Василий Лягоскин - Тайна пролива «Врата скорби». Том третий

• Название: Тайна пролива «Врата скорби». Том третий
• Автор: Василий Лягоскин
• Жанр: Альтернативная история

Победа над Спящим богом завершила цикл приключений полковника Кудрявцева и его товарищей в далеком прошлом Земли. И… открыла новый! Что ждет их в новом мире и что это за мир? Какое задание предстоит теперь выполнить людям, уже отстоявшим право человеческой цивилизации на существование? На эти вопросы, несомненно, ответ найдется. Потом – когда будут отражены первые атаки непримиримых врагов, и рядом, плечом к плечу, встанут новые друзья.

---

– Вот и катаклизм, что ты нам напророчил, Алексей Александрович.

Профессор, впечатленный картинкой за окном, и забывшим на несколько минут даже дышать, поперхнулся первым глотком, который, наконец, позволил себе. Такого «греха» за собой он не помнил.

– Ну что, товарищ профессор, – рассмеялся командир, – готов нам доложить новую теорию? Кто, зачем, и почему?

– Готов, – не моргнул глазом Алексей Александрович, – готов прямо сейчас! Или… на общем собрании?

Полковник явно отметил заминку профессора. Он помолчал, опять уставившись в окно, в котором ураган не подавал никаких признаков затишья. Наконец, он опять повернулся к центру зала, где за столом дежурил сегодня майор Цзы, и рядом с которым остановился скакнувший от окна Романов.

– Хорошо, – кивнул командир, – обсудим это позже. А пока (улыбнулся он еще шире, чем прежде), не прогуляться ли нам, Алексей Александрович, в лазарет.

– Я готов! – чуть не подпрыгнул на месте профессор, – прямо сейчас!

– Ну, пойдем, – кивнул ему Кудрявцев, – здесь, судя по всему, надолго…

Скакать по ступеням, как это сделал профессор совсем недавно, не заметив, как буквально «взлетел» на верхний этаж цитадели, не пришлось. Комендант выполнил свое обещание; теперь с этажа на этаж можно было попасть, покатавшись на лифте. Командир пропустил Романова в пустую кабинку лифта, и остановил взглядом Толика Никитина, попытавшегося скользнуть следом.

– Молодой ты еще, Анатолий. Ножки здоровые, быстрые. Можешь и по лестнице пробежаться.

Тракторист был понятливым. Кивнул, и скрылся, не показав разочарования. А вот профессор только вздохнул от этого самого чувства, потому что полковник на первом этаже повернул не в сторону лечебной части, а наружу, под купол.

– Прогуляемся, Алексей Александрович, – кивнул он Романову, пропуская вперед, – в лазарете сейчас тихий час. Не пустит туда доктор никого; даже нас с тобой.

Профессор вздохнул, и приготовился слушать командира. А тот предоставил это право самому Романову.

– Ну, рассказывай, что за заноза в сердце сидит?

Алексей Александрович повернул к саду, восстановленному после разгрома, учиненного тираннозавром, и ответил вопросом-утверждением:

– Тебе не кажется, Александр Николаевич, что какая-то тень витает в городе в последнее время. Вот как все устаканилось – с куполом, и со всем остальным, так и гнетет отчего-то предчувствие каких-то неприятностей. Чудится, что кто-то недобро смотрит; словно выжидает удобного момента, чтобы ударить в спину. Или другое уязвимое место. Теперь таких мест станет ой, как много. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю.

– Понимаю, – полковник махнул назад, в сторону лазарета, куда они так и не попали, – в этом отношении можешь быть спокоен – там система безопасности такая, что муха не пролетит.

– Вот видишь, – грустно улыбнулся Романов, – какие-то причины ведь для таких жестких мер есть? Ты тоже чуешь что-то такое?

– Вот именно – что-то такое, – полковник повторил жест собеседника, потревожив воздух над головой замысловатым движением руки, – но ничего определенного. Скорее всего, это откат – от переживаний, от ожидания неминуемой гибели. Ну, или… разочарование от несбывшихся надежд. Словно кто-то еще раньше, на Земле, пытался изменить ход событий, взять их под собственный контроль. А здесь… (командир показал рукой вдаль, за пределы купола) даже сбежать некуда.

– Вот и я говорю, Александр Николаевич, – подхватил профессор, – может, не надо мне сейчас с лекцией – перед всеми… Может, отложим.

– А я считаю, – перебил его Кудрявцев, – что надо дать прорваться нарыву, если он, конечно, есть… если мы тут с тобой не напридумывали всякой ерунды от переживаний. Не каждый день становишься отцом! Так что вот тебе мое напутствие… даже приказ! Давай-ка настройся на доклад. И пожестче, без нюней. Можно сказать, в чем-то провокационный. Свои поймут… Дай бог, чтобы все оказались своими.

– А если не все? – спросил неожиданно для себя Романов; он даже остановился – как раз у восстановленной бани, – что же мы тогда с ними? Выгоним из города?

– Посмотрим, – уклончиво ответил Кудрявцев.

Но профессор Романов прочел в его взгляде непреклонное: «Надо будет, выгоним!». И согласился с другом и командиром; когда тот глянул на часы, и улыбнулся:

– Ну, пойдем что ли, обратно – тихий час кончился…

Профессор Романов невольно вспоминал свою первую лекцию – на Земле, в той самой бане, у которой они с полковником закончили свой разговор. Воспоминания о двух счастливых часах, что он провел позже в комнате, которую выделили в лазарете Тане-Тамаре, он загнал поглубже в душу. Потому что сегодня Алексей Александрович был не только лектором, но и солдатом на службе города: солдатом с тайной миссией. И был этим чрезвычайно горд. Нет, он не собирался своим мастерством вывести на чистую воду тайных недоброжелателей. Для этого в зале, где до сих пор не выветрились вкусные обеденные ароматы, сидели полковник Кудрявцев, и другие, более опытные физиономисты. Профессор Романов знал свое место в строю, и свой маневр. Его он сейчас и начал, откашлявшись без всякого волнения.

– Ну, что ж, начнем, – эту фразу он говорил тысячи раз – и в университете, и потом, в строящемся городе, – и первым фактом; точнее предположением, в которое я верю почти на сто процентов, является то, что мы по-прежнему находимся на Земле.

Зал удивленно загудел, а Анатолий, штатный оппонент профессора, – сидевший в первом ряду, выкрикнул:

– Ну, это ты, брат-профессор, загнул! Да тут все указывает на то, что это никакая не Земля.

– Какие факты, Анатолий Николаевич? – доброжелательно улыбнулся ему Романов.

– Все! – тракторист принялся перечислять, – солнце…

– Ну, – поощрил его после паузы Романов, – что еще? Летающие коровы с овцами? Так они явно продукт чьей-то селекции. И ты даже догадываешься, чьей. Разумный динозавр, и железные птицы? Из той же серии. Разве что нескончаемый день? Так это вполне объяснимо. Я, конечно, не астроном, и не астрофизик; всяких премудростей вроде плоскости эклиптики, и смещения магнитных полюсов не знаю, но вполне предполагаю, что когда-то – может быть, миллиард лет назад, Земля вращалась вокруг солнца именно так.

– Как так? – выкрикнул Анатолий.

– Так, что на половине ее было вечное лето, а на второй – не менее убийственная зима.

– Ну, где-то должны быть еще и весна с осенью, – рассудительно заметил рядом с Никитиным Валерий Ильин, – где-то ведь живут люди – наши гости, например.

– О них чуть попозже, – признательно кивнул коменданту лектор, – а пока еще несколько доводов в пользу Земли. Сила притяжения… кто-то ощутил разницу? А воздух – мы дышим им с первого мгновения, как родным. Ну, и… внутренние ощущения нельзя сбрасывать со счетов. Думаю, многие согласятся со мной – под куполом мы чувствуем совершенно, как дома!

Теперь зал загудел одобрительно; даже Никитин ничего не возразил.

– Ну, и главный довод – целесообразность. Согласитесь, что – во-первых, проще и легче было «перебросить» нас в ту же точку Земли, только на тысячелетия назад… или вперед (тут зал опять загудел встревожено), а во-вторых – поручить нам новую миссию именно здесь, на родной планете. В уверенности, что это приведет к тому, к чему должно произойти – в появлению человеческой цивилизации. Или, напротив – к новому пути в его развитии.

– Так вы считаете, Алексей Александрович, что мы тут с какой-то миссией?

Это встал, и осторожно задал свой вопрос Герхард Швидке, единственный в городе немец. Его русский язык был почти безупречен, но это «почти» неприятно резануло слух профессора.

– Ну, зачем-то нас ведь сюда забросили, – развел руками Романов, – допускаю, что это дикая случайность. Но все-таки миссия мне нравится больше. К тому же в эту версию, на мой взгляд, хорошо вписывается история цивилизации наших гостей – как выразился наш уважаемый комендант.

– Вот про этих гостей поподробнее, господин профессор, – чуть громче выкрикнул Швидке, усаживаясь, – а то про них какие-то странные слухи ходят.

– Гости действительно странные, – согласился Романов, чей слух теперь неприятно поразило слово «господин», – а вот слухи эти я постараюсь сейчас развеять. Без всяких прикрас, договорились?

Зал молчал, и профессор, набрав полную грудь воздуха, продолжил:

– Итак, на планете есть люди. Да-да, именно люди, хотя они тоже суть – плоды генетического эксперимента. Кто-то взял на себя смелость поработать богом, и создал этих вполне довольных собственным существованием людей, придав им наши с вами черты.

Зал в большей своей части ахнул, а тот же Швидке злорадно усмехнулся, словно говоря кому-то: «Ну, видите?! Я же говорил!».

– Кому говорил? – Профессор постарался отогнать от себя рассуждения на эту тему; вернулся к своей: