Джейн Кренц - Сюрприз

• Название: Сюрприз
• Автор: Джейн Кренц
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-02436-X

Репутация независимой красавицы Имоджин Уотерстоун безнадежно испорчена. Но это не отпугнуло обаятельного лорда Маттиаса Колчестера. В самом деле, какое значение могут иметь условности света, если мужчину и женщину связывают не только страсть к таинственным, полным опасностей поискам исчезнувшей цивилизации, но и нежная, преданная любовь!

---

— Хорошо. Продолжайте, — пробормотал он. Имоджин повернулась к Патриции:

— Не обращай на него внимания. Мужчины всегда склонны проявлять нетерпение… Стало быть, ты говоришь, что получила записку. В ней упоминался дневник?

— Конечно же, нет. — Патриция выглядела озадаченной. — Откуда кто-то мог узнать, что он у нас?

— В самом деле, — сухо сказал Маттиас. — Может быть, ты написала что-нибудь своим подругам по салону? Скрепив это секретной печатью, разумеется…

На глазах Патриции блеснули слезы.

— Я ведь только что сказала, что не говорила о дневнике ни одной живой душе.

Имоджин снова метнула на Маттиаса суровый взгляд:

— Милорд, если у вас есть хотя бы половина здравого смысла, которым я наградила вас в своих представлениях, вы не должны перебивать нас.

Маттиас сжал зубы и замолчал.

Имоджин ободряюще улыбнулась Патриции:

— Теперь расскажи нам о записке, которую ты получила.

Патриция настороженно посмотрела на Маттиаса, очевидно, опасаясь, что он снова возобновит свои агрессивные попытки выудить из нее информацию, потом перевела взгляд на Имоджин:

— В записке говорилось, что мы должны бояться проклятия Ратледжа, которое может пасть на дом одного из членов Замарского салона. Я сразу поняла, что последней жертвой проклятия стал Маттиас.

— Вполне логичный вывод, — сказала Имоджин. Маттиас бросил на нее выразительный взгляд, однако от комментариев воздержался.

— Что еще было в этой записке? — быстро спросила Имоджин.

— Только то, что тот, кто владеет каким-либо предметом, принадлежавшим Ваннеку, может оказаться в большой опасности. — После короткой паузы Патриция добавила; — Дело в том, что проклятие распространяется на все, чем владел Ваннек.

— Не очень тонко сработано, — презрительно заметил Маттиас. — Черт побери, кто-то знает о дневнике.

Имоджин снова бросила на него предостерегающий взгляд и возобновила свой деликатный допрос:

— И ты сразу вспомнила, что в доме есть нечто принадлежавшее Ваннеку? То есть дневник?

— Да. — Патриция выглядела озадаченной. — Я знала, что никто — ни вы, ни Маттиас — не поверит мне, если я попытаюсь рассказать о проклятии… Я должна была что-то делать… Маттиаса едва не убили… Кто знает, на кого следующего падет проклятие? Я решила, что леди Линдхерст подскажет, что делать с дневником, потому что она эксперт по древнему Замару и верит в проклятие Ратледжа.

— Черт побери! — пробормотал Маттиас. — Ни в чем, кроме разве что моды, она экспертом не может быть.

Имоджин не спускала глаз с Патриции:

— Я понимаю твое желание действовать, но твой брат совершенно прав. Проклятие Ратледжа — чистейший вздор. Боюсь, что леди Линдхерст вела какую-то неблаговидную игру с тобой, да и с другими членами салона.

Патриция вздохнула:

— Но, Имоджин, я не понимаю… Если нет никакого проклятия, то как объяснить все события последних дней?

— Совпадением, — не задумываясь ответила Имоджин. — Они случаются постоянно.

— Совпадением здесь и не пахнет, — сурово произнес Маттиас двадцать минут спустя, войдя вслед за Имоджин в библиотеку. — Все гораздо серьезнее, нежели просто совпадение, и ты прекрасно это понимаешь.

— Конечно, Маттиас, но я не считала нужным возбуждать тревогу у Патриции. — Имоджин посмотрела на закрытую дверь библиотеки и сняла шляпу и перчатки. — Она и без того обеспокоена. А если принять во внимание ее фамильную черту — болезненное воображение, то лучше всего не давать ей пищи для страхов.

— Мне кажется, что в нынешней ситуации есть веские основания для самых ужасных предположений. — Маттиас уселся в кресло за письменным столом и некоторое время наблюдал за женой, которая расхаживала по комнате. — Что ты думаешь обо всем этом? — Я не вполне уверена… Ясно одно: дневник Люси для кого-то очень важен.

Маттиас сощурил глаза и высказал предположение:

— Селена?

— Вполне возможно. — Имоджин, похоже, поняла его с полуслова. — В конце концов именно она придумала это пресловутое проклятие Ратледжа.

— Зачем он ей нужен?

— Не имею понятия… Насколько я знаю, Люси и Селену связывало лишь шапочное знакомство. Люси почти никогда о ней не говорила.

— Да, действительно…

Имоджин бросила короткий, пронзительный взгляд на мужа:

— Нет ли здесь связи с…

— Ты имеешь в виду вечер и наши памятные объятия в саду?

Щеки Имоджин слегка зарумянились.

— Да, именно… Ты настоял после этого на помолвке.

— Я не настоял бы на помолвке только из-за объятий, как бы сладостны они ни были.

— Ты настоял на этом, потому что нас увидели Селена и Аластер Дрейк.

— Именно. Может, мы и не очень далеко продвинулись, тем не менее это весьма интересная деталь, не правда ли?

— Но это было простое совпадение, что они оказались вдвоем в тот момент в саду и застали нас… гм… в такой… — Имоджин кашлянула, — в такой компрометирующей ситуации.

— Как я уже говорил тебе, во всей этой истории я не склонен верить в совпадения.

— Ну хорошо. Давай сделаем некоторые предположения. — Имоджин заложила руки за спину и вновь зашагала по библиотеке. — Кто-то знает, что ты унес дневник из дома Ваннека. Этот неизвестный попытался вынудить Патрицию принести дневник в салон. Таким незнакомцем могла бы быть и Селена, хотя непонятно, чем ей интересен этот дневник и как ей вообще стало известно о том, что он у нас.

— Возможно, какой-то человек, которому это известно, тоже участник салона.

Имоджин покачала головой:

— Маловероятно. Ты видел, Маттиас, что это юные девушки в возрасте Патриции и даже моложе. Для большинства из них это первый сезон в обществе. Три года назад они еще были совсем девочками, и никто из них не был знаком с Люси.

— Может быть, кто-то из родственников этих юных леди?

— Возможно. — Имоджин нахмурила брови. — Но тоже маловероятно. Все упирается в ту самую проблему. Каким образом кто-то из них мог узнать, что ты взял дневник из кабинета Ваннека?

— Ты забываешь, что в доме Ваннека помимо меня в тот вечер были двое, — заметил Маттиас. — Я не видел их лиц, потому что они были скрыты. Но меня они наверняка видела.

— Боже мой, ты прав!

— Возможно, они решили, что я охочусь за дневником, просто потому, что сами за ним охотились, — продолжал рассуждать Маттиас. — Для них он был весьма ценным, и, видимо, они сделали вывод, что я тоже рассматриваю его как очень важный документ.

— Хотя ты не имел об этом понятия…

— Я пришел в дом вовсе не для того, чтобы найти какую-то конкретную вещь, однако те двое могли не знать об этом. Я взял этот злосчастный дневник только потому, что стало ясно: Ваннек его намеренно упрятал. — Поколебавшись, Маттиас добавил:

— И еще потому, что он принадлежал твоей подруге.

— У тебя удивительная способность обнаруживать спрятанное, — задумчиво проговорила Имоджин.

— У каждого из нас есть свои маленькие таланты… Эта способность мне здорово помогала в Замаре. — Маттиас погрузился в молчание. Почувствовала ли Имоджин, что он недоговаривает? Он взял дневник не только потому, что тот был хорошо упрятан, и не потому, что дневник принадлежал Люси. Он взял его потому, что знал: дневник имеет отношение к его судьбе.

Впрочем, Имоджин в этот момент занимала конкретная проблема, а не окрашенные мистикой мысли Маттиаса о причинах его поступка и влияния этого поступка на его судьбу.

— Те два негодяя, которые напали на тебя, должно быть, вернулись в дом после твоего ухода, — предположила Имоджин. — Когда им так и не удалось найти дневник, они сделали вывод, что ты нашел и забрал его.

— Они могли просто прятаться возле дома и видеть, как я нес дневник. Луна светила довольно ярко в тот момент.

— Не знаю, Маттиас. Все это кажется бессмысленным, если… Если в дневнике нет чего-то сверхважного. Но что там может быть такого уж важного? Ваннек был единственным человеком, которого могла интересовать и беспокоить связь Люси с Аластером Дрейком. Сейчас, по прошествии трех лет, никого другого это не может интересовать.

Маттиас нашел в себе силы задать вопрос:

— А ты уже закончила чтение дневника?

— Почти что. — Она посмотрела в окно. — Я читаю медленно… Некоторые записи мне больно и тяжело читать.

Маттиас взял в руки нож, которым чинил гусиные перья, и стал вертеть его в руках.

— Имоджин, ты, наверно, этому не поверишь, но я очень сожалею, что заставил тебя читать этот злополучный дневник.

— Чепуха! — Она ободряюще улыбнулась ему. — Ты сделал то, что считал правильным. Нам нужно знать, почему для кого-то дневник так много значит.

Маттиас бросил нож на стол.

— Ты просто удивительный человек! Потрясающе удивительный! Господи, неужели ты не можешь должным образом отреагировать, столкнувшись с правдой? Ведь ты все-таки И.А-Стоун.

Она резко остановилась среди комнаты и ошеломленно уставилась на него: