Джонатан Кэрролл - Голос нашей тени

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Голос нашей тени"
Описание и краткое содержание "Голос нашей тени" читать бесплатно онлайн.
В древней европейской столице — Вене — молодой американский писатель пытается заглушить давний комплекс вины, связанный с трагической смертью старшего брата. Заводя новые знакомства, позволяя себе влюбиться, он даже не догадывается, что скоро услышит замогильный клекот заводных птиц и треск пламени из цилиндра мертвого иллюзиониста.
— Я их ненавижу, Джозеф! Им достаточно бросить мне несколько скрипичных нот и этого старого Рональда Кольмана — и я уже при смерти.
Я хотел взять ее за локоть, но не стал, а уставился в тротуар и порадовался, что она есть.
— Пару месяцев назад у меня был парень, и он водил меня в кино на подобные фильмы, а потом злился, что я плачу! А чего же он ожидал? Что я буду конспектировать? Уж эти мне нью-йоркские интеллектуалы с чернилами вместо крови!
— У тебя кто-то есть?
— Нет, этот парень был моим последним серьезным увлечением. Можно, конечно, ходить на вечеринки. Однажды я даже зашла в бар для одиночек, но не знаю, Джозеф, кому это нужно? Чем старше я становлюсь, тем разборчивее. Это признак старческого слабоумия, да? Только я захожу в эти невротические заведения, глаза у всех выпучиваются, как телевизоры. Меня это подавляет.
— И как звали твое последнее увлечение?
— Майлз. — Она произнесла это как «Моллз». — Он известный книжный редактор. И отклонил меня, как рукопись.
— Вот как? Ему не понравился твой стиль?
Она посмотрела на меня и ткнула под ребра. Потом замерла посреди тротуара и подбоченилась.
— Тебе действительно хочется узнать или просто треплешься?
Прохожие следовали мимо с ухмылками и таким выражением на липе, словно понимали, что мы ссоримся. Я сказал, что хочу знать. Засунув руки в карманы пальто. Карен зашагала дальше.
— Майлз постоянно носил часы, даже когда мы занимались любовью. Представляешь? Я просто с ума сходила. Зачем люди так делают, Джозеф?
— Что делают? Носят часы? Никогда об этом не задумывался.
— Никогда не задумывался? Джозеф! Не пугай меня. Я очень на тебя надеюсь. Зачем мужчине часы, когда он занимается любовью? У него что, расписание? Что бы ты сделал, если бы женщина легла в постель с огромным «таймексом» на руке? А? — Она снова замерла на полушаге и уставилась на меня.
— Ты это серьезно, Карен?
— Серьезно, не сомневайся! Майлз носил эту огромную стофунтовую штуковину. Все время. Она была как глубинная бомба. И я в конце концов чуть не взорвалась. А потом потеряла покой, потому что она тикала…
— Карен…
— Не смотри на меня так. Вот и он смотрел точно так же, когда я ему про это говорила. Послушай, женщина хочет, чтобы мужчина ею восхищался, обожал ее. Она хочет, чтобы он забыл обо всем на свете и спрыгнул с края прямо в ад! А не так: тик-так, тик-так — семь часов восемь минут тридцать секунд. Ты меня понимаешь?
— Чтобы восхищался и обожал?
— Вот именно. Не сбивай меня с толку, — попросила она.
Мы вернулись к ней выпить кофе. Снова пошел дождь. Капли громко барабанили в балконные стекла. Гостиная казалась крепостью, островком в океане непогоды. Синяя кушетка, пушистый ковер, белые лужицы мягкого света в каждом углу. Резкий контраст являли репродукции на стенах. Мне представлялось, что к этой мягкости и буйству красок пошли бы клоуны Бернара Бюффе и голуби Пикассо, но все оказалось иначе [76]. Над обеденным столом висел эстамп Фрэнсиса Бэкона [77] в матовой серебряной раме. Я не мог разобрать, что происходит на картине, только понял, что кто-то растекается. Строй завершали Отто Дикс [78], Эдвард Хоппер [79] и Эдвард Мунк [80].
Когда она вошла с кофе, я рассматривал большую репродукцию мунковского «Крика».
— Что за мрачные картины, Карен?
— А что, по-моему, очень музыкально. Аккомпанемент к ночным кошмарам.
Она уселась на краешек кушетки и самыми изящными движениями, какие только возможны, поставила две чашки на кофейный столик с двумя миниатюрными плетеными подставочками. С такой же заботой маленькие девочки устраивают чаепитие своим куклам и плюшевым мишкам.
— Майлз говорил, что я скрытая психопатка — с моими дешевыми туфлями и лимонными блузами и свитерами а-ля мисс Сказочная Страна. Тебе положить сахару? Ох, Майлз… Ему надо было стать сценаристом для французских фильмов. Надеть такое длинное, до колен, суровое кожаное пальто и ходить под дождем, и чтобы с губы свисала сигарета «Голуаз». Вот, Джозеф, надеюсь, ты любишь крепкий кофе. Это итальянский, очень хороший.
Я сел рядом с ней.
— Ты так и не объяснила, почему любишь такие меланхолические картины.
Она деликатно отпила из чашки.
— Джозеф, ты ранишь мои чувства.
— Что? Почему? Что я такого сказал?
— Ты говоришь, любезный друг, что я должна любить такие-то картины, потому что одеваюсь и говорю в такой-то манере. Ты считаешь, что я не должна любить ничего черного, или печального, или одинокого, потому что… А как вам понравится, сэр, если я и вас помещу в какой-нибудь ящичек?
— Не понравится. Ты права.
— Знаю, что не понравится. Ты меня еще и не знаешь как следует — а уже туда же. Интересно, как тебе понравится, если я скажу: «Ах, ты писатель! Это значит, ты должен любить трубку, Шекспира и ирландских сеттеров. У твоих ног!»
— Карен…
— Что?
— Ты права. — Я коснулся ее локтя. Она отстранилась.
— Не делай этого! Не говори, что я права. Стисни кулаки и сражайся.
Она сжала цыплячий кулачок и вскинула к моему носу. Забавный жест что-то освободил во мне, и, взглянув на нее, я уже открыл рот, чтобы сказать: «Господи, ты мне нравишься», — но она меня перебила:
— Джозеф, я не хочу, чтобы в конце концов ты оказался заурядным мужским шовинистом. Мне хочется, чтобы ты был тем, кем я тебя считаю, — а я считаю тебя кем-то очень особенным. Впрочем, я пока не собираюсь тебе об этом говорить, а то возомнишь о себе бог знает что. Сначала ты спас меня от этого черного дракона, потом оказался милым и интересным. Я чертовски рассержусь, если в конце концов ты меня разочаруешь. Понял?
Ее школа оказалась старым зданием из красного кирпича; от него осязаемо, как тепло, исходил дух богатства. В полвторого я стоял на другой стороне улицы, дожидаясь, когда она выйдет. Она не догадывалась, что я здесь. Сюрприз!
Прозвонил звонок, и за всеми окнами вскинулась девичья кутерьма. Послышались крики и громкий смех. Через мгновение они хлынули из школы нежным серо-белым потоком, болтая друг с дружкой, поглядывая на небо, с книжками под мышкой. Все были в серых курточках, таких же серых юбочках и белых блузках. Я подумал, что они выглядят просто чудесно.
Потом я увидел женщину, похожую на Карен, с большим портфелем. Я машинально двинулся через улицу, но на полпути увидел, что это не она.
Через полчаса она так и не появилась, так что я сдался и пошел домой. Я ничего не понимал. Когда я позвонил из первой попавшейся телефонной будки, Карен тут же схватила трубку.
— Джозеф, ты где? Я пеку ореховый пирог.
Я объяснил ей, что случилось, и она хихикнула:
— Сегодня у меня короткий день. Я ездила в Сохо за продуктами к ужину. Ты в курсе, что приглашен сегодня на ужин?
— Карен, я купил тебе подарок. — Я посмотрел на то, что сжимал в руке.
— Наконец-то, давно пора! Шучу, шучу. На самом деле я очень тронута. Приходи на ужин и приноси. Потом посмотрим, что у тебя там такое.
Мне хотелось сказать ей, что это. Подарок был тяжелый — большой альбом Эдварда Хоппера с цветными репродукциями, которые она так любила. Я положил его на металлическую полочку под телефоном.
— Джозеф, скажи мне, что это? Нет, не говори! Я хочу, чтобы это был сюрприз. Оно большое?
— Подожди и сама увидишь.
— Вредный!
Мне захотелось поднести руку к трубке и погладить этот гладкий бархатный голос. Я не видел ее лица — живого и дерзкого. Мне хотелось, чтобы она была рядом.
— Карен, можно прийти сейчас?
— Я бы хотела, чтобы ты пришел час назад. Выходя из лифта, я чуть не пустился бегом. Я стоял у ее двери с альбомом под мышкой и сердцем, стучавшим у меня в горле. На двери висела записка: «Не сердись. Мы съедим пирог, когда я вернусь. Кое-что случилось. Оно называется Майлз и говорит, что ему страшно нужна помощь. Я не хочу идти. Повторяю — я не хочу идти. Но я многим ему обязана и потому иду. Но я вернусь, как только смогу. Вечером хороший фильм. Я постучу три раза. Не сердись».
Я купил пиццу и принес домой, чтобы оказаться на месте, если Карен вернется рано. Но рано она не вернулась. И вообще не вернулась этой ночью.
Глава вторая
На следующее утро я получил письмо от Индии. Сначала я посмотрел на него, словно это был давно потерянный ключ или документ, который нашелся, и непонятно, что теперь с ним делать.
Дорогой Джо!
Я знаю, что с письмом по-свински запозднилась, но, пожалуйста, считай, что кое-что не позволяло мне написать раньше. Пол так по-настоящему и не появлялся, хотя пару раз делал мелкие гадости, чтобы напомнить мне о своем присутствии. Знаю, что ты встревожишься, если я не скажу тебе, что имею в виду. Как-то утром я пошла на кухню и на столе, там, где он обычно сидел, нашла Малышовую перчатку. Как я уже сказала, гадости мелкие, но перепугалась я изрядно и отреагировала как сумасшедшая, так что он, наверное, остался доволен.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Голос нашей тени"
Книги похожие на "Голос нашей тени" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Джонатан Кэрролл - Голос нашей тени"
Отзывы читателей о книге "Голос нашей тени", комментарии и мнения людей о произведении.