Светлана Бестужева - Как в кино не будет

• Название: Как в кино не будет
• Автор: Светлана Бестужева
• Жанр: Детектив

---

- Я же говорил - врет, - вполголоса заметил один из визитеров.

- Проверить все равно надо было, - так же вполголоса отозвался другой. - В этих дореволюционных домах то и дело сокровища находят...

Вечером Ирина снова пришла с Никитой. Выслушав наш рассказ, он необыкновенно воодушевился.

- Вот и все, теперь вас никто не тронет. Живите спокойно, милые дамы. А чтобы вас и в дальнейшем ничто не тревожило, хочу сообщить: сегодня я сделал предложение Ире, и мы с ней теперь - жених и невеста. Надеюсь, вы разрешите мне переехать сюда до свадьбы. А то прописка есть, квартира есть, а жить негде.

Возражений, разумеется, не было, поздравлений же посыпалось множество. Но они быстро прекратились: Елена Николаевна, последнюю неделю переживавшая "тихий период" и безвылазно сидевшая в своей комнате, вдруг распахнула дверь и с воплем "Костенька!" кинулась к ошеломленному Никите.

- Я не Костя, вы обознались, - попытался он освободиться из цепких объятий. - Я вообще только родился в тот год, когда ваш сын пропал без вести...

Но безумная женщина его явно не слышала. Она обнимала Никиту, гладила его по голове, плакала, шептала какие-то молитвы. И наконец обессиленная сползла на пол в глубоком обмороке.

- Надо бы "скорую" вызвать, - отдышавшись, сказал Никита. - Похоже, Ира, ты верно оценила свою квартиру. Скучно здесь во всяком случае не будет!

На следующее утро Елена Николаевна подкараулила несчастного Никиту в коридоре, затащила к себе в комнату и там довольно громким шепотом сообщила, что все поняла. Конечно, нельзя было возвращаться на Родину под своим именем: НКВД тут же обнаружило бы его и отправило в застенки. Она мать, она понимает, что он вернулся, несмотря на смертельную опасность, только чтобы увидеться с нею. Для этого он и придумал жениться на соседке. Умно, никто ничего не заподозрит. Она, Елена Николаевна, никому ничего не скажет, ей только видеть его и знать, что он жив-здоров. И еще - она за эти годы скопила для него немножко денег, пусть возьмет. На свадьбу понадобится да и вообще... А она теперь может спокойно умереть, наглядевшись на своего любимого сыночка.

Финал разговора оказался вообще потрясающим. Елена Николаевна полезла под кровать и выползла оттуда с каким-то газетным свертком. Уже в своей комнате окончательно обалдевший Никита развернул бумагу и увидел... пачку денег. Пятьдесят тысяч, как выяснилось, причем дореформенных, имевших хождение в стране с 1947 по 1961 годы.

Ирина была просто в шоке. Если до сих пор в общем-то совершенно безобидная сумасшедшая начнет откалывать такие номера, то на семейной и личной жизни можно поставить большой и красивый крест. Ни один нормальный мужчина не выдержит такого "приданого" и, разумеется, сбежит.

- Понимаешь, - шепотом жаловалась она, сидя как-то вечером у меня в комнате, - Никита вообще человек непредсказуемый. Он может сорваться в командировку, о которой еще два часа тому назад и речи не было, и пропасть на неделю, а то и две. А может сутками сидеть над каким-нибудь сценарием или статьей, и тут его лучше не отвлекать и вообще не мешать ему. В личной жизни - полная неразбериха: от первой жены он ушел давно, но развелся только что. Там остался сын, второй сын у него от женщины, которая замужем за другим. Квартиру он оставил первой жене, прописан у матери, ждет свою квартиру. И еще - только это, Регинка, никому - он только формально работает на телевидении, а фактически он - контрразведчик. Подполковник. Поэтому с отпусками всегда безумные сложности: то там не отпускают, то здесь отпуска не дают.

- Семейная жизнь у тебя, похоже, будет интересная, - хмыкнула я. - Ты просто какой-то специалист по незаурядным личностям. А попроще тебя не устраивает?

- Где же на всех простых взять, нужно кому-то и со сложными жить, отшутилась Ирина. - Зато он прекрасно чувствует живопись, вообще хорошо разбирается в искусстве. А главное - я его люблю.

- А он тебя?

- А он мне в любви признался при первой встрече.

- Прямо подошел к тебе на улице и сказал: "Девушка, я вас люблю. Как вас зовут, кстати?". Да?

- Не язви. Мы познакомилась в мастерской у моей приятельницы скульптора. Она - ученица Эрнста Неизвестного, феноменальной красоты женщина. Настоящая персидская княжна. И, по-моему, к Никите неровно дышит. А он весь вечер от меня не отходил, потом пошел провожать и у самых дверей сказал: "Я вас люблю"...

- И прослезился...

- Да что ты сегодня такая злая? Он тебе не нравится?

- Может, потому и злая, что немного нравится. Не сердись, Ирка. Просто иногда обидно, что меня никто не пойдет провожать и никто не скажет, что любит. Даже не при первой, а при сто первой встрече. Зависть это, подруга, зависть. И не к тебе, а к здоровым людям.

- Я понимаю, - тихо сказала Ирина. - Я иногда тоже это чувствую, когда вижу женщин с детьми...

Однако при всей непредсказуемости и таинственности Никита, похоже, не собирался бежать из "странной квартиры". Наоборот, начал обустраиваться в ней всерьез. Несмотря на ожесточенные протесты будущей жены перетащил в ее комнату практически всю обстановку из комнаты покойной Марии Степановны, а перед этим сделал там косметический ремонт. То есть не сам, конечно, а нанял двух мастеров, которые за несколько дней превратили огромную, запущенную комнату во вполне приличное жилье. Перевез откуда-то несколько ящиков книг. И наконец повесил на стену картину - черно-белый печальный Арлекин, - про которую небрежно сказал:

- Малоизвестный художник, но талантливый. И создает настроение...

Потихоньку решился вопрос и с найденными драгоценностями. Их поделили не столько по справедливости, сколько по соображениям практичности. Обручальные кольца - жениху и невесте, жемчужное ожерелье - тоже Ирине, как "коллективный подарок соседок" на свадьбу. Колечко с бриллиантиком - мне, а серьги - Лидии Эдуардовне, несмотря на ее протесты.

- Нужда заставит, не дай Бог, будет на что прожить, - сказал Никита, закрывая "дискуссии". Надо что-то иметь про запас на черный день.

- На черный день у меня есть колечко с изумрудом, - неожиданно для себя самой сказала Лидия Эдуардовна.

И рассказала, как ранним октябрьским утром сорок первого года, возвращаясь с Лубянки после чудесного избавления от ареста, нашла на Тверском бульваре колечко и посчитала это счастливым предзнаменованием. И как потом обнаружила вместо дома, где жила, - руины от бомбежки...

- А моя мама потеряла колечко в октябре этого же года, - задумчиво сказал Никита, выслушав рассказ "княжны". - А где, как - сама не помнит. Ночь, спешила в бомбоубежище, я у нее на руках, годовалый...

- А где вы тогда жили?

- На углу Качалова и Алексея Толстого, такой дом-утюг.

- А вдруг это ее?!

- Маловероятно, - пожал плечами Никита. - Я в такие совпадения не очень-то верю.

- А вы спросите ее, как кольцо выглядело.

- Да она уж, наверное, и не помнит. Золотое кольцо, скорее тонкое, с небольшим изумрудиком.

- Так покажите ей как-нибудь. Вы же часто у нее бываете.

- Реже, чем хотелось бы, но... Да и зачем, собственно? Она уже давно привыкла, что кольца нет, вы - что кольцо у вас есть.

- Да ведь я его так ни разу и не надела. И меня всю жизнь мучила мысль, что для кого-то это кольцо очень дорого. А на черный день теперь вот - серьги. Кстати, без вас, Никита, мы бы ничего не нашли...

- Ну, хорошо, - сдался Никита, - давайте попробуем. Но я почти уверен, что это - не ее.

Однако он ошибся. Несколько дней спустя его мать позвонила и долго благодарила Лидию Эдуардовну за то, что та вернула ей свадебный подарок мужа, единственную по сути память о нем. Отец Никиты погиб в сорок третьем году на войне, и она так и осталась вдовой: достойнее его никого потом не нашла.

- Только я вас попрошу, Лидия Эдуардовна, не говорите об этом Ирине. Женщины - странный народ, она может обидеться, что старухе отдают кольцо, отобранное вроде бы у другой старухи... ой, извините! Ну, в общем, невестка - свекровь, сами понимаете...

Свадьбу Никита с Ириной справили очень скромную - только свидетели и несколько друзей. Накануне этого события Елена Николаевна вручила "Костеньке" очередной сверток - на сей раз облигации денежных займов, скопившиеся у нее за тридцать лет. Но, кроме этих "наскоков", она, в общем-то, держала свое обещание и не нарушала "конспирации".

Через месяц после свадьбы Ирине пришлось срочно уехать - в Ленинграде ей предложили проиллюстрировать одну книгу. А через несколько дней после ее отъезда мы с Лидией Эдуардовной забеспокоились: Елена Николаевна перестала выходить из своей комнаты. Н-да, квартирка наша "шалила": безумная женщина повесилась на крюке от лампы, по-видимому, почти сразу после отъезда Ирины. Никита тоже отсутствовал - проводил жену и сам уехал в срочную командировку.

Было у меня смутное подозрение, что в какую-то из минувших ночей я слышала странные звуки и шорохи из комнаты соседки. И еще мне мерещилось, что кто-то той ночью приходил в квартиру, а потом неслышно вышел из нее. Мою разыгравшуюся фантазию, однако, охладило твердое заявление следователя, что Елена Николаевна безусловно собственноручно свела счеты с жизнью следов насилия не было ни малейших. По-видимому, произошло это в очередном припадке безумия, а поводом могло послужить что угодно - хоть отъезд мнимого сына в командировку.