Елизавета Чихунова - Там, где я живу

• Название: Там, где я живу
• Автор: Елизавета Чихунова
• Жанр: Русское современное

Мой сборник рассказов – зеркало души многих людей. Стараясь реализовать свои мечты и цели, поделиться самым сокровенным или просто поведать забавную историю, главные герои будут чем-то напоминать вам самого себя. Любовь к жизни, проблема выбора или отчаяние. Если бы кто-то совершенно незнакомый прочел эту книгу, то я бы с полной уверенностью ему сказала, что он меня знает даже лучше, чем я сама.

---

Сад действительно вдохновляет. Он пропитан атмосферой начала прошлого века. Стоит только прикрыть глаза, как перед тобой предстают светские дамы с зонтиками, слышен гул прибывающих кораблей и звучат романсы белых офицеров под гитару.

Белёсые колонны, беседки на японский манер, ручей и бамбуковый заборчик. Детали, редкость которых не оставляет равнодушным прохожего. Лёгкий налёт старины придаёт саду свой неповторимый характер.

История красит японский сад. Благодаря ей он выделяется на фоне многочисленных скверов и парков. Его уникальность обязана времени и людям, чтившим историю родины.

Одинокая библиотекарша

Кирпичный дом в историческом центре Владивостока, постройки конца XIX века. Дом, обдуваемый тёплым солёным ветром, живущий вне времени, впитывающий душу его бесконечных владельцев.

В самом начале его пути в нём жила великосветская семья. Белый офицер, мичман Покровский, его жена и красавицы дочери, чьи наряды производили неизгладимое впечатление на различных приёмах. Но с первой волной русской эмиграции сменились и постояльцы. Кирпичный, но такой живой и душевный дом стал коммунальной квартирой. Это, пожалуй, самый неприятный период в его истории.

Потом, уже после расселения коммуналки, дом стал принадлежать государству. В него селили послов, чиновников и даже агентов спецслужб, которые, кстати, сменялись чаще постояльцев коммунальной квартиры. Бесчисленные жильцы, хаотичность бытия и нестабильность разрушали дом.

В конце концов, многострадальный дом признали аварийным, и несколько лет он стоял пустым, ветра его не щадили. Люди обходили стороной потерявший свой былой шарм старый кирпичный дом.

Но однажды на его пороге возник женский силуэт в таком лёгком для холодного октября пальто. Это была его спасительница, Александра Григорьевна, одинокая библиотекарша. Александра Григорьевна выглядела гораздо старше своих лет, но её старую мудрую душу это даже красило, и была под стать своему новому дому.

Её мечтой был этот кирпичный дом в центре родного города. С самого детства она жила со своей бабушкой в типовом блочном доме и только сейчас, будучи уже состоявшимся взрослым человеком, она воплотила свою мечту в реальность: купила на полученное наследство дом в центре Города семи ветров

Она очень долго выхаживала свой дом, поистине родной дом, что жил в её сердце все эти годы. Каждый его сантиметр она любила, лечила и жалела. Кирпичный дом отвечал ей взаимностью, он преображался на глазах, обретая ранее потерянные уют и тепло.

Александру Григорьевну все отчего-то, жалели. Жалели за её женскую несостоятельность, одиночество и просто так. Ей же претила эта постоянная жалость со стороны подруг, соседей, и она решительно оборвала все связи, уволилась из банка и ушла работать в библиотеку.

Книги всегда занимали особое место в её сердце, Александра Григорьевна ими жила, и даже пахло от неё не парфюмом, а книжной бумагой. Её домашняя библиотека вызывала неподдельный восторг, столько ценных экземпляров!

Однако даже любимые книги отошли на второй план, с появлением в её жизни старого дома. Александра Григорьевна изменила его до неузнаваемости: покрасила стены, расставила на подоконниках горшки с цветами и повесила на стены акварельные средиземноморские пейзажи.

Временной барьер с появлением кирпичного дома в жизни Александры Григорьевны как бы стёрся. Она пребывала в лёгкой эйфории, ощущала «бабочек в животе», когда начинала думать о своём доме.

Особенно приятны эти думы в пасмурный, дождливый день, коих во Владивостоке немало. Она могла стоять у окна с чашкой горячего чая с чабрецом и вдыхать, ощущать свой дом.

Люди, что попадали в её дом, менялись на глазах: из уставших и унылых они превращались в умиротворённых и довольных жизнью людей. Что-то гипнотическое было в кирпичном доме и самой Александре Григорьевне.

Что это у тебя на юбке?

Настойчивый будильник и покалывающий холод. Мне пора вставать. Ещё один день в мою копилку бесполезно проведённых часов в плену собственных амбиций и ненужных людей.

День начался с выбора одежды. Это мой любимый ритуал перед школой. Люблю красиво одеваться, красиво выглядеть назло себе и другим. Чувствую уверенность в себе и надеюсь на удачное стечение обстоятельств.

В голове – джунгли, а у входа в лицей встречают глаза-убийцы. Кажется, что ещё чуть-чуть – и они съедят меня вместе с одеждой и кожным рюкзаком, боже, ведь так и до несварения недалеко.

Всё, пройдя все витиеватые коридоры, бесконечные арки и лестницы, я оказываюсь у двери своего класса. Как же страшно, хоть разворачивайся и уходи подальше отсюда, в парк, в кофейню, в больницу, куда угодно, но только не сюда.

Открываю дверь, и передо мной картина маслом: пусто! В классе никого нет, стулья подняты, доска сияет. Когда здесь пусто и если исключить уроки математики, то очень даже ничего.

Ожидание утомляет. С одной стороны, я люблю приходить в класс пораньше: неспешно разложить школьные принадлежности, поговорить с соседкой по парте, которая больше напоминает сомнамбулу, чем девушку в цвету. Но с другой, более правдивой, стороны, можно нарваться на конфуз или в крайнем случае конфликт.

Класс наполняется с каждой минутой, становится некомфортно и тесно. Как же трудно дышать! Занятия делают пребывание здесь просто невыносимым. Хочется сделать глоток свежего воздуха.

Звонок? Ещё минус один школьный день? Серьёзно? Я не верю своему собственному счастью. Ах, да, сегодня же только вторник. Но это уже лучше, чем понедельник или…

Что-то очень больно ударило меня по голове. Это что, тряпка? Вообще, я неконфликтный человек, но то, что произошло сейчас, перешло любые границы. Мне просто хочется уйти, но если я сделаю это, то нападки не прекратятся.

Я встаю из-за парты, направляюсь к обидчику и слышу громкий смех и возгласы: «Что это у тебя на юбке?!» Оборачиваюсь и вижу алое пятно на белоснежной юбке. Мою секундную прострацию прервал очередной удар тряпкой – передо мной стоит самый высокий и крупный одноклассник, отличающийся бестактностью и грубостью. Он кричит на меня благим матом.

В горле появляется комок, перед глазами пелена. Я убегаю, совершенно не оглядываясь. Только ненависть и страх. Была бы я чуть выше и сильнее, то отомстила бы за всё.

На выходе стоит машина, моё спасение. Не хочется говорить родителям об этом. И самой не хочется осознавать происходящее.

Хочу домой.

Весь вечер я провела над учебниками, завтрашний поход в школу никто не отменял. А так хочется подольше поспать, неспешно позавтракать.

Может, сказать родителям, что у меня болит горло? Это, кстати, беспроигрышный вариант, потому что за месяц, я так делала уже несколько раз. Повторить?

Вынашивая абсурдные планы спасения, я готовлюсь ко сну. Быть может, новый день расставит всё на свои места? Надеюсь.

Сон сняло чьей-то рукой. За окном светло: коралловый рассвет на фоне серого невзрачного неба. Нетрудно догадаться, что уже начало девятого. Я проспала? Или я впала в летаргию и очнулась воскресным утром?

Но только что кто-то очень тихо сказал, что я туда больше не вернусь. Ни-ког-да.

Мон Герлен

«Отчётливо слышны ноты марокканской мяты и цветка апельсина, обратите внимание на базу – это бергамот. Интересно звучит, правда?» – чуть слышно говорила девушка-консультант в парфюмерном магазине.

Почему она решила, что если я интересуюсь этим ароматом, то неизбежно его куплю? Нет, конечно, парфюм великолепен, но я пока что финансово не потяну флакончик в тридцать миллилитров за несколько десятков тысяч. Ведь аромат не хуже этого я могу сотворить сам, и ведь никто не догадается.

Дело в том, что я – парфюмер. Точнее, парфюмер – самоучка. Прекрасные ароматы меня всегда притягивали к себе. Я живу в мире запахов и умею с ними обращаться. Это и есть кредо настоящего парфюмера.

Работать парфюмером где-либо официально мне не приходилось, кроме специальности. Парфюмером я являюсь вне рабочего времени. А так, с 9:00 до 18:00 я – инженер на авиастроительном предприятии.

О моем втором, даже нет, первом и главном занятии в жизни знают лишь в семье и несколько близких друзей. На авиапредприятии о парфюмерном искусстве и моей принадлежности к нему не знают. Возможно, потому что серьёзным людям увлекаться чем попало – неприлично или просто глупо.

Но живу я мечтой: уехать в Париж и работать в центре Герлен на Елисейских Полях. Для этого мне необходимы безупречные знания в этой области, полет души и сердца. До осуществления этой мечты осталось совсем немного: мне нужно правильно объяснить всё родственникам, которые далеко не разделяют моё увлечение, переросшее в нечто большее.

Моя семья не никогда поддерживала моё стремление стать парфюмером. Для них я должен быть как минимум инженером, а как максимум государственным служащим. На меня возлагали большие надежды, но в случае провала меня следовало женить.