Вера Кауи - Наследницы

• Название: Наследницы
• Автор: Вера Кауи
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-010247-X

Завещание Чарльза Деспарда, основателя одного из крупнейших аукционных домов мира, вызвало удивление и у его друзей, и у его наследниц: дочери Кейт, юной и неискушенной, и ее сводной сестры Доминик, женщины сильной, страстной и склонной к интригам.

Великолепный Блэз Чандлер — муж Доминик — поначалу был лишь арбитром в их соперничестве, но с некоторого времени события и отношения между героями начинают развиваться непредсказуемо…

---

Вера Кауи Наследницы

Глава 1

Церемония открытия была назначена на вечер.

Сумерки сгустились. Последний лимузин, подъехавший со стороны парка, пристроился в конец цепочки автомобилей, растянувшейся вдоль 78-й Восточной улицы.

На тротуаре, перед входом в недавно отреставрированное здание, был постелен красный ковер, а сверху натянут тент в бело-красную полоску.

У входа, под внимательными взглядами охраняющих конных полицейских, толпились фоторепортеры и зеваки, то и дело хлопали дверцы автомобилей, и из сверкающих лимузинов появлялись Знаменитости. Всякий раз, узнавая кого-то в лицо, толпа принималась гудеть:

— Гляди! Это она на прошлой неделе была на обложке «Пипл».

— А тот, что рядом с ней, главный человек в «Таймс».

— Что здесь происходит? — полюбопытствовал кто-то — похоже, это был приезжий человек.

— У них сегодня открытие.

— Выставки?

— Вроде того. Сегодня открывают нью-йоркский «Деспардс».

— «Деспардс»? А что это такое?

— Как, вы и вправду не знаете?

Мужчина сконфуженно молчал.

— Ну а о «Сотбис» — то вы хоть слышали?

— Конечно.

— А о «Кристи»?

— Ну… кое-что.

— Так вот, «Кристи» — номер два. А сразу за ними идет «Деспардс».

— Значит, номер три!

— Угадали! Но хотят стать номером один.

— И потому здесь столько известных людей?

— Ну да, все эти Знаменитости — лучшая реклама.

К тому же у всех у них водятся денежки, которые сегодня очень пригодятся.

— Пригодятся для чего? — продолжал расспрашивать дотошный приезжий.

— Чтобы участвовать в аукционе, — уже безо всякой охоты ответил его собеседник, которого начинала раздражать подобная непонятливость. — Аукционе китайского фарфора. Сегодня распродается коллекция покойного Уиларда Декстера, и устроители рассчитывают выручить за нее не меньше пяти миллионов долларов.

— Ого! Теперь я понимаю…

— И отлично. А теперь давайте помолчим и посмотрим.

Поднявшись по ковровой дорожке, устилавшей ступени, приглашенные попадали в белый с золотом зал — только что отреставрированное блистательное творение Стэнфорда Уайта. Гости протягивали свои пригласительные билеты лакею, облаченному в ливрею, а тот важно передавал их охраннику, сверявшему имя очередной Знаменитости со списком гостей, а лицо — с фотографией на приглашении. Затем Знаменитость направлялась к роскошной лестнице, которая вела в сияющий зеркалами зал. Здесь гостей встречала миниатюрная, удивительно красивая женщина в нарочито простом черном атласном платье.

Сердечность ее улыбки и длительность рукопожатия находились в прямой зависимости от суммы, которую предположительно мог здесь оставить каждый из гостей.

— Ты видел ее платье? — обратилась одна из известных дам к своему спутнику, изображая крайнюю степень возмущения, а на самом деле сгорая от зависти. — Сразу видно, что под ним ничего нет.

— Доминик дю Вивье всегда в боевой готовности.

Недовольно оглядев переполненный зал, женщина раздраженно сказала:

— Ты уверял, что приглашено будет шестьсот, но, похоже, здесь их не меньше шести тысяч.

— Их ровно шестьсот. Ты не можешь себе представить, каких трудов мне стоило достать билет.

— Известно, каких… — язвительно прошептала на ухо своему спутнику женщина слева, глазами указав на Доминик.

Аукцион, о котором в Нью-Йорке говорили уже несколько недель, проводился в бывшем бальном зале с оставшимся от прежних времен великолепным паркетом и возвышением для оркестра. Вдоль одной из стен тянулся ряд высоких, от пола до потолка, окон, вдоль другой — ряд зеркал, умножавших и без того многочисленную толпу.

С потолка свисали две огромные хрустальные люстры, в которых сверкали и дробились тысячи огней.

Женщины в платьях от Норелла, Халстона, Оскара де ла Ренты, Диора, Ива Сен-Лорана и Карла Лагерфельда, все как одна, с утра побывали в парикмахерской Кеннета и взяли из банков свои драгоценности. Мужчины время от времени похлопывали себя по внутреннему карману, желая удостовериться, что их чековые книжки на месте.

В воздухе витал пьянящий аромат изысканных духов и дорогих сигар.

В людском водовороте то возникали, то распадались маленькие группки. Женщины придирчиво оглядывали соперниц. Те, у кого были «Старые Деньги», брезгливо косились на нуворишей. Известные Имена старались держаться рядом с Известными Лицами, которых здесь было пруд пруди. Женщины тихонько ахали при виде смуглого красавца — нового секс-символа — под руку с партнершей по телесериалу и пялили глаза на Живую Легенду, пребывавшую на вершине Голливуда — подумать только! — с 1940 года. Здесь собрались политики, воротилы с Уолл-Стрит, индийский магараджа и два гонконгских миллионера, а также Игорь Колчев и Александр Добренин, некогда белоэмигранты, а ныне американские мультимиллионеры — любители восточного фарфора и непримиримые соперники. Сюда съехались финансовые тузы и крупные промышленники с Восточного и Западного побережья, а также несколько европейцев — взглянуть, как приживется самый консервативный аукционный дом в суматошном, помешанном на успехе Нью-Йорке.

Зал вибрировал, наэлектризованный женщиной в черном и предстоящими торгами. Вот-вот будут потрачены огромные деньги. Сквозь гул доносились обрывки фраз:

— ..сюда приплыла крупная рыбка со всех океанов.

— ..на подготовку ушло два года. Не пожалели ни сил, ни денег.

— ..а Доминик в боевой готовности.

— Не только она. Похоже, и Добренин, и Колчев готовятся к сражению. Что эти двое русских, все борются с революцией?

— ..»Деспардс» давно наступал им на пятки. Но «Сотбис» и «Кристи» так просто не сдадутся.

— ..это никуда не годится, вот что я вам скажу.

Чарльза Деспарда еще не успели похоронить!

Двое стоявших в стороне мужчин не отрывали взглядов от Доминик дю Вивье. Мужчины на нее смотрели всегда.

— Уверяю тебя, под этим черным платьем ничего нет.

— Ошибаешься, под ним есть все, что нужно.

— Не распаляйся. Не забывай про Блэза Чандлера!

Пусть он и на одну восьмую краснокожий, но этот факт бледнеет перед тем, что скоро он унаследует состояние, равное четверти национального дохода.

— Что-то я его здесь не вижу.

— Он обязательно придет. Ведь это как-никак его жена открывает нью-йоркский аукцион.

— А правда, что она успела убедить старика открыть здесь филиал?

— Чистая правда. Ей давно хотелось развернуться.

В Лондоне всем всегда распоряжался старик, в Париже дела идут неважно — вспомни галерею Друо, — Гонконг и Монте-Карло города хотя и престижные, но сравнительно небольшие. Взгляни на это великолепие. Для «Деспардс» настают великие времена. К тому же выставить на открытие коллекцию Уиларда Декстера — это нож в спину конкурентам.

— Но каким способом ей удалось ее раздобыть?

— Ты, старина, совсем одичал за границей. Открой глаза пошире. Ты видишь, что у нее есть и что она с этим делает. Доминик дю Вивье всегда получает то, что хочет.

Тем способом, о котором мы все мечтаем по ночам.

— Но, кажется, у этого парня мечты стали явью, — заметил один из собеседников, кивком головы указав на очень высокого, очень смуглого человека, который склонился над Доминик, чтобы коснуться губами ее нежной, как лепесток магнолии, щеки.

— Да, это он. Блэз Чандлер.

Доминик благосклонно приняла поцелуй мужа, ни на секунду не забывая об устремленных на нее взглядах: мужчины глядели с вожделением, женщины — с завистью.

— Все в порядке, дорогая? — спросил Блэз с улыбкой. — Сегодня великая ночь. Ты к ней готовилась два года. — Он обвел взглядом зал. — Посмотри на эту толпу!

— Смотреть здесь стоит только на меня, — прошептала ему по-французски Доминик, широко раскрыв сапфировые глаза.

Как она и ожидала, Блэз расхохотался, сверкнув белоснежными зубами. Ее дикарь. Несомненно, самая большая ее удача — не считая сегодняшнего вечера.

Нынче ее венчают на престол. Король умер. Да здравствует королева! Нет! Она готовилась к этой ночи не два года, как думает Блэз, а двенадцать лет: с того самого дня, когда Чарльз Деспард женился на ее матери. Тогда ей исполнилось восемнадцать, и единственным ее богатством были внешность и мозги — ну и, конечно, имя. А теперь она не только яркая звезда на небосклоне искусства, не только признанный знаток восточного фарфора, но и деловая женщина с железной хваткой, которая задумала изменить старомодный облик «Деспардо, созданный ее отчимом. Она сумела почувствовать ветер перемен. Лондон как центр искусств теряет свое значение. На первый план выходит Нью-Йорк. Иначе почему сюда перебрались и „Сотбис“ и „Кристи“? Потому что они тоже это поняли. И вот она устроила это открытие с оркестром, дорогим шампанским, вечерними туалетами, драгоценностями, изысканным угощением и каталогом, который сам по себе был, как и выставленный на аукционе фарфор, произведением искусства. Она собрала здесь весь бомонд и повернула дело так, что достать приглашение стало вопросом жизни и смерти. Она позаботилась о том, чтобы об аукционе заговорили газеты, распускала слухи, делала многозначительные намеки и в результате разожгла невиданный ажиотаж. Но незадолго до открытия произошло непредвиденное: от сердечного приступа скончался ее отчим, Чарльз Деспард. Задумывая аукцион, она рассчитывала поразить публику роскошью и блеском, она не стремилась к сенсации, но раз уж сенсация случилась, она расчетливо ею воспользуется.