Роман Канушкин - Ночь Cтилета-2

• Название: Ночь Cтилета-2
• Автор: Роман Канушкин
• Издательство: АСТ
• Жанр: Боевик
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-003040-1

У Игната Воронова было два прозвища. Первое — детское, школьное, Ворон. Но он попал на кровавую чеченскую войну — и Ворон стал смертоносным Стилетом, потому что свист рассекающего воздух ножа был последним, что слышали в жизни его враги.

Он вернулся с войны — и попал на войну другую.

В этой войне враг продумал все, кроме одного — забыл, что ему противостоит Мастер.

Мастер игры со смертью сделал свой первый ход — и колесики гениального преступного механизма закрутились в обратную сторону.

Когда враг понял, с кем он схлестнулся, было уже поздно…

---

«Да, — подумал Игнат, — осталось только, чтоб у нее глаза сверкали.

Вот еще одно проявление охотничьего азарта. Знакомое проявление. Она, конечно, умница, Светлана Андреевна, и дело свое знает. На таких, как она, всегда все и держалось. Потому что если ты начнешь видеть за всеми этими стрелками, квадратиками и овалами, за всей этой великолепно (и правильно) выстроенной логической системой трагические человеческие судьбы, то все рухнет. Либо одно — либо другое. Все правильно. Так было всегда. И наверное, с каждым».

— Красиво, — повторила шефиня.

— Похоже, что… так, — кивнул Игнат и неожиданно подумал: «Так было всегда и с каждым. Пока его жизнь не превращалась в… Ночь. И вот тут ты останавливался. И слушал совсем другие голоса. И даже если ты когда-нибудь пройдешь через долгую Ночь, эти голоса с тобой останутся. Но это все не важно».

Игнат поморщился. Шефиня пристально смотрела на него. Она была вовсе не бесчувственной, холодно-рассудочной женщиной, она была хорошим профессионалом и, наверное, хорошим человеком. А вот он несколько расклеился…

— Видишь, Воронов, — произнесла шефиня, и ее руки, лежащие на схеме, мягко пододвинули лист бумаги к Игнату, возвращая его в реальность, — это ответ на твой вопрос: даже благотворительность мы теперь не тянем. Никакая заказная пуля с этим бы не справилась. Не дала бы такого результата. Они… — шефиня умолкла, словно подбирая нужное слово, — …умные.

— Вы думаете, это будет опекунство? — спросил Игнат. Он уже чувствовал себя совершенно нормально.

— Что-то вроде почетной отставки и передачи акций в доверительное управление. Думаю, что так.

— Значит, на этой созываемой через три дня пресс-конференции объявят о ее отставке?

— Нет, Игнат, не так. Она сама объявит о своей отставке. И это будет великолепно разыгранный мелодраматический финал. Пакеты Вики и ее мужа значительно превышали контрольный пакет акций. Все это теперь… «Умно», — сказал Варенуха.

— Да, действительно неглупо. И с вопросом «Кому это надо?», извините за каламбур, теперь тоже нет вопросов, — сказал Игнат.

— Не думаю. Там дело посерьезней. Лютый и его альянс с Щедриным мог бы составить серьезную конкуренцию. Теперь этой конкуренции нет. Блестящая схема — все сразу, модель работает.

— У Вики, реальной, а не «маски», имелся контрольный пакет. Она вела дело к сближению с Лютым, потому что этого хотел ее муж.

— Совершенно верно. И эту опасность они устранили просто гениальным образом, убив сразу не двух, а всех зайцев. И без помощников…

— А я знаю, — отозвался Игнат, — про помощников я теперь знаю немало…

— Откуда? Лихачев?

— Все вместе. И ваша схема, и Лихачев, и кое-что из старых связей.

Вести из прошлого.

— Как, кстати, с Лихачевым-то выкручиваться собираетесь?

Игнат быстро взглянул на нее:

— Не беспокойтесь, вы здесь ни при чем.

— Я не об этом. — Шефиня усмехнулась и, несильно постучав костяшками пальцев по столу, произнесла:

— А именно о том, о чем спросила. Как выкручиваться с Лихачевым?

Игнат чуть помедлил:

— Если ваша схема верна, в чем я практически уверен, то мы чисты.

Если же нет, то… думаю, у нас возникнут более важные вопросы.

— Ты… — Шефиня откинулась к спинке стула. — Ты всегда играешь ва-банк?

— Нет, — ответил Игнат, — я уже не маленький ребенок. Только тогда, когда не остается другого выхода.

— Я тут тоже… — Она усмехнулась, вспомнив свою недавнюю ставку на «зеро». — Тоже не было выхода. Сыграла. И что удивительно, выиграла. Помогло.

— Так всегда бывает, когда идешь ва-банк.

— Всегда?

— Ну… — улыбнулся Игнат, — по крайней мере в этом случае свой внутренний поединок ты выигрываешь всегда.

— Ты философ…

— Надеюсь, что нет.

— Не знаю, как все получится, но я рада нашему сотрудничеству.

— Ну-у, — протянул Игнат и совершенно неожиданно пропел:

— А я-то и по-дав-но, вот и слав-но, трам-пам-пам!

Шефиня смотрела на него широко открытыми глазами, потом рассмеялась:

— Трам-пам-пам… Ну надо же!

— У меня есть еще один вопрос, я этих тонкостей, — серьезно произнес Игнат, — юридических тонкостей… Ведь все это — передача акций, нотариально заверенные подписи, громадные деньги требуют громадных юридических процедур.

— Совершенно верно. Они их и решают, громадные деньги. Ведь практически всю весну до начала лета Вика была жива. Они держали ее как страховочный вариант. Если что-то пойдет не так. Возможно, что-то пообещали ей.

Или нашли форму нажать. Комбинированный подход. В любом случае все документы уже готовы и на них стоят реальные Викины подписи. Наша батайская дива лишь закончит разыгрываемый фарс.

— Не знаю, — Игнат покачал головой, — подписав то, что вы говорите, она подписала себе смертный приговор.

— Да, правильно. Но ты ведь не знаешь путь, который ее к этому привел. Всю весну она была жива. Достаточный срок, чтобы обработать человека.

Более того, ведь они могли совершенно официально подготовить документы раньше и придержать их: мол, вдруг человек поправится… Как это говорит твой друг Лютый, разводить и тех и тех. Публично можно поставить какие-то подписи, что называется, «ручкой без чернил». Разводка.

— Разводка…

— Да. Для каждого свой кнут и свой пря… Игнат, — неожиданно низким, тихим голосом произнесла шефиня, — а ведь… ведь… ты понимаешь? — Она медленно поднялась над столом и пристально посмотрела на Игната. — А ведь я знаю, как на нее воздействовали. Господи, какая же я дура, почему же сразу…

— Что вы «сразу»?..

— Игнат, дети! Викины дети! Вот и все, понимаешь? Господи, ведь это же тот самый фактор, который надо было учесть во всем этом с самого начала! — Она ударила кулаком по листам со схемами. — Ты ведь мог этого не знать, а я-то — непростительная дура. Ведь ее дети… Женщина, мать готова на все ради них.

Им было чем Вику прижать. И из-за детей она могла согласиться на все, что угодно. Надо срочно выяснить, где сейчас находятся Викины дети. До пресс-конференции.

— Они могли их… да нет, нет, конечно.

— Конечно, нет, Игнат. Они не могли их… нейтрализовать. Ни в коем случае. Это невозможно. И это — наша зацепка. Вероятно даже, все это время они приручали Викиных детей к тете, доброй тете, которая очень похожа на их маму.

Понимаешь? Это важный козырь и для пресс-конференции тоже. Ведь они совсем еще малыши. Когда это случилось с Викой, им было сколько… по годику? Чуть больше?

— Им было годика по полтора. — Она не заметила, как Лютый вошел в комнату. — По полтора года, — сказал он мрачно. — Сейчас ближе к двум. И за них мне эти твари тоже ответят.

Шефиня замолчала. Обвела взглядом их обоих. Затем продолжала говорить, но уже несколько мягче:

— В любом случае абсолютно точно, что малыши живы. Ведь разыгрываемое шоу предполагает выздоравливающую Вику, хоть и ставшую нелюдимой. Понимаете?

Возможно, даже на пресс-конференции они попытаются разыграть этот козырь. Да, Вика стала… недееспособной, но ей гарантирована обеспеченная жизнь, и она сможет посвятить себя воспитанию своих малышей. Управляя от ее лица ее долей в «Континенте», можно воротить все, что угодно.

— А с батайской? — произнес Игнат.

— Конечно. Они ее ликвидируют. Позже, когда все утихнет и забудется.

Какая-нибудь дурацкая болезнь, угасание в роскошных интерьерах какого-нибудь шале в Швейцарии… Автокатастрофа опять же. Суицид на фоне депрессии. Это уже детали. Но позже.

Лютый мрачно усмехнулся:

— Вряд ли. Я это сделаю немного раньше.

Игнат смотрел на своего друга и прекрасно понимал причину нежелания Лютого верить сначала результатам анализа голосовых отпечатков, а позже, когда уже все, увы, стало ясно, — причину появления странной, а скорее всего выдуманной Лютым истории. О том, что да, сначала, после автокатастрофы, их отношения с Викой изменились, но потом, на похоронах Андрея, она подходила выразить свои соболезнования и якобы сжала его руку с необыкновенным теплом, и было в ее глазах что-то… Он выдумал эту историю, быть может, сам того не зная, ни на чем не настаивая и не зная еще одной вещи: что таким образом он пытался продлить ее существование на этой земле. И прежде, когда Викин муж был еще жив, они с Лютым виделись крайне редко. Но… — и теперь Игнат знал это наверняка — она ему нравилась. Существуя где-то там, в недоступном мире, очень похожем на мир их детских грез, в который — и Лютый понимал это, — несмотря на завоеванный им в долгих безжалостных сражениях высокий социальный статус, Лютый так и не попал. Она стала как мечта. Великий ордынский хан, которого иногда напоминал Игнату Лютый, не должен отвлекаться на подобную мечту — это останавливает бег коней, за которыми в конечном счете мечта более могущественная. Но она нравилась ему. Мечта, которая в общем-то никогда не должна была превратиться в реальность, оставаясь где-то там, в тихом неведомом свете дальних воспоминаний, в тех волшебных огнях, которыми так манил Город подростков с окраин.