К Акула - Боем живет истребитель

• Название: Боем живет истребитель
• Автор: К Акула
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Заболотнов переживал то же самое, что и мы. В наушниках вдруг раздался его густой баритон:

Пусть ярость благородная

Вскипает, как волна,

Идет война народная,

Священная война!

Мы все подхватили нашу любимую песню. Ей аккомпанировали моторы пяти штурмовиков и одного истребителя.

"Пусть ярость благородная вскипает, как волна...",- звучало в эфире как клятва, как призыв к мщению за наших боевых друзей.

На аэродроме меня встретили Мартынов и Володин. Их машины были изрядно потрепаны огнем противника.

...Октябрь - ноябрь - месяцы замечательных побед Красной Армии. Освобождены Днепропетровск, Днепродзержинск, Запорожье. 6 ноября, в канун 26-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, наши войска вошли в столицу Советской Украины Киев. Мощными салютными залпами отмечены эти победы в Москве.

А в Тегеране идет конференция глав правительств трех держав - СССР, США и Великобритании. Она о многом говорила: наши успехи на фронтах заставляют всех считаться с нами, поднимают престиж Страны Советов. Все это радовало, вселяло в нас уверенность в завтрашнем дне, вызывало прилив бодрости и энергии.

В крестьянской хате, где устроились Устинов, Мартынов, Шевырин и я, оживленно обсуждали последние события. К нам присоединились и хозяин с хозяйкой.

- Скорише, синки, кинчайте з Гилером, може, доньку нашу повернете... вздыхали они.

Их семнадцатилетняя дочь была угнана в рабство в Германию. Двадцатый век и рабство. Казалось бы, несовместимые понятия. Но факт оставался фактом.

Мы как могли утешали хозяев, обещали поскорей добраться до фашистского логова и освободить из неволи их дочь. Никто из нас не сомневался, что именно так и будет: мы уничтожим фашистского гада там, откуда он выполз.

Но это все еще впереди...

В декабре вся наша дивизия расположилась на полевых аэродромах вокруг Днепропетровска.

Погода не баловала нас. Боевая активность авиации снизилась. Казалось, пришло время передышки. Но передышка на войне - понятие относительное.

Как-то вернулся назад наш По-2. Летчику было поручено доставить секретные пакеты в штабы полков.

- Страшный туман - не мог пробиться, - доложил он.

Пакеты были из штабов 3-го Украинского фронта и нашей армии. Не доставить их к месту назначения - значит сорвать какую-то операцию, а это грозило большими неприятностями.

Начальник штаба дивизии полковник Д. Русанов велел выполнить приказ любой ценой, отправив летчика на боевом самолете. Выбор пал на меня.

Сунув пакеты за пазуху, я взлетел. Туман - не видно ни зги. Пришел в район полевого аэродрома, а где он - определить не могу, хотя мне приходилось летать сюда на разведку. Вышел на Днепр, пронесся на малой высоте вдоль реки, заметил знакомый глубокий овраг, он и вывел меня почти к месту посадки, пришлось лишь немного довернуть, Сел с трудом, а потом долго соображал, куда рулить видимость плохая. Вскоре появляется подполковник В. Шаталин - он тогда командовал полком.

- Ты что, приблудился?

- Да нет, пакет вам доставил.

Из бедой мглы выскочил газик командира дивизии полковника А. Селиверстова. Оказывается, не надеясь, что я пробьюсь сквозь туман, он лично приехал сюда.

- Ехать тяжело, а как же вы летели? - удивился комдив.

- Ползком по оврагам, товарищ полковник! - ответил я, и все рассмеялись, приняв мои слова за шутку.

- Разрешите следовать дальше? - обратился я к комдиву. - Надо еще один пакет доставить.

- Выждем немного. Может, распогодится? Часа два спустя, когда снегопад немного уменьшился и видимость чуть улучшилась, Селиверстов сказал:

- Даже сейчас рискованно посылать тебя, а нужно.

- Пробьюсь как-нибудь!

- Ну что ж, давай. Только будь осторожен... в оврагах.

Прежде чем взлететь, решил кое-что уточнить на земле. Мимо Кайдаков проходят шоссейная дорога и линия электропередач на Запорожье, Никополь. Развернул самолет параллельно им. С трудом оторвался от земли. И тут же пошел сильный снег, облепил машину. Набрал высоту метров двадцать пять. Боялся только одного - зацепиться за провода и потерять их из виду.

Помню: к полевому аэродрому примыкает лощина. Но как ее найти? Снег совершенно залепил переднее стекло. Смотреть можно только в боковые, да и то трудно что-либо разглядеть. В такую непогоду я еще никогда не летал. Где же спасительная лощина? Вот что-то темнеет внизу. Лощина? Да, это она! Выпустил шасси, щитки. Вижу - впереди купол церкви. Так и должно быть. Доворот вправо. Посадка. Рулить снова невозможно - дальше носа ничего не видно. Спасибо, товарищи включили прожектора.

Командиром здесь Григорий Денисович Онуфриенко. К нему бы я пробился сквозь огонь ада. Он же был немало удивлен. Смотрел на меня и глазам своим не верил. А когда поверил - только и сказал:

- Не будь рядом самолет, ей-богу, решил бы, что ты пешком притопал.

Утром следующего дня я собирался домой, а полк Онуфриенко отправлялся на штурмовку переднего края противника в районе Кривого Рога. Туда же следовал и полк Шатилина. Вот какая тайна хранилась в пакетах.

Что же касается летчиков нашего полка, то им пришлось срочно заняться совершенно необычным по тем временам делом - обучаться ночным полетам. Большая часть полка во главе с Мелентьевым перебазировалась на полевой аэродром в Павлоград.

Вызвано это было тем, что в Синельникове штаб 3-го Украинского фронта несколько раз подвергался ночным бомбардировкам. Нужно было принимать какие-то меры. К нам прибыл командир корпуса.

- Что будем делать? - спросил он.

- Учиться летать ночью, - ответили мы хором.

- А кто хоть раз был в ночном небе?

- Мне дважды пришлось... за пассажира, - заявил я под общий смех товарищей.

- За пассажира, говорите? Тогда, пожалуй, с вас и начнем. Первый полет в сумерках, а потом - в темноте.

В тот же день был подготовлен старт: разложили костры, расставили ниточкой фонари для обозначения взлетной полосы.

В сумерках никаких затруднений я не испытал. При ночном взлете уклонился в сторону на разбеге. Обошлось благополучно.

Но однажды случилось совершенно неожиданное. Меня вдруг ослепили прожекторные установки нашей системы ПВО. Схватили и не выпускают из своих цепких, ярких лучей. Не хватало еще, чтобы свои зенитки открыла огонь. Пришлось уйти в сторону Запорожья, а оттуда украдкой, чтобы, не дай бог, снова не заметили прожектористы, возвращаться домой.

Не было у нас никакого опыта ночных полетов, не знали мы тогда, что организация их требует четкого взаимодействия с войсками ПВО. Я оказался не единственным летчиком, которому пришлось вступать в единоборство с прожекторами.

На этом наша учеба закончилась - следующей ночью мы уже несли боевое дежурство. Я провел первый в своей жизни ночной бой, в котором лично чуть было не стал жертвой своих зенитчиков. "Хейнкель" рванулся в сторону и выскользнул из объятий прожектора, а мой истребитель тут как тут. И хоть зенитчики были предупреждены о наших действиях, однако еще не умели различать ночью свои и чужие машины - всему нужно учиться - и открыли по мне бешеный огонь. Вырваться из огневого кольца удалось чудом.

И все же эти испытания не прошли даром - пару вражеских машин наши летчики сразили и тем самым заставили противника отказаться от ночных бомбардировок. Мы же убедились: на войне, когда требует обстановка, все можно достичь и освоить, но лучше готовиться к любым действиям заранее. Сейчас даже курсанты летных училищ осваивают ночные старты. Могли овладеть ими и мы - хотя бы в запасном полку. Тем более что тогда уже знали: немцы летают ночью. К сожалению, наверстывать упущенное нам пришлось в боях.

3-й Украинский фронт ведет упорную борьбу за расширение плацдармов на правом берегу Днепра. К концу года, когда враг был отброшен да 20-30 километров севернее Марганца, наступление на кировоградском и криворожском направлениях приостановилось. Но воздушные бои не прекращались. Они были насыщены всевозможными драматическими ситуациями, в них проявлялись исключительное самообладание и мужество.

Как-то к нам пришли свежие армейские газеты с портретами гвардии лейтенантов Петра Кальсина и Георгия Баевского. Крупным шрифтом было написано: "Геройский подвиг комсомольца Кальсина". Газета рассказывала о том, что 12 декабря 1943 года оба летчика вылетели на задание в район Никополь - Кривой Рог. В воздушном бою самолет Баевского был подбит, стал снижаться. Приземлился на территории, занятой противником. Летчику грозил плен. Но находчивый лейтенант Кальсин приземлился рядом с подбитым самолетом товарища, поднялся с ним со вспаханного, мокрого поля и вернулся домой.

Тогда же по всей армии прогремело и имя Николая Краснова. На наши позиции в районе Запорожья двигалась целая армада бомбардировщиков. И неожиданно сверху свалился на них неизвестно откуда взявшийся юркий краснозвездный истребитель. Он с ходу поджег одного "юнкерса", затем второго.