Антон Чернин - Наша музыка. Полная история русского рока, рассказанная им самим

• Название: Наша музыка. Полная история русского рока, рассказанная им самим
• Автор: Антон Чернин
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-521-00289-4

Впервые в истории герои русского рок-н-ролла сами рассказывают о том, как в наших условиях были созданы их песни и альбомы. В основу книги лег цикл передач радиостанции «Наше Радио».

---

Самые отмороженные выбирали работу, которая не приносила денег вообще, но зато и времени не отнимала. «Поколением дворников и сторожей» назвал себя и своих друзей питерский сторож Борис Гребенщиков. Сторожа эти были непростые – они собирали пластинки, слушали чужую музыку и писали свою. Виднейшим человеком в той компании был Михаил Васильевич Науменко. Самого себя он называл Майком.

Майк Науменко: Я не знаю, откуда берется творчество. Много веков люди пытались в этом разобраться. До конца непонятно, откуда оно берется. Изнутри? Не знаю. А насчет света в конце туннеля… Если он будет – хорошо, не будет – немножко хуже, но тоже неплохо. Проживем и без света. Хотя хочется, конечно, чтобы он был – свет впереди.

К 1984 году в активе группы «Зоопарк» был один студийный альбом «Уездный город N». Два сольника были на счету самого Майка: «Сладкая N и другие» и «55». Плюс совместный альбом Майка и БГ «Все братья – сестры» и ужасно записанный концертник «Зоопарка» «Blues de Moscou».

Группа существовала три года, и ее лидер пользовался среди немногочисленных русских рокеров непререкаемым авторитетом. По сути, он сформировал новый поэтический язык российского рок-н-ролла – точный, неметафоричный, при этом гибкий и напрочь лишенный какого-либо пафоса или зауми. По музыке это был грязный и энергичный рок-н-ролл – в лучших образцах добитловской эпохи.

Группа триумфально выступила на открытии Рок-клуба и на первых двух рок-клубовских фестивалях. Правда, на втором им достался всего-навсего приз зрительских симпатий. А лауреатами стал бит-квартет «Секрет», которому Майк помогал, как мог. «Секретовцы» исполнили на фестивале «Мажорный рок-н-ролл» Науменко, а потом сам Майк вышел на сцену и спел с ними свою песню «Лето».

Первый трек с альбома «Белая полоса» – «Я люблю буги-вуги» – тоже обрел всенародную популярность именно в «секретовской» версии. Песня была позаимствована Майком у его любимой английской группы «T. Rex». Чего сам музыкант никогда не скрывал. Майк взял ее с альбома 1977 года «Dandy In The Underworld», там она называлась «I Love To Boogie». Кстати, это был последний альбом, записанный лидером «T. Rex» Марком Боланом. Вскоре он погибнет в автокатастрофе. Ему было тридцать лет.

…

Итак, Майк работал сторожем. Он не закончил Ленинградский инженерно-строительный институт, сумел избежать армии, но о приличной работе, понятно, речи не шло. Зато бригада сторожей у него была знатная! Бок о бок с ним трудился виолончелист «Аквариума» Всеволод Гаккель. А другой «аквариумист» – Андрей «Дюша» Романов – был у них бригадиром. Он вел график прихода-ухода коллег-сторожей на работу, расписывался в ведомости на зарплату и так далее. Дюши не стало летом 2000 года, но его воспоминания о том времени и о Майке были записаны и сохранились до наших дней.

Дюша Романов: Что отличало Майка от многих рок-н-ролльщиков тех времен? С ним было не только приятно выпить, не только поговорить, но еще и вместе работать. Редчайший случай. Место называлось «Химфарм-завод»… Завод, который делает наркотики, «колеса», и все сопутствующее этому. Приходят парни с гитарами охранять пункт… Эти парни, не выпивая водки полдня, пели песни на весь химфармзавод, шалили, как могли, и веселили публику.

Публика была в недоумении. Воровать? Не воровать? Они не понимали – охрана поет! Поет рок-н-ролл. Утром, вечером, ночью… При таких условиях не развалить советскую власть было невозможно!

Так-то оно так, но после дежурства музыканты приходили домой. На трезвую голову эта честная бедность выглядела не столь привлекательно. Особенно учитывая то, что эти веселые ребята были уже не мальчики. У всех были жены или подруги, у многих дети – и ни у кого не было даже намека на возможность жить по-человечески и зарабатывать любимым делом.

…

К 1984 году сложившийся еще за пять лет до того и более-менее сыгравшийся состав «Зоопарка» приказал долго жить.

Майк Науменко: Случилось так, что барабанщик кончил институт и уехал по распределению к себе на родину, в Петрозаводск, басист загремел в армию, как это иногда бывает, мы остались без состава.

С барабанщиком Андреем Даниловым так и было. С басистом было не так – надо понимать, что этот рассказ Майка был записан на официальном творческом вечере, где всего говорить было нельзя. На самом деле бас-гитарист «Зоопарка» Илья Куликов загремел, но не туда – за анашу. Майк к нему относился очень хорошо, и после отсидки Куликов опять вошел в состав группы. Но, по воспоминаниям музыканта «Звуков Му» Александра Липницкого, в конце 1980-х Куликов опять попал за решетку – за кражу мяса с мясокомбината.

Однако это все будет позже. А пока, в 1984 году, Майка выручили «секретовский» барабанщик Алексей Мурашов и музыканты «Аквариума» – Евгений Губерман, Александр Титов и Михаил Файнштейн.

Михаил Файнштейн: Майк был удивительно интеллигентный, очень образованный, хорошо знал язык, с великолепным чувством юмора. То есть он такой настоящий питерский интеллигент, несмотря на тот образ, который чуть ли не панк. Хотя на самом деле все основные панки как раз и были очень интеллигентными людьми. Потому что это игра, это театр. И в этом театре Майк исполнял роль совершенно безбашенного человека, который на самом-то деле обладал большими знаниями, переводил прозу (известно, что именно он первым перевел Ричарда Баха), написал несколько рассказов, а про песни – тут и говорить нечего.

Примерно таков же и лирический герой Майка. Тем более что большинство песен написано от первого лица. Однако сам Науменко предупреждал, что ставить знак равенства между автором и его героями все-таки нельзя.

Майк Науменко: Насчет моей позиции – ее нет, в общем-то. Все мои песни поют совершенно разные люди – это не я… «Маски»… я не люблю это слово… это просто другие люди. Дело в том, что, когда человек пишет книгу, рассказ, там, или роман, у него может быть двадцать персонажей, но ни один из них не является автором как таковым. Такое возможно. Может быть двадцать мнений у двадцати героев романа, и ни одно из них не совпадает с мнением автора – это все проходит. Когда человек пишет песню, почему-то должно вдруг взяться авторское «я». Мне просто непонятно – почему? У меня его нет, почти никогда. Зачем?

Бо́льшая часть материала, вошедшего в «Белую полосу», была довольно свежей. Однако нескольким песням к моменту записи уже исполнилось пять-шесть лет, они были известны и по акустике, и по концертам «Зоопарка». Первый раз Майк приехал в Москву в октябре 1980-го.

Сохранилась даже запись того концерта, на котором Майк выступал вместе с «Машиной Времени», «Аквариумом» и Константином Никольским. В зале сидели сотни людей из самого что ни на есть высшего московского света. От писательницы Людмилы Петрушевской до будущей группы «Звуки Му». Тот концерт взорвал московскую общественность. Одни влюбились в «Зоопарк» сразу, другие эту эстетику категорически не приняли. Дело доходило даже до драк между сторонниками и противниками Майка. Среди вторых поначалу оказался Андрей Макаревич.

Андрей Макаревич: Майка я услышал в первый раз на сольном концерте и не врубился в его эстетику совершенно. Я, да и Боря Гребенщиков, – мы тогда были очень романтически настроенными юношами. У нас были совершенно определенные представления о том, что красиво, а это как-то прямо ножом по стеклу. Я въехал в «Зоопарк» уже позже. Только через несколько лет у меня изменилось к нему отношение.

…

Всю свою жизнь Майк Науменко прожил по коммуналкам. Человеком он был гостеприимным, в доме бывали все, а гитарист Храбунов вообще жил в соседней комнате. Квартира, кстати, была без телефона. Короче, все описания Майка в домашних условиях совпадают:

Андрей Тропилло: Когда к Майку приходили друзья, а у них спал маленький сын, то его просто закрывали абажуром, как птичку маленькую. Он не плакал, он там успокаивался.

Михаил Файнштейн: Я где-то в 1980-х годах снял квартиру, просто по случайному объявлению. Помнится, мы с барабанщиком сидели, смотрели телевизор – вдруг звонок в квартиру. Я открываю дверь – стоит Майк в халате и в тапочках. А дело было лютой зимой. Я его пригласил, мы посидели, выпили коньячку, попили чаю, он сказал «спасибо» и пошел на выход.

Я спрашиваю:

– Может, такси вызвать?

В нашей компании все были страшно серьезные, и удивляться было не принято. Ну пришел человек – и пришел. Все нормально, лишних вопросов не задавали. Но дело все-таки было зимой, а он в халате… Майк сказал, что такси не нужно, и так и ушел. А я только через несколько дней узнал, что, оказывается, случайно снял квартиру в его собственном доме.