Джонатан Кэрролл - Свадьба палочек

• Название: Свадьба палочек
• Автор: Джонатан Кэрролл
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-699-06619-5

Когда с вами происходит нечто особенное, найдите поблизости подходящую палочку — и не прогадаете. Это может быть встреча с любимым человеком или его внезапная смерть, явление призрака прошлого или будущего, убийственное выступление румынского чревовещателя по имени Чудовищный Шумда или зрелище Пса, застилающего постель.

Когда палочек соберется много, устройте им огненную свадьбу.

---

— Где же ты была? Где же ты была все это время?

Два дня он не давал о себе знать. Представьте, каким оглушительным было для меня это молчание. На третий день, обеспокоенная и обиженная, я заглянула в свой почтовый ящик по дороге в магазин. Внутри как всегда оказалась кипа счетов и рекламных объявлений, зато последний конверт оказался джекпотом! Мои имя и адрес были написаны рукой Хью. Сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди.

Внутри была почтовая открытка.

На фотографии Уокера Эванса была запечатлена убогая комната с кроватью и маленьким столиком у стены, на котором стоял кувшин для воды. Обои давно выцвели, повсюду на них были сырые пятна. Резко скошенный потолок над кроватью указывал на то, что комната, по-видимому, находится под самой крышей. Без кровати она выглядела как жилище проститутки из «Тропика Рака» или из раннего рассказа Хемингуэя о парижском житье с хлеба на воду.

Но неправдоподобная белизна простыней и наволочек волшебно преображала ее, превращая в обитель плотских радостей и счастья. Именно в такую комнату пойдешь с тем, с кем хочется трахаться снова и снова. А потом вы заснете, сплетясь телами. Ничем особенным эта комната не отличалась, если не считать идеально выглаженных и сверкающих белизной простыней и наволочек на кровати. В столь невзрачном окружении взбитые подушки походили на два накрахмаленных облака. Покрывало было лоскутное. Глядя на фотографию, я словно вдыхала затхлый воздух этой комнаты, чувствовала своей кожей ее температуру, ощущала прикосновения того, кто меня сюда привел. На обороте открытки ничего не было написано, а на отдельном листке бумаги я прочла:

Вот где мне сейчас хотелось бы оказаться вместе с тобой: в простой комнате с единственной лампочкой на длинном шнуре посреди потолка, какие бывают в дешевых доходных домах и гостиницах, которых никто уже и не помнит. По вечерам печальный слабый свет не достигает сумрачных углов. Он расплывается по комнате, полной теней. Ему все равно.

Но для нас свет не имеет значения. Днем комната чистая и яркая. Наверное, из окна открывается замечательный вид. Вот такая комната мне и нужна, с кроватью, достаточно широкой для нас двоих. Чтобы лежать лицом к лицу и чувствовать дыхание друг друга.

Твоя кожа раскраснелась. Я провожу пальцем по твоему подбородку и шее, по плечу, руке. От этого ты улыбаешься и дрожишь. Почему ты дрожишь, ведь в комнате так жарко?

Я хочу в эту комнату. Я хочу туда попасть вместе с тобой, чтобы ты лежала обнаженная рядом со мной. Не знаю, где мы. Может, у моря. Или в городе, где шум, доносящийся сквозь окно, такой же неугомонный, как мы.

День принадлежит нам одним. Вечер и ночь тоже. К этому времени мы будем утомлены, но все же отправимся в ресторан и наедимся до отвала. Твое тело будет все еще напоено сладостной истомой. И по пути в ресторан на твоем лице будет играть улыбка. Я посмотрю на тебя и спрошу, как ты себя чувствуешь. Ты ответишь, что хорошо, и сожмешь мою ладонь. Нам нужно будет провести какое-то время вне этой комнаты, чтобы не забыть о том, что в мире сегодня, кроме нас, этой комнаты, наших тел, есть и кое-что еще.

Мы будем тихонько разговаривать в шумном ресторане. После стольких часов в постели голоса и лица у нас помятые. Всякий, кто нас видит, понимает, что мы только что трахались. Это так очевидно.

Потом, вернувшись в нашу комнату, когда уже ничего не хочется, я засну на несколько часов, а проснусь, почувствовав тепло твоего тела, прижимающегося ко мне. Возможно, я снова захочу тебя. А может, просто прикоснусь к твоему запястью и почувствую твой тайный сонный пульс. Остальное подождет. Времени у нас хватит.

Сохрани эту открытку. Положи ее на стол, чтобы была перед глазами. Если кто-нибудь спросит, зачем она у тебя, скажи, что в этой комнате ты была бы счастлива. Посмотри на нее и помни, что я жду. Посмотри еще раз.

Я вышла из дому нетвердой походкой. Ноги мои были как две разваренные макаронины. В мире со вчерашнего дня ничего не переменилось, но, только миновав два или три квартала, я немного пришла в себя и поняла, что все еще нахожусь на планете Земля. Придя в себя, я обнаружила, что бреду по тротуару, крепко сжимая письмо за спиной обеими руками. Чтобы продлить счастье, переполнявшее меня, я остановилась, закрыла глаза и громко произнесла: «Я должна это запомнить. Я должна помнить до конца дней».

Первое, что я увидела, открыв глаза, был Джеймс Стилман.

Мое сердце узнало его первым. И оно было спокойно. Оно говорило мне: «Вот он, Джеймс Стилман, на другой стороне улицы». Он выглядел в точности так же, как пятнадцать лет назад, когда я его знала. Я не могла ошибиться, не могла его ни с кем спутать даже в этом потоке людей.

На нем был костюм с галстуком. Мои ноги приросли к тротуару. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, потом он поднял руку и медленно помахал мне. Так машут на прощание отъезжающим в автомобиле, если вы хотите, чтобы было видно до самой последней секунды.

Я машинально выскочила на проезжую часть, и тут же раздался визг тормозов и сердитые гудки. Я еще не добежала до середины дороги, когда он пошел прочь. А когда я оказалась на другой стороне, он уже был на довольно приличном расстоянии. Я бросилась вдогонку, но расстояние между нами удивительным образом не уменьшалось. Он свернул за угол. Когда повернула и я, он оказался уже вдвое дальше от меня, чем прежде. Мне теперь было его не догнать. Когда я остановилась, остановился и он. Он повернулся и сделал нечто абсолютно в духе прежнего Джеймса Стилмана: прижал правую ладонь ко лбу, потом ко рту и послал мне воздушный поцелуй. Он всегда так делал при прощании. Он подметил этот жест в старом фильме по мотивам «Тысячи и одной ночи» и пришел от него в восторг. Ладонь ко лбу, к губам, воздушный поцелуй. Мой арабский рыцарь, вернувшийся с того света.

— Я видела привидение и влюбилась в женатого.

— Нашего полку прибыло.

— Зоуи, я серьезно.

— Женатые мужчины всегда лучше одиноких, Миранда. Вот в этом-то вся прелесть. А в привидения я верю, сколько себя помню. Но прежде расскажи мне про твоего женатика, я ведь по этим делам, можно сказать, эксперт.

Мы обедали. Она приехала в Нью-Йорк на один день. Женатый бойфренд Гектор бросил ее, и она как раз заканчивала оплакивать эту потерю. Несколько недель кряду я уговаривала ее навестить меня — устроить этакий девичник, чтобы она отвлеклась от грустных мыслей. И вот наконец она согласилась. Я была вдвойне этому рада, надеясь, что она сумеет хоть немного осветить мои сумеречные зоны.

— Я видела призрак Джеймса Стилмана.

— Вот это да! Где?

— На улице, недалеко от моего дома. Он простился со мной, как прежде. Помнишь? — Я повторила его жест, и она улыбнулась.

— Довольно романтичный субъект, это уж точно.

— Но Зоуи, я видела его. Он выглядел точно как в школе.

Она свернула салфетку в несколько раз и положила на край стола.

— Помнишь, как мы устраивали спиритические сеансы и вступали в контакт со всеми этими древними духами или уж не знаю с кем? А моя мать верила, что души умерших некоторое время находятся в пространстве между жизнью и смертью. Поэтому и можно с ними общаться на сеансе. Они одновременно и здесь и там.

— Ты в это веришь?

— Зачем еще отираться рядом с миром живых, если для тебя все это уже кончилось?

— Он был совершенно реален. Осязаем. Не какая-нибудь там эктоплазма или Каспер, доброе привидение, парящее над землей в белой простыне. Это был Джеймс. Собственной персоной.

— Может, так все и было. Ты бы посоветовалась со специалистом. Но почему он вернулся именно теперь? Почему не раньше?

Дальше подобных рассуждений по данному вопросу мы с ней не продвинулись. Ни она, ни я не знали, что все это могло значить, поэтому не было смысла продолжать дискуссию.

— Расскажи мне о своем новом приятеле. О живом. Я все ей рассказала, до мельчайших деталей, и пока длился мой рассказ, мы то и дело подливали себе выпивку, которая помогала нам всесторонне анализировать мое новое положение.

— Знаешь, что мне сейчас пришло в голову? А вдруг Джеймс вернулся, чтобы предостеречь меня от этого шага?

Зоуи патетически воздела руки к потолку.

— О, бога ради! Если тебе так уж хочется чувствовать себя виноватой, то при чем здесь призраки? Уверена, у них есть дела поинтереснее, чем приглядывать за твоей сексуальной жизнью.

— Но я с ним еще не спала!

— Миранда?

Услыхав мое имя, произнесенное знакомым голосом, я обернулась и увидела позади себя Дуга Ауэрбаха. Он не отрываясь смотрел на Зоуи.

— Пес! Какими судьбами? Почему без звонка?

— Я до вчерашнего дня не знал, что буду в Нью-Йорке. Собирался позвонить позднее. Я здесь должен обедать с клиентом.

Я представила его Зоуи, и он подсел за наш столик. Вскоре стало ясно, что он интересуется только моей лучшей подругой. Сначала она всего лишь улыбалась и вежливо посмеивалась над его остротами. Но, убедившись, что завладела его вниманием, Зоуи мгновенно превратилась в сексуальную кошечку. Я никогда ее такой не видела. То, как ловко она управлялась с Дутом и своей новой ролью, бесспорно впечатляло.