Илья Крымов - Драконоборец. Том 1

• Название: Драконоборец. Том 1
• Автор: Илья Крымов
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9922-2490-0

Долгие пять лет по Вестеррайху рыскали агенты Инвестигации и фактотумы Шивариуса Многогранника, пытавшиеся найти одного-единственного волшебника, владевшего множеством тайных знаний и ответами на животрепещущие вопросы. Долгих пять лет он прятался в медвежьем углу, практикуясь в Искусстве, совершенствуясь и борясь со своими демонами. Пришло время покинуть тихую гавань и вновь вспомнить о том, что он Тобиус Моль, самый молодой и дерзкий магистр Академии Ривена. В его руке ключ к древней тайне, в его сердце злая память и решимость отомстить, а вокруг него стоят короли и архимаги, называющие его героем и доверяющие ему судьбы своих держав. Серый магистр вновь возвращается в мир.

---

Так и не получив ответа, он вошел в мастерскую и остановился, разглядывая собравшихся там великих волшебников. Никадим Ювелир, братья Эхо и Нарлога сидели за одним из столов, расчистив немного места от кузнечных инструментов, и пили отравку с нехитрой закуской.

– Ваши могущества.

Таурон Правый и Маурон Левый являлись братьями-близнецами, которых едва ли кто-то сумел бы уличить в родстве. За годы практики диаметрально противоположные направления Искусства изменили близнецов, некогда являвшихся зеркальными отражениями друг друга. Таурон, посвятивший жизнь целительским чарам, превратился в высокого и красивого мужа с волосами цвета сусального золота, от чьей фигуры беспрестанно шел мягкий внутренний свет исцеления. Маурон же, всю жизнь изучавший природу Тьмы, постигавший запретные знания и искавший способы противодействия им, стал скрюченным тощим старикашкой, неподдельно уродливым и пугающим.

В отличие от брата, разум Маурона постоянно пребывал в состоянии неконтролируемого кровожадного бреда, и лишь ангельское терпение Таурона, а также его беспрестанная забота сдерживали порывы безумного знатока всевозможных запрещенных заклинаний. Оба брата Эхо состояли в совете управителей.

О Нарлоге было известно крайне мало. Этот старый шаман приехал в Вестеррайх из Унгикании, с Черного континента. Несмотря на его принадлежность к исконно диким магам, практикующим откровенно пугающие ритуалы, Академия дала инородцу дом и окружила его почетом в обмен на секреты магических знаний далекой земли. Нарлога был худ, сед, имел тоненькие артритные конечности и объемистое брюшко, упругое как ритуальный барабан. Его дряхлую персону укрывал плащ из шкуры льва, многочисленные бусы и связки сушеной органики; затылок прикрывала большая ритуальная маска, которую он надевал на лицо лишь во время практики, а в качестве вспомогательного артефакта повелитель духов пользовался клюкой.

Именно унгиканец прежде всех отреагировал на появление Тобиуса. Он опрокинул стопку не закусывая, смачно рыгнул и поманил серого мага пальцем.

– Подойди к чару Нарлоге, Тобиус, – сказал Никадим Ювелир, – и покажи ему свою руку. Пожалуйста, без лишних вопросов.

Тобиус приблизился к столу и показал шаману искалеченную конечность. Тот бесцеремонно схватил руку, и мир вокруг волшебника изменился, померк, его разорвал гулкий ропот барабанов и многоголосый напев теней, мельтешивших вокруг в дерганом танце безумия. Воспалившийся разум осознал, что нужно немедленно убить Нарлогу, и даже то, что мысли стали звучать в голове на ужасном, безобразном, совершенно чужом языке, не смутили волшебника. К счастью, старый шаман отпустил его, и Тобиус шагнул назад. Он покинул мир теней.

– Как славно! Нарлога вспомнил о доме! О родне! – сказал шаман с неправильными чужеродными интонациями.

– Ты знаешь, что это? – спросил Ювелир.

– Укус тени, да! Ты правильно сделал, что позвал Нарлогу!

Унгиканец принялся наливать себе отравки, а Никадим подошел к Тобиусу.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю… когда он прикоснулся к руке, кажется, что-то чужое стало думать вместо меня в моей же собственной голове.

– Да! Это злой лоа, поселившийся в твоей руке, пытался подчинить тебя! Да! Будь ты послабее – бросился бы на Нарлогу мгновенно! И погиб бы, хе-хе. Злой лоа знает, кого следует бояться! – самодовольно промолвил Нарлога. – Расскажи-ка, что с тобой случилось?

И Тобиусу ничего не оставалось, кроме как рассказать архимагам и старому шаману о ночном налете на шхуну «Фредерика» и об унгиканском колдуне, который сопровождал пиратов.

– Победил Амади? – расхохотался Нарлога. – А ты могуч, желтоглазый! Лучше бы ты его добил! Багкхуты любят использовать укус тени: если колдовской яд убьет жертву, то ее тень прибавится к тени багкхута, и тот станет сильнее, но даже если багкхут будет побежден, а укус тени не убьет его врага, то багкхут сможет найти обидчика потом и отомстить!

– Разве не лучше держаться подальше от того, кто один раз едва тебя не убил?

– Может, и лучше, – пожал плечами Нарлога, – но багкхут не может, Шзоадди не позволят ему оставить поражение неотмщенным.

– Шзоадди?

– Те-Кто-Живет-Под-Землей, – кивнул Нарлога. – Они дают огромную силу за жертвы, но требуют всегда слишком много. Амади пришел к ним в поисках силы и теперь должен подчиняться их прихотям.

– Нарлога, – задумчиво подал голос Таурон Правый, – я не помню, чтобы чар Тобиус называл своего оппонента по имени.

– Но его действительно звали Амади, – добавил Тобиус. – Вы его знаете?

– Еще бы Нарлоге не знать сына, сына, сына, сына, сына своего сына! Ха-ха-ха! – развеселился шаман. – Нарлога сам принимал его из матери и сам давал ему имя! Мальчик родился мертвым, но Нарлога заставил его жить, ха! Нарек Амади – Мертворожденный! Нарлога даже немного учил его искусству тхотона, но Амади пошел на поклон к Шзоадди и стал багкхутом. Всегда слишком торопился, всегда хотел слишком много силы, да побыстрее! Хорошо, что ты проучил его! Жаль, что не убил.

– Нарлога, можешь ли ты выгнать эту тварь из тела Тобиуса? – спросил Никадим.

– Не сможет, – прокряхтел Маурон Левый, дотоле сидевший на лавке, подтянув к подбородку костлявые коленки. Обычно он витал где-то в собственной ужасной реальности, но когда дело касалось сферы его профессиональных знаний, старик не ошибался. – Раньше бы смог, но темный дух сплавился воедино с астральным телом желтоглазого юнца, и с телом материальным тоже. Очень редкий способ объединить две сущности, но теперь сплавленного воедино не разлучить… Что это у тебя на руке? Часть тела, магический предмет или… их неповторимый сплав?

– Да заткнись ты, – беззлобно оборвал его шаман, – жаль, но теперь – нет, Нарлога не сможет вытянуть лоа из руки. Нарлога лишь может сделать так, чтобы лоа не причинял больше боли, никогда. Это ведь он там болит, его суть изменилась, слилась воедино с твоей сутью и сутью твоего жезла. Теперь он не знает, кто он, и это заставляет его сходить с ума. Вечно. Если хочешь, Нарлога усыпит его, и он будет спать…

– Я очень этого хочу, – прохрипел Тобиус, заглядывая в бесконечно темные, как у гоблина, глаза унгиканца, – очень!

Ритуал занял всего несколько минут, и по взмаху морщинистой руки шамана тупая пульсирующая боль, с которой Тобиус жил пять лет, утихла. Ее просто не стало. Серый маг до скрипа сжал зубы, дабы не издать всхлипа облегчения, а Нарлога снял тяжелую деревянную маску, чтобы вернуться к отравке и надкусанному ломтю хлеба с салом.

– Если хочешь избавиться от лоа окончательно, найди Амади и убей его, – посоветовал шаман, чавкая, – тогда лоа из его тени тоже умрет.

– Я безмерно вам благодарен, ваше могущество…

– Ночь только началась. – Никадим Ювелир поднялся, взял со стола свой молот и подошел к горну.

То был горн гномской работы, который наверняка некогда украшал собой мастерские кхазунгорских умельцев. Гномы, создававшие этот горн, сработали его из цельной гранитной глыбы, придав ей форму и вытесав узоры, превратившие простой кусок камня в произведение искусства – стилизованную статую хелльматверма[6]. Нажав на педаль, выполненную в виде кончика драконьего хвоста, великий артефактор заставил пасть-жерло распахнуться, изрыгнув пламя. Рядом стояла наковальня. На плечи Тобиуса легли тяжелые и теплые руки Таурона Правого.

– Я сделаю все, чтобы облегчить ваши мучения, чар Тобиус, – сказал великий целитель, – но предупреждаю – все равно будет очень больно.

– Я привык к боли, ваше могущество. – Серый маг скинул верхнюю одежду и шагнул к дышащему огнем горну.

Последовавшие часы показали, что Тобиус ошибался: такой боли он не ведал даже в худшие дни. Удары молота, рев горна, шипение емкости с ледяной водой и бесконечный речитатив артефакторских заклинаний стихли только к утру. Лишенный всяких сил, Тобиус рухнул на скамью и перестал двигаться, хотя продолжал слышать слова прощания от уходивших архимагов. В мастерской остались только он и Никадим Ювелир. Бывший наставник, тоже изможденный сложнейшей многочасовой работой, помог ему сесть, накинул на плечи одеяло и прислонил спиной к стене.

– Ты обзавелся восхитительной трубкой, Тобиус.

– Благодарность от одного друга, – нашел тот в себе силы ответить. – Ваш подарок, увы, сломался.

– Ничего. Затянись-ка вот этим – это обезболивающий курительный сбор.

Тобиус прикусил загубник, почувствовал пряно-сладкий вкус красной смолы, медленно затянулся. Никадим сел рядом и тоже прикурил. Его трубка выглядела и была обычной, короткой и маленькой, безо всяких украшений и вплетенных заклинаний. Порой великому мастеру артефакторики надо было напоминать себе, что в мире есть предметы, совершенные и без магических улучшений.

– Твои дела плохи, Тобиус.

– Правда? А я-то думал, что мои дела только-только пошли на поправку.