Ксения Бордэриу - Платье императрицы. Екатерина II и европейский костюм в Российской империи

• Название: Платье императрицы. Екатерина II и европейский костюм в Российской империи
• Автор: Ксения Бордэриу
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-4448-0482-7

К. Бордэриу рассматривает моду последней трети XVIII века в связи с понятиями вкуса, здоровья и красоты, исследует приемы рекламирования моды и ее критики. Делая экскурс в историю придворного и городского костюма, автор приходит к выводу, что в становлении самобытного характера российской моды ключевую роль сыграла императрица Екатерина II. Уникальный стиль российского двора, сочетающий традиционную любовь к роскоши с установками императрицы на сдержанный и элегантный стиль одежды, формировал имидж страны за ее пределами. Автор прослеживает модные тенденции в контексте политических изменений эпохи и анализирует смену модных ориентиров российской знати в зависимости от исхода войн, конфигурации политических и коммерческих союзов. Книга помогает понять, почему российские издатели модных журналов и авторы сатир против моды и модников часто вдохновлялись иностранными образцами и как они творчески адаптировали иностранные тексты и изображения, перенося их в русскую культуру.

---

Кавалерское и гроссмейстерское платья ордена Святого апостола Андрея Первозванного описал английский путешественник У. Кокс (Coxe 1784: 194). Наряд императрицы в день 30 ноября 1778 года представлял по виду зеленую бархатную одежду с горностаевой подбивкой. По-видимому, в тексте У. Кокса robe означает платье с мантией. («Her majesty had on a robe of green velvet, lined and faced with ermine, and a dimond collar of the order», Ibid.) Но Камер-фурьерский церемониальный журнал не упоминает, что Екатерина II была в этот день именно в орденском уборе. Автор «Путешествия» неодобрительно отзывался об одежде кавалеров ордена, подчеркивая ее роскошь, странность и безвкусие: «Плащ зеленого бархата, подбитый серебряным брокаром [плотный шелк, тканный золотыми или серебряными нитями], камзол серебряного брокара, жилет и штаны золотой парчи, красные чулки, шляпа а ля Генрих IV, украшенная россыпью бриллиантов и султаном из перьев» (Ibid.).

Что же представляли собой мундиры Екатерины II? В различных российских музеях сегодня исследователю доступны шесть таких платьев российской императрицы.

Опираясь на обширные сведения, сообщаемые Камер-фурьерским церемониальным журналом о так называемом длинном мундире, можно предположить наличие большего числа мундиров, чем дошедшие до нас шесть музейных единиц. Письменный источник позволяет по-новому поставить вопрос о датировке самых ранних экспонатов (1763 и 1766): Камер-фурьерский церемониальный журнал не подтверждает существование длинного дамского мундира ранее 1768 года.

Сохранившиеся платья позволяют установить, что фасон прошел значительную эволюцию. С одной стороны, он развивался с учетом изменяющегося телосложения государыни, с другой стороны, он определенным образом «откликался» на современные ему тенденции в развитии европейского костюма. Исследование этих шести экспонатов на соответствие распространенным в то время в Европе фасонам может стать перспективным направлением исследования: в частности, можно сравнить длинный мундир с популярнейшим рединготом, о чем далее. Первоначально бывшее одеждой для верховой езды и прогулок, такое платье стало символической принадлежностью короны: традиция ношения мундирного платья захватила последующие поколения женщин императорской семьи.

1.2. Роба придворных дам

До самой середины 1770-х годов, в первое десятилетие екатерининского царствования, роба и робронт были единственными вариантами парадной женской одежды. Названия эти этимологически близки, но особенности кроя и, главное, функции и ситуации использования одежды того и другого фасона различны.

Как пишет Р.М. Кирсанова, название роба было заимствовано из французского языка: robe – платье (Кирсанова 1995: 233–234). В значении «женская одежда, платье вообще» это слово использовалось довольно долго. Так, во второй половине 1780-х годов робами называли многие модели женской одежды, имея в виду не тот или иной фасон, а фонетическое воспроизведение французского robe.

Роброн или робронд (Биржакова и др. 1999: 337) или даже абронд (КФЦЖ 1766: 46) буквально означает «круглое платье» (robe ronde): жесткий каркас, образующий его форму, был круглым, а не расширялся с боков, как фижмы у робы. Поскольку роброн являлся фасоном европейской моды, его носили не только при российском дворе, но и, например, при дворе польском (Turnau 1960). Следует выяснить, насколько точно воспроизвели в России европейский покрой и стало ли впоследствии название роброн обозначать одежду другого фасона.

Информацию для размышления исследователю дает фрагмент переписки баронессы А.М. Строгановой, урожденной Воронцовой, с родителями (Архив князя Воронцова 1872: 461). В 1761 году молодая дама путешествует по Европе, откуда посылает домой платья. «Два робронда получила», – сообщает ей мать (письмо XXXVII). Весьма вероятно, они были присланы дочерью в ответ на просьбу: «Пожалуй, друг мой, привези (с) собою платья, сделанные, как там дамы обыкновенно носят и в их вкусе» (письмо XVIII). О том, что само слово робронд уже было в обиходе у русских дам, известно из письма А.К. Воронцовой, в котором она обсуждает, сделать ли дочери «тафтяных роброндов» к ее приезду (письмо XVI) или дождаться ее возвращения: «я платья не буду тебе делать и до приезду твоего оставлю, а что ты тамошнюю моду переняла, это хорошо» (письмо XXXIII).

В 1774 году в «Рядной записи» В.П. Разумовской перечисление одежды, входящей в приданое, начинается с описания 22 «роброн(т)ов».

«Робронт с юпкою сюрсака [sur sac] золотою выложено кружевом пон де аржантон [Pont d’Argenton] 1,440 рублев… робронт с юпкою атласной капюсень [capucine], с белыми полосами, 191 рубль… робронт с юпкою гранитуровой [garniture? gros-de-Tour?] белой с малиновыми бархатными полосами, 162 рубли… робронт с юпкою тафтяной белой с серебреными и алыми полосками и с алыми цветочками с такими ж агрементами [agréments], 70 рублев… робронт с юпкою круазе [croisée] белой полосатой голубые и алые полоски с цветочками, 25 рублев» (Васильчиков 1880: 538). Распашное платье, робронд обязательно требует юбку, «под вышеписанные робронты и под юпки» давалась в приданое тафта – из этой жесткой ткани делались нижние юбки. Стоимость этих платьев сильно варьировалась в зависимости от материи и украшений. За робронами следовали «кофты и юпки», мантилии, чепчики, манжеты, сорочки, чулки, платки, опахала; верхняя одежда; «чехлы пудреные» – пудроманты и пр.

Итак, к началу царствования Екатерины II русские дамы были знакомы и с робой, и с более современным роброном. Новая императрица определенным образом регламентировала их ношение. Повестка, направленная к празднику Крещения Господня (Святого Богоявления) 6 января 1763 года «госпожам обер-гофмейстеринам, гофмейстеринам, статс-дамам, фрейлинам и госпожам придворных кавалеров супругам», предписывала: «В день праздника Богоявления Господня, вышеписанным дамским персонам иметь приезд ко Двору ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА в робах, а в воскресенье и другие ординарные праздничные дни быть в робронах» (КФЦЖ 1763: 3–4). Следуя повестке, «в оный же день дамы были в уборе, как накануне оного праздника от Двора ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА было объявлено» (Там же: 5).

Градация придворного платья по степени торжественности характерна для европейского костюма этой эпохи. Начиная с 1763 года и вплоть до 1776 года императрица предписывала дамам «быть в робах» в дни наиболее значимых праздников. К ним относились: Новый год, Пасха, день рождения наследника престола, тезоименитство императрицы, дни памяти Святого Александра Невского, Георгия Победоносца, Святого апостола Андрея Первозванного. Робронды следовало надевать на балы и куртаги (круглая форма подола лучше приспособлена для танцев), а также в дни других праздников, преимущественно церковных: Троица, Благовещение, Богоявление, Вознесение. Порой переодеваться из роброна в робу и обратно приходилось по нескольку раз в день. Согласно повестке, на Рождество 1771 года для навечерия, вечерни (24 декабря) и литургии (25 декабря) следовало облачиться в робронды, для самого праздника одеться в робы, но на бал, который давался вечером того же дня (25 декабря), явиться вновь в роброндах. Предписания в общих чертах повторяются для празднеств в конце 1772 и 1773 годов. В день Пасхи 1774 года великая княгиня Наталья Алексеевна утром и вечером одета в робу, а к обеденному столу выходит в роброне.

Предписания начала 1770-х годов, которые от имени Екатерины II направляли подданным, позволяют предположить, что государыня хотела заменить или дополнить существующие виды придворной женской одежды другими моделями. Выбор между робой и роброном был для императрицы недостаточным и, главное, лишенным символического смысла. Так, в день праздника Святого Александра Невского в 1771 и 1772 годах повестка предписывала дамам «быть не в робе». Возникал вопрос, в чем же именно следовало присутствовать на празднестве? Новую модель платья придумала сама императрица. Ею стало русское платье.

1.3. Русское платье императрицы и придворных дам

История появления

Императрица Екатерина II впервые надела русское платье в день годовщины коронации, 22 сентября 1770 года, когда империя находилась в зените военной славы. В 1770 году русская армия одержала ряд блестящих побед в ходе русско-турецкой войны 1768–1774 годов: у Рябой Могилы, на р. Ларге, на р. Кагул, но самое знаменитое из победных сражений – Чесменская битва (26 июня).

В день девятой годовщины своей коронации императрица надела русское платье в качестве бального, а на торжественные утренние мероприятия облачилась в робу, золотую мантию и малую корону. 28 июня 1771 года, в день празднования годовщины восшествия на российский престол, русское платье было использовано ею уже как церемониальное: «В оный день ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО и по утру и на куртаге соизволила быть в Русском платье», – сообщает Камер-фурьерский церемониальный журнал (КФЦЖ 1771: 226). Все в том же 1771 году русское платье выбрано императрицей для бала, данного 30 ноября, в праздник Святого апостола Андрея Первозванного. 4 декабря Екатерина II облачилась в русское платье на дипломатическую встречу – публичную аудиенцию посланнику Крымского хана.