Мэриан Кайз - Не учите меня жить!

• Название: Не учите меня жить!
• Автор: Мэриан Кайз
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-01422-5

Люси Салливан не собиралась замуж. Не за кого, да и в любви ей не везет. Но гадалка нагадала ей свадьбу через год. И Люси призадумалась… а может, и правда? Может, это ее новый знакомый Гас, непутевый и непостоянный? Или красавчик-американец Чак? Или симпатяга Джед, ее новый сослуживец? Но уж конечно, не ее друг детства, баловень женщин Дэниэл, готовый всегда прийти ей на помощь? А что, если?..

---

— Например, в четверг, — решительно заявила она. — К тому времени у твоего папочки кончатся деньги, и есть шанс, что он встретит тебя трезвым.

— Может быть.

— Значит, в четверг, — подытожила она. — А теперь мне пора.

Она пыталась говорить беззлобно и дружелюбно, но сказывался недостаток практики.

— Все эти… яппи, или как их там называют, из новых роскошных домов, вот-вот набегут за своими драгоценными костюмами от Армады, дорогушими шелковыми рубашками и бог знает чем еще. Представляешь, некоторые даже галстуки в химчистку сдают! Веришь? Гал-сту-ки! Что же дальше будет! Хотя, если у кого деньги лишние, еще и не на то можно потратить…

— Так иди, тебе ведь некогда, — мучаясь, посоветовала я.

— Ну, ладно, все. Увидимся в чет…

Я швырнула трубку и заорала:

— Не Армада, аАрмани!

Потом оглянулась на Меган и Меридию, которые в течение всего разговора так и сидели молча, с виноватыми лицами.

— Вот полюбуйтесь, что вы натворили, глупые коровы, — всхлипнула я, сама удивляясь обжигающим щеки злым слезам.

— Прости, — шепнула Меридия.

— Да, Люси, прости нас, — пробормотала Меган. — Это все Элейн придумала.

— Заткнись, стерва, — прошипела Меридия. — Меня зовут Меридия, а идея была твоя.

Я их не слушала.

Они ходили вокруг меня на цыпочках, потрясенные и напуганные силой моего гнева. Я сержусь очень редко. По крайней мере, так они думают. Вообще-то, я сержусь довольно часто, но почти никогда не подаю вида. Слишком боюсь вызвать чье-нибудь неудовольствие: вдруг подумают, что я мелкая склочница. У этого есть свои плюсы и минусы. Минус в том, что к тридцати годам я, наверно, заработаю себе язву желудка, а плюс — в тех редких случаях, когда я таки даю волю собственной злости, это производит впечатление.

Мне хотелось уронить голову на стол и заснуть, но вместо этого я достала из кошелька двадцать фунтов, положила в конверт и надписала на конверте папин адрес. Если мама больше не работает в магазине, с деньгами у них должно быть еще хуже, чем обычно.

Весть о том, что я не выхожу замуж, распространилась по компании так же быстро, как и новость о моем замужестве. Поток посетителей в нашей комнате не иссякал ни на минуту, причем шли по самым дурацким поводам. Это был настоящий кошмар. Когда я проходила мимо кого-нибудь в коридоре, все замолкали, а потом начинали хихикать. Вероятно, персонал уже начал скидываться мне на подарок, и теперь, когда недоразумение разъяснилось, начались некрасивые свары по поводу возврата денег, ибо сдававшие требовали назад значительно больше, чем внесли на самом деле, и, хотя моей вины в том не было, я все же чувствовала себя неловко.

Жуткий день, казалось, будет тянуться вечно, но, к счастью, закончился и он.

Была пятница, а в пятницу вечером у нас в отделе принято всей компанией заглядывать «на минуточку» в бар рядом с работой.

Но только не в эту пятницу.

Я отправилась домой сразу же.

Я не хотела никого видеть.

Мне хотелось забрать домой весь стыд, все унижение, всю жалость чужих людей к моему статусу одинокой женщины. Довольно с меня того, что целый день была предметом пересудов и вообще посмешищем.

По счастью, Карен и Шарлотта по пятницам тоже отмечали конец рабочей недели «рюмочкой» в баре каждая со своими сослуживцами.

Поскольку «рюмочка» обычно превращалась в семичасовую пьянку, а заканчивалась рано утром в субботу танцами с молодыми людьми в дешевых костюмах и повязанных вокруг головы галстуках в безымянном ночном клубе, где бывают одни туристы, где-нибудь в подвале у Оксфорд-серкус, очень вероятно, что вся квартира будет в моем распоряжении.

И это меня несказанно радовало.

Когда из схватки с жизнью я выхожу побежденной, — а я, как правило, остаюсь в проигрыше, — то впадаю в спячку.

Я прячусь от людей, не желаю ни с кем разговаривать, ограничиваю контакты с обществом заказом пиццы на дом и платой рассыльному. Еще хорошо бы рассыльный не снимал своего мотоциклетного шлема, чтобы не встречаться с ним глазами.

А потом все проходит.

Через пару дней я обретаю необходимую для выхода в мир и общения с другими человеческими особями энергию. Я восстанавливаю свой защитный панцирь, чтобы не казаться размазней, плаксой и занудой, чтобы снова смеяться над своими несчастьями и активно поощрять к этому остальных. Пусть удивляются, какая я стойкая и мужественная.

13

Когда я вышла из автобуса, начал накрапывать холодный дождик. Хоть я и страдала, хоть и рвалась домой, в тепло и уют, но все же задержалась у магазинчиков за остановкой, чтобы запастись провизией на два дня моей добровольной изоляции.

Сначала я купила в газетном киоске четыре плитки шоколада и толстый иллюстрированный журнал и умудрилась при этом не обменяться ни единым словом с продавцом (одно из многочисленных преимуществ жизни в центре Лондона).

Затем зашла в винный магазинчик и с чувством глубокой вины купила бутылку белого вина. Мне было ужасно неловко от сознания того, что продавец понимает: я собираюсь вылакать всю бутылку одна. Даже не знаю, почему это меня так заботило. Если б меня пырнули ножом, пока я стою в очереди, он и бровью не повел бы; главное, чтобы я успела расплатиться. Просто мне никак не удается искоренить свои дурацкие провинциальные комплексы.

Далее я остановилась у фургончика, торгующего картошкой фри, и, не считая краткой дискуссии по поводу соли и уксуса, получила пакет жареной картошки, не вступая в дальнейшие контакты.

Оставался видеопрокат. Я надеялась быстренько найти там что-нибудь легкое и развлекательное, с минимумом разговоров.

Но это мне было не суждено.

— Люси! — окликнул меня Адриан, владелец пункта проката, таким голосом, будто мое появление привело его в неописуемый восторг.

Я прокляла себя за то, что вошла. Как можно было забыть, что Адриан обязательно захочет поболтать, потому что клиенты — его главная и единственная возможность общения.

— Привет, Адриан, — сдержанно улыбнулась я, надеясь остудить его дружеский пыл.

— Рад тебя видеть, — крикнул он.

Лучше бы не радовался так бурно. Я была уверена, что на меня смотрят все, кто находится в зале.

Я попыталась стать маленькой и незаметной. Хорошо еще, что пальто у меня коричневое, неброское.

Затем быстро — намного быстрее, чем собиралась сначала, — нашла то, что искала, и подошла к прилавку.

Адриан широко улыбнулся.

Если б не мое человеконенавистничество, пришлось бы признать, что он действительно очень мил. Если б еще не его чрезмерный энтузиазм…

— Ты где пропадала? — громко спросил он. — Я тебя не видел… больше недели!

Другие посетители перестали бродить между полок и дружно уставились на меня в ожидании ответа. Во всяком случае, так мне показалось, ибо чувствительность у меня была обострена до предела.

Я умирала от стыда.

— Значит, живешь себе своей жизнью и в ус не дуешь? — радостно продолжал Адриан.

— Ага, — промямлила я.

— А что случилось? — насторожился он.

— Продула уже все, — печально усмехнулась я.

Он поперхнулся от смеха.

— Да ты просто комик!

Я физически ощущала, как другие посетители сворачивают шеи, чтобы взглянуть на меня, и думают: «Она? Эта замухрышка? Он не ошибся? Уж на комика-то она совсем не похожа».

— Все равно приятно снова тебя увидеть, — продолжал трепаться Адриан. — Ну, и что мы будем смотреть нынче вечером?

При взгляде на мою кассету улыбка сползла с его физиономии, и он едва не швырнул мне в лицо выбранную коробку.

— «Четыре свадьбы и одни похороны»? Только не это!

— Именно «Четыре свадьбы и одни похороны», — твердо сказала я, щелчком посылая ему кассету через прилавок.

— Но, Люси, — взмолился он, решительно возвращая ее мне, — это же сентиментальная чушь. Уж я-то знаю! Может, лучше «Синема Парадиз»?

— Я его смотрела, — сказала я. — Между прочим, по твоему совету. В тот вечер ты не позволил мне взять «Неспящего в Сиэтле».

— Ага! — торжествующе протянул он. — А как насчет «Синема Парадиз», режиссерская версия?

— Смотрела.

— «Жан де Флоретт»? — с надеждой спросил он.

— Смотрела, — безжалостно ответила я.

— «Бабетта идет на войну»?

— Смотрела.

— «Сирано де Бержерак»?

— В чьей постановке?

— Выбирай любую.

— Все смотрела.

— «Сладкая жизнь»?

— Смотрела.

— А если что-нибудь Фассбиндера?

— Нет, Адриан, — возразила я, борясь с отчаянием, но стараясь говорить твердо. — Ты никогда не даешь мне выбрать то, что хочу я. Весь твой запас культовых и иностранных фильмов я уже пересмотрела. Пожалуйста, прошу тебя, можно я один разочек возьму что-нибудь легкое? И, пожалуйста, на английском языке, — поспешно добавила я, пока он не попытался всучить мне что-нибудь легкое на шведском (Ингмара Бергмана, например).

Адриан вздохнул.