, что нависла над речкой. Долго они манили к себе, жили в памяти. Подтапливали сердечным теплом, пылкой нежностью и страстью. Здесь, под этими ветвями, спряталась их первая любовь… А любимая, желанная осталась ждать его в деревеньке Сураново. Сколько песен здесь было спето под звонкую гармонь, развесёлую «Тальянку». И эта память звала и звала…
В доме старой Амосихи шло веселье. Она выдавала дочь замуж во второй раз. День катился к вечеру, когда на лавку у заплота присел притомившийся путник. Положив палку на ноги, он достал кисет и, не торопясь, стал скручивать цигарку. Из дома из открытых окон доносились голоса, а кто-то зычно, перекрикивая всех, доказывал, что у него вино горше, чем у других.
– Нужно подсластить! Анна, Игнат – горько!
– Горько!..
Молодые, видимо, стеснялись и долго не могли выполнить просьбу. Но потом голоса ненадолго стихли, и вновь оживление с одобрительными возгласами:
– Молодцы!.. – что означало всеобщее удовлетворение.
Из воротец часто появлялись соседки и бежали по домам. Возвращались обратно кто с чем: кто со стряпней, кто с овощами, кто с самогонкой. Прохожий старался на них не глядеть, чтобы не смущать сельчан своим присутствием. Сидел понурый, погруженный, как видно, в невеселые думы.
Однако он не остался незамеченным. Видимо, кем-то предупрежденная, мать невесты, старушка, худенькая телом, добрая душой, сама вышла к нему и упросила войти в дом, не погнушаться столом и разделить их радость. Тот начал было отказываться, дескать, он тут случайно, у него дальний путь и неудобно стеснять честную компанию…
Но его возражение ещё больше распалило старушку.
– Случайный прохожий, касатик, – это к счастью. Примета такая.
Прохожий согласился, но с одним уговором, чтобы хозяйка не сажала его со всеми за один стол, а угостила где-нибудь в кухне.
За перегородкой под часами-ходиками сел гость на крашенную лавку. Шинель, шапку повесил у входа на вбитый в стену деревянный костыль, там же оставил вещмешок и палку и теперь, повернув седую голову к простенку, смотрел на семейные фотографии в деревянной рамочке, некогда умело вырезанной мастеровой рукой хозяина, давно покинувшего этот дом.
Хозяйка поднесла граненую стопку, поставила пельменей в глиняной чашке и тарелку салата из наструганной свежей капусты с луком.
– Выпей, касатик. Выпей за здоровье молодых и закуси.
– Спасибо, мамаша. За здоровье, так за здоровье.
Голос у гостя глухой, сипловатый, как у простуженного.
Выпив, он поморщился.
– Ну, вот и хорошо, – похвалила старушка. И спросила: – Ты вот назвал меня мамашей, а сам-то намного ли младше будешь? Как прозывают?
Тот замешкался было, ткнул вилкой в капусту.
– Иваном, – ответил гость. И, чуть помедлив, добавил: – А старят, мамаша, не только годы.
Она понимающе, по-утиному покивала головкой, повязанной в платочек, и заторопилась.
– Ну, ты, касатик, кушай. Што надо, я тут.
Гость ел не спеша. Хлеб отламывал кусочками от ломтя, клал в рот и жевал его медленно. Также медленно ел пельмени.
Предоставленный самому себе, гость вновь погрузился в просмотр домашних реликвий.
– …Эй, дядя, ты часом не оглох?
Гость очнулся и медленно повернул голову. Старушка стояла перед ним с наполненной стопкой.
– Выпей, касатик, ешо… – сказала и осеклась. В глазах «касатика» стояли слёзы.
– Спасибо. Больше не могу, – и кивнул на фотографию, где стояла пара молодых первого брака. – Дочка-то за второго выходит?
– За второго, касатик, – ответила хозяйка, приложив к губам уголочек передника.
– А где же тот?
– Игде? Там, на войне где-то… Хороший малый был.
– Погиб, значит?
– Погиб. – Она тяжело вздохнула и быстро-быстро заморгала, сгоняя с глаз слезу.
Вышла на кухню невеста. Красивая, ладная, с голубыми глазами – как небо! – в светло-синем ситцевом платье… У Ивана зашлось сердце, смежились веки.
Невеста глянула на седой ежик незнакомца, на изрытое оспой и старостью лицо и вначале будто бы притихла, словно натолкнулась на что-то знакомое. Однако согбенная, тощая фигура в полувоенной форме отогнала смятение.
– Ты пошто не пляшешь, Аня? Аль подать чего надо?
– Нет, мама. Ничего не надо. Душа моя неспокойна. Вот как будто какая тревога мает что ли… Нужна была эта свадьба… – отмахнулась с грустью.
– А как же, Анюта?..
– Эх, мама… – Анна прижалась к матери, поцеловала в голову. – А плясать-то тут не под что. Нет моего игралюшки, и никто не постелет мне пол красным бархатом… – и, пошатываясь, вышла на улицу.
Старушка всхлипнула в передник, отёрла глаза и сказала гостю:
– Плоха у нас ноне свадьба. Через силу. А выходить ей надо. Малый без отца растёт, дом жухнет. Тут путный мужик нужен, здоровый. – И вдруг спросила: – Сам-то ты чей? Откуда и куда идёшь?
Гость задумчиво ответил:
– С войны иду.
– Дык она когда закончилась.
– Война-то кончилась, да не для всех разом. Кое-кому пришлось и после войны за себя повоевать. В плену я был у немцев. Потом у американцев. Фашисты – в тифозных бараках морили, те – душу мотали. Потом свои разбирательство вели почти полтора года. Вот оттого и призапозднился.
– Ну, а семья-то есть?
– Была… когда-то… – гость замялся. – Хожу, ищу.
Старушкины глаза всё зорче приглядывались к незнакомцу, и тень не то недоумения, не то сочувствия проходила по её лицу.
– А скажи-ка мне, касатик, может ли быть такое, чтобы человек на войне пять разов погибал?
– Может, мамаша. Может. И пять, и десять…
– И в живых остаться?
– Всякое может быть… – пожал он плечами, глядя в окно – во дворе у черёмухи стояла невеста. Он вздохнул и добавил: – На войне чего только не может быть…
В горнице плясали под «хромку». Гармонист фальшивил, то сбивался, то затягивал такт, а то и просто наигрывал на одних басах.
– Неважнецкий игрок, – заметил гость.
– А, Ромка, Ефима сынишка, играт. Не умет ладом. Сам-то Ефим не может, руки нет. – И с грустью добавила: – Наша-то «тальянка» сколькой уж год без хозяина скучат. А бывалыча… – Сверкнула влажными от нахлынувших воспоминаний глазами.
Вышел жених. Невысокого роста, но ладно скроенный крепыш. Недурен лицом. В костюме, в петлице которого сидела головка белой розы, едва начавшая распускаться. В хромовых сапогах.
– Ма, где Анюта? – спросил он, снисходительно глянув на «шилом бритого» незнакомца, дескать, пусть потчуется, коль зашёл.
– Во двор вышла, – кивнула старушка в сторону выхода.
Игнат вышел в сенцы и, протопав чечёткой по ступенькам крыльца, подошёл к Анне. Его рука было приобняла за плечи невесту, но она отстранилась.
Гость отвернулся.
– Так говорите, мамаша, некому сыграть на «тальянке»? – вдруг спросил он.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Человеческий фактор. Сборник рассказов – 1"
Книги похожие на "Человеческий фактор. Сборник рассказов – 1" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Александр Миронов - Человеческий фактор. Сборник рассказов – 1"
Отзывы читателей о книге "Человеческий фактор. Сборник рассказов – 1", комментарии и мнения людей о произведении.