Владимир Хандорин - Национальная идея и адмирал Колчак

• Название: Национальная идея и адмирал Колчак
• Автор: Владимир Хандорин
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-91244-202-5

Книга доктора исторических наук В. Г. Хандорина посвящена идеологии Белого движения в ее различных аспектах (национальном, политическом, экономическом, социальном) и ее практическому осуществлению на примере правительства адмирала А. В. Колчака. Большое внимание уделено кадетской партии как основной политической опоре Белого движения, после революции за краткий отрезок времени проделавшей путь от флагмана либеральной демократии до идеолога военной диктатуры. На основе широкого круга архивных и опубликованных документов, периодической печати того времени в книге прослеживаются причины и направления этой эволюции (которой посвящена первая часть монографии), связанные с усилением национально-консервативных тенденций в идеологии и одновременно либерализма в экономических вопросах. Раскрываются особенности идеологии и политики «белых» в Сибири по сравнению с другими регионами России, предпринимается попытка по-новому осмыслить причины и уроки исторического поражения Белого движения.

Для специалистов по истории революции и Гражданской войны в России и Сибири, а также для широкого круга читателей.

---

Развивая мысль о превосходстве национального начала над социальным, «Сибирская речь» сетовала, что в свое время идеи авторов «Вех» не были оценены по достоинству партией, и с горечью замечала: «Мы много смеялись над немецким лозунгом «Германия превыше всего», а между тем немцы с этим лозунгом сумели создать сильнейшее государство…, мы же со своими широчайшими утопиями обратились в мировое позорище». Пытаясь соединить традиционное для кадетов западничество с национализмом, газета утверждала, что одно не противоречит другому, если рассматривать их как соединение двух здоровых начал. Говоря о глубоком моральном кризисе, охватившем русскую интеллигенцию после революции, и призывая ее «отучиться смотреть на свою историю как на что-то исключительно мрачное», изжить неверие и пессимизм, кадеты провозглашали: «Спасение от них – только в национализме, который один может одухотворить и нашу полуумершую литературу».[540] Резкое (даже по сравнению с периодом Первой мировой войны) усиление националистического акцента в пропаганде кадетов было налицо. Говоря о кризисе социалистического интернационализма («циммервальдизма»), они выражали надежду, что в недрах сибирской кооперации зародится «крестьянская партия, чуждая всяких социалистических утопий… и налета эсеровщины», окрыленная национальным духом и способная стать партнером Партии народной свободы.

В тесной связи с вопросами государственного строительства находились поиски его духовной основы. Знаменательно изменение отношения кадетов к религии после революции. Раньше большинство из них (как и вообще русских либеральных и революционных интеллигентов) были равнодушными к ней атеистами (воинствующими атеистами были только большевики) и не проявляли к религиозным вопросам особого интереса – в отличие от октябристов. Теперь же, под воздействием произошедшей катастрофы, среди них произошла существенная переоценка ценностей. Когда эсеровское большинство Иркутской городской думы в начале ноября 1918 г. отменило преподавание закона Божьего в начальных школах (с формулировкой: «как противоречащего научному изучению природы»), местные кадеты резко осудили такое решение как негосударственное, а упоминавшийся Н. Н. Горчаков назвал его инициаторов «достойными коллегами большевиков» и «демагогами».[541]

Не менее важен был вопрос об основах устройства армии как силовой опоры государства, а в обстановке Гражданской войны – и как основного инструмента борьбы с большевизмом. Наученные недавним горьким опытом, кадеты настояли на немедленном и безоговорочном изгнании политики из армии, разложившей ее в 1917 г. «Сибирская речь» цитировала фразу столпа французской либеральной политической мысли А. Ламартина: «Армия, которая рассуждает, подобна руке, которая стала бы думать».[542] Поразительно, но и тогда многие «ничего не понявшие и ничему не научившиеся» эсеры и меньшевики по-прежнему не понимали этого.

Сходной была позиция Национального центра и Национального союза. В программе сибирского Национального союза говорилось (п. 6) о возрождении армии на началах дореволюционной уставной дисциплины как необходимом условии ее боеспособности и завоевания победы над большевиками.[543]

Еще раньше приняли коллективные резолюции по этому вопросу сибирские деловые круги. Июньское совещание представителей торговли и промышленности поддержало восстановление единоначалия в армии.[544] Июльский съезд торгово-промышленников выступил за переход от добровольчества к всеобщей мобилизации (уже осуществлявшийся в то время в Красной армии) и полное единоначалие командиров во избежание повторения печального опыта 1917 г.[545]

Отказ от тотальной политизации всех сфер общественной жизни, характерной для 1917 г., просматривался и в других направлениях. В это время кадеты стали последовательно выступать за «изгнание» политики из школ и вузов. До революции такие требования исходили от октябристов.

В обстановке раскола многонациональной страны особое значение приобрел национальный вопрос. I Восточная конференция кадетов в августе 1918 г. высказалась за воссоздание «великой, единой и неделимой» России в довоенных границах.[546] Последовательно выступала кадетская пресса против созыва социалистической по составу Сибирской областной думы и даже против движений за автономию сибирских нацменьшинств (казахов, бурят и др.), вопреки традиционному признанию своей партией права на культурно-национальную автономию окраин. Не отказываясь от этого в принципе, в условиях Гражданской войны кадеты считали лозунг автономии несвоевременным и вредным проявлением «инородческого сепаратизма».

Несколько более умеренной была программа Национального союза по этому вопросу. Провозглашая лозунг национального единства и постепенного объединения всех антибольшевистских правительств России (более того, этот пункт стоял на 1-м месте в программе союза), он оговаривал в традиционном для кадетов духе ограниченную национально-культурную автономию окраин, а в некоторых отдаленных регионах России типа Сибири и Дальнего Востока – такую же ограниченную областную автономию.[547]

Национальный вопрос был неразрывно связан с внешней политикой. В ее вопросах большинство либералов придерживались с самого начала ориентации на союзников России в Первой мировой войне – державы Антанты. Вместе с тем, в 1918 г. Правый центр, в отличие от большинства антисоветских организаций, допускал возможность сотрудничества с немцами при условии пересмотра кабальных условий Брестского мира. Это предложение содержалось в записке П. Н. Милюкова и А. В. Кривошеина немецкому командованию в Киеве. Немцы уклонились от прямого ответа, а на совещании правительства и верховного командования Германии в Спа (Бельгия) в июле 1918 г. решили всячески препятствовать воссоединению России.[548] Проблеме внешнеполитической ориентации была почти целиком посвящена последняя общероссийская партийная конференция кадетов в конце мая 1918 г.[549] Актуальность вопроса тем более возросла, что в условиях казавшейся поначалу абсолютной победы большевиков главная надежда оставалась на помощь из-за границы. Тогда часть кадетов во главе с лидером партии П. Н. Милюковым, потеряв надежду на Антанту, резко переменили ориентацию и стали выступать за казавшуюся более реальной помощь Германии. Такой поворот, незадолго до окончания Первой мировой войны победой Антанты (тогда еще не являвшейся очевидной), мог в корне подорвать отношения с ней. Большинством голосов конференция осталась на позиции сохранения «союзной» ориентации, отвергнув новации своего партийного лидера. С теорией «свободы рук» в выборе союзников выступил на конференции Н. В. Устрялов (в дальнейшем – один из лидеров сибирских кадетов), но остался в одиночестве, разгромленный опытным докладчиком от ЦК М. М. Винавером.[550] В Сибири августовская I Восточная конференция кадетской партии поддержала курс общепартийной конференции на сохранение союза с Антантой против Германии.[551] В Сибири сторонники немецкой ориентации были в ничтожном меньшинстве, ибо одной из главных сил в борьбе с большевиками здесь до ноября 1918 г. оставались подчиненные Антанте чехи.

Решения обеих конференций оказались оправданными – поиски союза с Германией не имели успеха. Поражение Германии в Первой мировой войне в ноябре 1918 г. положило конец разногласиям о международной ориентации (редким исключением явилась прогерманская «Западная добровольческая армия» генерала П. Р. Бермонт-Авалова в 1919 г. в Прибалтике).

Необходимость иностранной помощи (хотя бы материальной) в борьбе с красными осознавалась и кадетами, и социалистами. При этом, трезво оценивая ситуацию, сибирские кадеты не обманывались относительно целей «союзников»: «Не для наших прекрасных глаз они помогают нам, – писал «Свободный край». – За ту услугу, какую нам оказывают союзники, придется расплачиваться. И в зависимости от участия нашего в общей борьбе с общим врагом определится и размер вознаграждения. Нам дана переэкзаменовка – и последняя, чтобы подготовиться на аттестат государственной зрелости. И если мы провалимся на этот раз, то слова германского историка (Г. Трейчке – В. Х.), что славянская нация представляет навоз для взращивания западноевропейской культуры, в отношении нас оправдаются».[552]

Различным было отношение к планам военной интервенции союзников. Большинство кадетов считали, что без нее не обойтись, но некоторые выступали против, считая, что вооруженное иностранное вмешательство, от кого бы оно ни исходило, вызовет недовольство народа и даст козырь пропаганде большевиков (что отчасти оправдалось впоследствии). Первым из сибирских кадетов публично высказал эту мысль на I Восточной конференции партии томский делегат И. А. Некрасов.[553] Но большинство не поддержало его.