Аксён Хараев - Маджар. Киноповесть

• Название: Маджар. Киноповесть
• Автор: Аксён Хараев
• Жанр: Прочие приключения

1742 год. Живописный ученик Санкт-Петербургской Академии наук Михаил Некрасов по приказу Астраханского губернатора отправляется в экспедицию к развалинам древнего города Маджар. Во время опасного путешествия он невольно попадает в круговорот калмыцко-кабардинских отношений и вынужден вступить в смертельную схватку с ханской вдовой Джан, которая в борьбе за власть, готова спровоцировать войну между Персией и Россией.

---

Маджар Киноповесть Аксён Арслангович Хараев

© Аксён Арслангович Хараев, 2017

ISBN 978-5-4485-2311-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

В районе Пятигорья, на реке Кума много веков стоял великолепный город Маджар. Слава о нем шла по всей округе. И не было других городов краше его на тысячи верст вокруг. Торговцы и купцы из близких и далеких стран, издревле следуя караванными путями из Закавказья в Поволжье и Северное Причерноморье, всегда останавливались в этом сказочном городе с его цветущими садами, развитыми ремеслами, большим восточным базаром и удивительной архитектурой.

Знаменитый арабский путешественник и странствующий купец Ибн Баттута, объехавший все страны исламского мира – от Булгара до Момбасы и от Тимбукту до Китая, был очарован этим удивительным городом, посетив Маджар в 1333 году. В своем путевом дневнике, известном как «Подарок наблюдателям по части диковин стран и чудес путешествий», он с восхищением записал: Город Маджар большой, один из лучших тюркских городов, на большой реке, с садами и обильными плодами.

В период своего расцвета, в Маджаре мирно уживались люди разных национальностей и вероисповеданий: магометане и православные, католики и иудеи. Их храмы стояли бок о бок и были полны прихожанами, которые были боголюбивы, расточали милостыни сирым и убогим, делали большие подаяния и добрые дела. А многочисленные факиры и кудесники, выступая на центральной площади, творили истинные чудеса, приводя в изумление честной народ, который покидая Маджар, разносил дальше по городам и весям известия о чудо-граде.

Ныне слава Маджара совсем угасла. В конце 14 века он был разграблен и сожжен войсками Великого Тамерлана, после чего началось неотвратимое угасание и запустение города. Люди стали покидать Маджар, а соседние кочевые племена со временем вынесли из разграбленного города все что могли. К середине 18 века от великого города остались одни руины, да несколько развалин восьмигранных каменных усыпальниц в виде мавзолея-колпака или каменной юрты.

В 1741 году начальником Калмыцкой комиссии при коллегии Иностранных дел и Астраханским губернатором был назначен тайный советник Василий Никитич Татищев. Внимание государственного деятеля и выдающегося ученого привлекла история города Маджар. При поддержке Санкт-Петербургской Академии наук и художеств он принимает решение направить туда экспедицию.

Маджар

Наша история началась в низовьях реки Волги, жарким июльским днем 1742 года. Вдоль речной протоки, поднимая за собой клубы пыли и подпрыгивая на ухабах, скоро катила телега, запряженная парой лошадей. Пожилой возница Архип одетый, несмотря на жару, в армяк из толстого сукна спешил и, покрикивая, подгонял резвых лошадей. В добротной телеге на копне сена изнывал от тряски и сорокоградусной жары белокурый симпатичный семнадцатилетний юноша Михаил Некрасов.

– Архип, страсть как пить хочется – с мольбой обратился Михаил к вознице. – Во рту, словно в потухшей печи, сухо, не могу я уже. У тебя есть что-нибудь выпить, жар унять?

– Вот же речка, барин, пей – не хочу – не оборачиваясь, хрипло ответил возница.

– Да вода в реке нездоровая, у меня от нее уже колики и живот пучит, как бы не заболеть. Не могу я прям из речки сыру воду пить. Может, привал сделаем, да воду на костре согреем?

– Не могу, барин, надолго останавливаться. Мне строго-настрого приказано тебя к сегодняшнему вечеру в Астрахань доставить. Уже заполдень, а ехать до города еще тридцать верст будет. Потерпи, барин, уже недолго осталось.

– Эх, сейчас бы большой ковш холодного суточного квасу на меду испить, да мясную кашу со щами на обед – вслух мечтательно произнес Михаил и тяжело вздохнул.

Архип на ходу достал из плетеной корзины, прикрытой от жары и мух старой рогожей, небольшой кусок солонины и четвертину ржаного хлеба. Обернувшись, протянул еду Михаилу.

– Не побрезгуй, барин, откушай пока, что бог послал.

Михаил с благодарностью принял еду и, облизнув пересохшие губы и перекрестившись, набросился на еду.

– Большое спасибо тебе, добрый человек.

Возница то и дело оборачивается и смотрит как Михаил с аппетитом поглощает нехитрую снедь, затем с нескрываемым любопытством спросил:

– Извини, барин, хочу у тебя все выведать, ты кем собой будешь и откуда путь держишь, ежели не секрет? Смотрю я, ты вроде бы из простых, но за тебя Царицынский комендант подполковник Спицын мне двойную цену заплатил, чтобы я тебя к Астраханскому губернатору вскоре доставил. Не уразумею никак, что ты за важная птица такая?

Михаил с аппетитом продолжал жевать еду и в благодарность рассказал о себе.

– Скажу тебе, Архип, как на духу, никакой я не барин, а живописный ученик последнего года обучения Рисовальной палаты при Академии наук и художеств Михаил Некрасов.

– Академия, это которая в самом Санкт-Петербурге? – с удивлением и почтением поинтересовался Архип.

– Она самая. Расположена она в столице нашей – в городе Санкт-Петербурге и основана была еще по приказу Петра Великого.

– А в наших краях как оказался?

– Я вот уже второй месяц добираюсь на перекладных из Санкт-Петербурга в город Астрахань к тамошнему губернатору Василию Татищеву. К нему меня сам господин статский советник из Академии наук Иоганн Шумахер лично напутствовал по важному государеву делу.

– А что за дело такое, али секрет большой?

Михаил с сожалением доел хлеб и, собрав крошки, бросил их в рот.

– Да нет, не секрет, но только по какому делу мне не сказывали. Сказали только, чтобы взял я с собой инструменты для художеств (кивает на лежащий в телеге холщовый мешок), поскольку Татищеву живописный ученик срочно потребовался, а все подробности я на месте от него узнаю.

– А что ж тебя без должного довольствия в такой дальний путь отправили?

– Да выдали мне перед отправкой дорожное довольствие, только вот с кормовыми серьезную экономию учинили. На всю дорогу обещали пятнадцать рублей, а на руки дали только десять, они и вышли в расход еще до Царицына, вот и весь сказ. Хорошо мне на руки еще Подорожный документ вручили на гербовой бумаге, да с красной сургучной печатью, а то совсем худо было бы.

– А что в том документе записано?

– А в том документе указано, что еду я по государеву делу, и все начальники и служилые люди, коли потребуется в пути, должны мне всемерную помощь оказывать и из местной казны не мешкая прогоны до Астрахани обеспечивать. И потому Царицынский комендант, храни его душу пресвятая богородица, свою власть употребил, чтобы доставить меня поскорей в Астрахань, поскольку в Подорожной писано, что должен был я явиться пред светлые очи Астраханского губернатора к 20 июля, то есть, еще три дня назад.

– А годков тебе сколько? – продолжал допытываться возница. – Женат, али нет? Дети имеются? Дорога ведь дальняя, не ровен час, не приведи господь, сгинешь в пути, детей осиротишь.

Спросив, Архип набожно перекрестился.

Михаил с сожалением проглотил остатки еды, не спеша взбил сено и поудобнее устроился в телеге на отдых.

– Мне, мил человек, семнадцать годков нынешней весной исполнилось и потому думаю, что рано мне еще об женитьбе думать. Да и не глянулась мне еще ни одна девица. А потому кроме мамки моей, да друзей-сотоварищей по учебе, в случае моей погибели, оплакивать меня более некому. А сгину я, Архип, скорее от употребления сырой водицы здешней, нежели от лихих людей, которых, хвала господу, не пришлось повстречать мне в дороге. А в Астрахани под рукой губернатора, да при его кухне, тем паче, что со мной может сделаться? Небось, рисунки али чертежи какие при его канцелярии надобно будет для него изготовить.

– Видать хорошо рисуешь, раз тебя из самого Санкт-Петербурга выписали?

– Не хочу хвалиться попусту, но я разные художества с мальства уважаю, да и в Академии в первых учениках всегда был, и потому рисовать знатно выучился. Поэтому точно наперед знаю, что по художественной части я все к большому удовольствию губернатора сделаю. Надеюсь, что и он не поскупится и хорошо мне за работу заплатит. Недаром же я за тридевять земель к нему ехал.

Михаил зевая, и борясь со сном, пробормотал:

– А там, надеюсь, закончив дело, вскорости домой отправлюсь, при деньгах, да с похвальной грамотой от губернатора. Вот мои друзья и маманя обрадуются.

Поев, он быстро засыпает под мерный стук колес. В прибрежных зарослях дикого барбариса, как звук живых часов, приглушенно подала свой голос кукушка.

– Мишаня, ты уже вернулся? – мама с тихой светлой радостью обняла его своими натруженными и влажными от работы прачкой руками. – Как долго тебя не было, я уже извелась вся, не имея весточек от тебя.