Вера Камша - Пламя Этерны

• Название: Пламя Этерны
• Автор: Вера Камша
• Жанр: Фэнтези

---

Эридани размеренным шагом подошел к центру площадки, жестом указав братьям на место позади себя. Это было неписаным законом — когда глава дома Раканов призывает Силу, мужчины его крови находятся рядом. Эридани поднял глаза к кебу и словно бы окаменел. Он не делал ничего, что обычно проделывают маги — не чертил сложных фигур, не размахивал посохом, не выкрикивал непонятных слов, не разбрызгивал эликсиров, а просто стоял и ждал ответа, и ответ пришел. Знаки на лезвиях мечей начали светиться, сначала слабо, потом все сильнее. Они словно бы отделились от камня, превратившись в сотканные из лучей узоры.

Изменились и сами мечи, теперь они казались отлитыми из золота, но по мере приближения к острию к золотому свечению примешивалось багровое, вызывая в памяти то ли кровь, то ли отблески немеркнущего Заката, в который ушли защитники Кэртианы. Эридани поднял жезл и с силой вогнал в плиту у своих ног. Металлический стержень вошел в камень, словно в масло, полыхнул вделанный в рукоять кристалл, к нему устремились сорвавшиеся с клинков багровые лучи. Эрнани моргнул и не заметил, как из пяти лучей возникла кровавая дорожка, протянувшаяся от ног анакса к лестнице.

— Женщины, — Эрнани видел лишь спину брата, голос анакса был бесстрастен, — поднимитесь и пройдите дорогой Заката.

Первой на тропу шагнула рыжеволосая красавица. Эрнани знал ее — жена одного из вассалов дома Молнии. Луч, стекший с клинка Астрапа, и зеленое сияние Унда окутали будущую мать нежным ореолом. Женщина, несмотря на беременность, двигалась грациозно и мягко, словно кошка, она принадлежала к дому Волны и, несмотря на веселый нрав, была верна своему мужу. Вторая и третья женщины не смогли пройти невидимый барьер — они были служанками и ожидали детей от таких же простолюдинов, вход на холм Абвениев был им заказан. Беатриса поднялась последней, трое ее предшественниц лишь доказали, что Ушедшие ответили на призыв анакса. Настоящее испытание начиналось лишь теперь.

Эрнани с колотящимся сердцем следил за синей фигуркой, которой огромный живот придавал странную нелепую трогательность. Эория Борраска ступила на дрожащую пламенную дорожку, и ничего не произошло. Ничего удивительного в этом не было — Борраска женился на девушке, в которой не было крови Абвениев, но она забеременела от эория и потому смогла войти на террасу Мечей. От эория, но от кого?!

Женщина сделала шаг, второй, третий. Четыре световых лезвия рванулись навстречу друг другу и столкнулись над головой обвиняющей, сплетясь в некое подобие огненного венца. С синим цветом Анэма сплеталось серебро Лита, а червонное золото Астрапа сменялось изумрудами Унда. Беатриса Борраска носила под сердцем ребенка Ракана.

Эридани стремительным жестом вырвал жезл из камня, и все погасло. Женщина доказали свою правоту и свою невиновность. Анакс, не говоря ни слова, подхватил Эрнани под руку и повел с собой, даже не глядя на Ринальди. Младший эпиарх был ему за это благодарен — опираться на руку насильника и клятвопреступника он не мог.

Анакс заговорил, лишь достигнув нижней террасы.

— Ринальди, — никогда еще старший брат не казался таким усталым, — у тебя была целая ночь, почему ты не... Теперь я вынужден передать тебя суду эориев. — Эридани вздохнул и, все еще не выпуская плеча Эрнани, совсем другим голосом, уверенным и властным, произнес:

— Стража» взять его. В цепи!

8. Мастер

Ринальди, как никогда, походил на леопарда, обложенного охотниками, — смертельно опасный и невероятно красивый. Диамни понимал, что обуявшее его вдохновение и восторг по меньшей мере неуместны, но ничего не мог с собой поделать. Завтра ему будет жаль Эрнани, Беатрису, ее седого мужа, завтра он припомнит подробности услышанного и содрогнется от низости и злобы, до которой может опуститься человеческое существо, но это потом, а сейчас он будет рисовать, рисовать и рисовать.

Художник не отрывал взгляда от подсудимого, схватывая каждый жест, каждое выражение, каждый поворот головы. Для нового храма Лэнтиро понадобится вождь солнечных демонов, и лучшей модели не найти. Более того, в глубине души Диамни уже решился на собственную картину. На ней будет пленный демон, стоящий перед Абвениями. Мастер Коро, как истый ученик великого Сольеги, отойдет от привычной абвениатской композиции и не станет рисовать победителей — их присутствие должно ощущаться, не более того. Единственной фигурой, выписанной в мельчайших подробностях, вплоть до выпавшей ресницы на щеке, будет Враг. Он будет злым, гордым, упрямым, ненавидящим и побежденным. Именно побежденным! Те, кто увидит картину, должны понять, что с подобным существом, оскорбившим свое совершенство, все кончено раз и навсегда и что оно заслуживает своей участи, несмотря на красоту и силу. О нем можно сожалеть, но его нельзя прощать и им нельзя восхищаться. Художник рисовал, а суд шел своим чередом. Анакс о чем-то расспрашивал хрупкую женщину в синем, что-то говорили какие-то люди, вероятно свидетели, очень долго вещал высокопоставленный абвениат, которому Диамни был искренне благодарен, так как его увещевания вызвали у Ринальди смех. Как он смеялся! Художник жалел лишь о том, что не в его власти останавливать мгновение — смеющийся Враг стал бы истинным шедевром! А может, написать несколько картин, повествующих о суде Абвениев над гордыней, жестокостью, подлостью и завистью, показав, что есть вещи, которые нельзя прощать и о которых нельзя забывать?

Три дня пролетели незаметно, Диамни почти не спал, ел только то, что ему подставляли под нос, но был преисполнен сил. Выйдя из Палат Справедливости, художник мчался к себе, благословляя судьбу, что ему дозволено жить в Цитадели и можно не тратить время на дорогу в город Ветра. Наскоро переодевшись. Диамни бросался к своим эскизам, восполняя по памяти то, что не успел зарисовать сразу. Кипа рисунков росла, но художнику было мало, его расспрашивали о том, что происходит за массивными, украшенными знаками четырех стихий дверями, он односложно отвечал, что улики неопровержимы, но Ринальди Ракан отрицает свою вину. Подробностей мастер Коро почти не помнил, то есть не помнил, кто и что говорил, зато мог дать полный отчет о каждом жесте или взгляде обвиняемого.

Художник очнулся только к вечеру третьего дня, когда все было кончено. Суд эориев признал Ринальди Ракана виновным в насилии над супругой главы дома Ветра, лжи перед лицом Высоких Домов, анакса и Ушедших. Именем Скал, Волн, Ветра и Молний насильник был приговорен к смерти. Это означало бой осужденного с эориями, пока кто-нибудь из потомков Ушедших не положит конец земной жизни преступника. Право начать смертельный поединок выпадало Лорио Борраске.

— Борраске конец, — прошипел сидевший рядом с Диамни толстяк-абвениат, — годы не те, да и противник хуже не придумаешь.

Монах был прав. Достаточно было взглянуть на Ринальди, светившегося вызовом и жаждой боя, чтобы понять — оскорбленный умрет раньше оскорбителя. Художник вспомнил сцену у храма, когда Ринальди швырнул в стену эсператистского проповедника. С такой силой и гордостью эпиарх уложит десяток ни в чем не повинных людей, прежде чем устанет и совершит ошибку. Дурацкий закон, он обрекает на смерть не только виновного, но и невинных. Можно подумать, Борраске и его жене и так мало горя!

Палату Справедливости затопила тишина. Мастер Коро навеки запомнил солнечные лучи, бьющие в стекла витражей, неправдоподобно высокий зал, обшитый темным резным дубом, ощущение неотвратимости беды. Беатриса казалась бледным полуночным призраком, вызванным безжалостным заклинателем средь бела дня. Борраска выглядел немногим лучше, хотя лицо его и было исполнено решимости. Его будущий убийца был спокоен, только бешено горели изумрудные глаза. Диамни невольно вспомнил «Уходящих» мастера Сольеги: на картине у повелителя Волн глаза были такие же, как у Ринальди Ракана, — огромные, широко расставленные, цветом напоминающие лучшие кэналлийские изумруды. Но разве взгляд Ушедшего бога, исполненный любви и горечи, можно было назвать взглядом загнанного леопарда?! Нет! Наши тела, совершенные или уродливые, всего лишь сосуды для наших душ.

Гулко прозвенел гонг, и снова все стихло. Поднялся анакс. По закону, оглашая смертный приговор, повелитель Ракан должен снять венец, но Эридани этого не сделал.

— Эории, — сильный и ровный голос Эридани, отражаясь от высоких сводов, и впрямь казался голосом высшей воли, — ваше решение справедливо. Приведенные доказательства неоспоримы. Ринальди из дома Раканов заслуживает страшной кары, но он не просто эорий. Он — наследник трона, прямой потомок всех Ушедших богов. Отказываясь признать свою вину перед лицом смертных судей, он отдает себя высшему суду. И да решат его судьбу владыки Скал и Ветра, Волн и Молний. Завтра Ринальди Ракан, скованный и обнаженный, спустится в лабиринты. Я, анакс Золотых Земель, Эридани из рода Раканов, замкну Капкан Судьбы, и пусть свершится воля Ушедших.