Влад Южаков - Личные вещи. Стихи

• Название: Личные вещи. Стихи
• Автор: Влад Южаков
• Жанр: Поэзия

Стихи Южакова – та твёрдая платформа, которую многие любители поэзии ищут, которой многим не хватает. Среди массы эпитетов, которые обычно используются в отношении творчества, к поэзии Южакова хочется применить такой: «своевременная». Да, это именно так. Как никогда сейчас нужны качественные стихи для самого разного читателя. Произведения Влада этому эпитету полностью соответствуют. Сергей Журавель

---

Обратная сторона немоты

Сидели ночью у избушки,
Глядели на Альдебаран.
Я бормотал тебе на ушко,
Как мучит боль сердечных ран,

Что образ твой меня волнует,
Что ты сладка, как курага…
И пересев к тебе вплотную,
В уме уже предполагал

Зарыться в груди-ноги-плечи,
Открыть ключом любви замок…
Но вдруг лишился дара речи —
Вдохнул поглубже и… замолк.

Интимный тембр, напор, харизму —
Всё загубила немота!
И лишь смотрела с укоризной
С небес далёкая звезда…

И тишины нависло бремя,
И мы молчали – я и ты…
И понимали – в это время
В стране рождаются менты.

Момент – и новый мент родится.
За ним другой, потом ещё…
Купель, хлопок по ягодицам —
И в общий строй к плечу плечо…

И ты, моих не слыша песен,
Сказала холодно: «Мерси.
Альдебаран в ночи чудесен».
И прочь умчалась на такси…

Пусть я в общении бездарность,
Неловок с дамой и т.д.,
Но где хотя бы благодарность
От руководства МВД?

Как я провёл лето

Лето вошло пеленой тополиного пуха,
Шелестом листьев, стучащим в окно мотыльком,
Тёплым асфальтом, улыбкой от уха до уха,
Ветром в подолах, загаром, ходьбой босиком,

Музыкой, звёздами, флиртом, нагретым металлом,
Пляжем, прибоем, клубникой, плющом на стене…
Неискушённое лето наивно считало,
Что преподносит презент неустанному мне.

Я осторожно воскликнул: «Чудесно! Беседку
Самое время на даче достроить уже!».
Тапочки в сетку, ключи от машины, барсетка,
Брюки, рубашка – и вот я уже в гараже.

Газу – и в офис! В прохладной в тиши кабинета
Тьму пресс-релизов успеть разослать по сети!
Так я провёл несмышлёное юное лето
(Глупое лето, тебя так легко провести!).

И наплевать, что снаружи, из шума и зноя
Лето немым мотыльком молотилось в стекло.
Снова релиз. И отчёт. И письмо заказное.
Вот и сентябрь. И плащи. И зонты. Пронесло…

Мираж

Тебя не опускали в гроб,
Не облекали в саван,
За упокой похмельный поп
Не голосил гнусаво,

И молодые мясники,
Веселые хирурги,
В твои остывшие кишки
Не погружали руки,

И полупьяная родня
Не издавала вопли,
И бабки, злобный рок кляня
И вытирая сопли,

Не поправляли кружева
На бездыханном теле…
Ведь ты пока еще жива —
Чего я, в самом деле?

Сухой остаток

Помнишь, милая, светлое прошлое,
Как сиял нам свободы маяк —
«Амаретто» блистательно пошлое
И палёный французский коньяк?

Помнишь, годы пришли постсоветские?
И везли из-за гор челноки
Незабвенные куртки турецкие
И китайские пуховики.

Помнишь, как все мы были влюблённые
В «Моторолу» размером с кирпич?
Как глазела Москва изумлённая
На Зураба уродливый китч?

Было дело… Разборки на улицах,
Повсеместные крики «налей!»,
И за доллар – аж страшно задуматься —
Шесть упитанных, жирных рублей.

Помнишь в бытность на филологическом
Ты меня позвала на пикник?
Помнишь, как я в разгуле эпическом
К жарким персям устами приник?

Птицы пели на дереве ласково,
За околицей прело жнивьё.
И пылало от спирта голландского
Обожжённое сердце твоё…

Всё проходит. И милое прошлое
Поистёрлось, истлело в пыли.
Не в ходу «Моторола» хорошая —
Что уж там говорить про рубли…

Даже турки с дешёвыми куртками
Доживают последние дни.
Нет «девяток» с бандитами жуткими.
И про перси смолчу, извини.

И признаюсь, давно уж не мачо я…
По ланите скатилась слеза…
Только царь, над Москвой раскоряченный,
Бестолковые пучит глаза.

Что ж осталось от века недолгого,
Что теперь невозвратно далёк?
Церетели, Китай, филология,
Жгучий спирт и пустой кошелёк.

Живи

Плыви по водам, словно гусь,
Уйди в пустыню, как койот,
Да будь хоть жабой, но клянусь,
Что эта жизнь тебя убьёт.

Взлети на небо, ляг на дно,
Твори добро, используй зло,
Но вечно помни лишь одно —
Ты смертен. Ну, не повезло.

А потому не морщи нос,
Не отводи от мира глаз
И на бессмысленный вопрос
Не говори красивых фраз.

Не траться на дешёвый понт
И на такое же вино.
И если не сорвал джекпот,
Не говори, что жизнь – говно.

Почаще думай о любви,
Пореже – о порядке цен.
И просто так живи. Живи!
Плевать, что будет там, в конце.

Эффект Моцарта

Вован, сегодня катим в ресторан.
В приличный – там не жареный баран,
Шансон и водка, а вино и свечи.
Договоримся – нынче не бузим.
Закажем Eine kleine Nachtmusik —
Пусть нам играет Моцарт в этот вечер.

На лысины напялим парики,
Наденем треуголки и чулки,
И золотом расшитые камзолы.
И музыка волшебная Его
Нам не позволит сделать ничего,
Что привело б к привычному позору.

Сострой гримасу счастья на лице.
Ешь венский шницель, а о холодце
Забудь. И не бросай окурки в соус.
Всё, вроде, рассказал… Ах, да, ещё:
Что б ни спросили – скажешь Dankeschön.
Ну, вот теперь моя спокойна совесть…

Божественная музыка звучит,
Как будто в такт мерцанию свечи.
Официанты бегают в ливреях.
В тени портреты Габсбургов висят…
Ну что, давай ещё по пятьдесят?
Ох, чувствую, в камзолах мы упреем…

Я ж говорил – жара измучит нас!
Не надо было брать дурацкий шнапс…
Эй, где же ты, холодный вольный ветер?
А ну, лакей, пойди открой окно.
Что это значит – «не разрешено»?!
Вы что тут, охренели?! Donnerwetter!

Жжёт не по-детски Вольфганг-Амадей…
Я ненавижу чопорных людей!
Давай, Вован, берись за канделябры!
Плевать, что мы сегодня лишь вдвоём —
Мы гансов в их же логове побьём!
Да пару баб ещё возьмём за жабры!

***
Болят спина, и грудь, и голова…
Заплывший глаз глядит едва-едва…
Похоже, ночью очень много падал…
И нос разбит – не надо нажимать!
Что было-то вчера? Твою же мать…
Вован, я вспомнил… Вот же Моцарт падла…

Соседкино лицо

Соседку из квартиры №30 тётю Клаву
Волнует наш возвышенный роман —
Она твердит двору, что ты вокзальная шалава,
А я карманный вор и наркоман.

Чтоб счесть твоих клиентов, ей полвечера не хватит,
А я полгода, как из лагерей,
И мы с циничной громкостью скрипим своей кроватью,
Когда ночами мучаем зверей,

Поскольку (тут соседка утверждает очень веско)
Так женщины в постели не кричат!
И надо написать об этом жалобу в ЮНЕСКО
И в «Общество защиты барсучат» —

Пусть нас приговорят к четвертованию заочно,
Блудливых, извращённых подлецов!
Лица её не помню. Но одно я знаю точно —
У зависти соседкино лицо.

Не будите хомячка

Хомячок уснул – давайте тише.
Не смотрите на него с ухмылкой.
И говно бывает с кулаками
В роковые миги для страны.
Это он сейчас сопит, не слышит,
Но в момент трагический и пылкий
Хомячки становятся волками
И выходят на тропу войны.

Он уснул, а, стало быть, не нужно
За кадык его хватать ретиво.
Если хомячка бестактно тронешь,
Можешь довести и хомячка.
Вроде бы, вчера ходил на службу
И начальству в рот глядел учтиво,
А сегодня череп на шевроне
И с гранаты сорвана чека.

Люди, львы, орлы и куропатки,
Белки, дикобразы, утконосы,
Кабаны и прочие олени!
Помните завет! А он таков:
Чтобы не накликать лихорадки,
Саранчи, восстания, поноса
И других кровавых преступлений,
Не будите спящих хомячков!

После бани

Пропотею в парилке,
Окунусь в озерцо,
Отхлебну из бутылки
Грамм, пожалуй, пятьсот,

Затяну баритоном
Про мороз и коня,
И в Париже бессонном
Станет слышно меня.

И французская баба
От любви задрожит:
«Задолбали арабы.
Где ты, русский мужик?

От полночных метаний
Не способны спасти
Ни задохлик-ботаник,
Ни плейбой-трансвестит,

Ни гламурный педрила,
Ни седой старикан…
Я бы щей наварила,
Налила бы стакан,

С богатырского тела
Сорвала бы шинель…
В дорогих лабутенах
И в белье от «Шанель»

Наслаждениям плотским
Предалась бы… Приди,
Грубый варвар в пилотке
С ППШ на груди!».

Желваками играя,
Я скажу: «Натали,
До какого же края
Вы себя довели…

Говорил же – культура
Не спасёт ни хрена.
Так и будешь, как дура,
В лабутенах одна.

Не кручинься, Наталка,
Дожидайся – к утру
Я приеду на танке
И тебя заберу.

Но пока на кончину
Мир себя не обрёк,
Верный путь для мужчины —
За портвейном в ларёк».

Выпью, тёщину сливу
Поломаю в сердцах,
И затихну, счастливый.
И усну в огурцах.

Тюфяк