Джейн Кренц - Единственная ночь

• Название: Единственная ночь
• Автор: Джейн Кренц
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-011075-8, 5-9578-0312-X

Одна-единственная ночь изменила судьбы Ханны Харт и Рейфа Мэдисона — юных потомков двух семей, разделяемых многолетней враждой.

Совершенно случайно Ханна и Рейф оказались вдвоем посреди ночи в центре города, и несколько часов, проведенных ими вместе, поведали им кое-что друг о друге. И эти несколько часов дали Рейфу алиби, когда была убита его подруга Кэтлин.

Восемь лет спустя Рейф и Ханна с удивлением узнали, что романтичная тетя Ханны оставила свой особняк Дримскейп в их совместное владение. Естественный выход для каждого — выкупить вторую половину дома, но ни Рейф, ни Ханна не хотят уступить. У каждого из них планы на этот большой старый дом. Партнерство сначала показалось им дикой и странной мыслью, но со временем все более привлекательной.

Правда, возвращение в город обеих персон, имеющих отношение к убийству восьмилетней давности, похоже, всколыхнуло кое-какие городские пласты. Убийца насторожен. И хочет устранить тех, кто может разоблачить его. Но даже ему не под силу справиться с влюбленным мужчиной, сильной женщиной и маленькой собакой.

---

— Туман такой, что не видно даже перил веранды.

Уинстон опять заскулил, оглянулся на Рейфа, перевел взгляд на дверь и снова на Рейфа. Пес явно намекал, что он не прочь выйти из дома, посмотреть, в чем дело. Ханне стало зябко. То же ощущение тревоги посетило ее вчера ночью.

— Кто бы это ни был, к дому он не подходит, — . заговорила она. — Уинстон охрип бы от лая, если бы учуял кого-нибудь на веранде.

— Верно. — Рейф потянулся к дверной ручке. Уинстон напружинился, готовый протиснуться в щель, кап только дверь приоткроется.

Ханну охватил настоящий страх. Интуиция настойчиво подсказывала ей, что открывать дверь слишком опасно.

— Ты что, спятил? — Она вскочила, подбежала т двери и схватила Уинстона за ошейник. — Не вздумай! выпустить его! Уинстон вырос в высотном доме посреди большого города. Он никогда не сталкивался с дикими зверями. А если они окажутся крупнее и сильнее, чем он?

Уинстон вырывался, весь дрожа от возбуждения. Он настойчиво тянулся носом к щели под дверью.

Рейф кивнул:

— Ладно, городской пес, сиди дома, будь умницей. Я обойдусь и без тебя.

— Не смей! — Ханна отпустила Уинстона и заслонила дверь, раскинув руки. — Ты тоже никуда не пойдешь!

Рейф усмехнулся.

— Думаешь, тот, кто бродит вокруг дома, крупнее и сильнее меня? Ты забыла, что мы в Эклипс-Бей? Здесь уровень преступности близок к нулевому.

Уинстон снова заскулил и беспокойно завертелся на месте.

Ханна гневно уставилась на них обоих, но от двери не отошла. Мысленно она подыскивала разумные и убедительные аргументы, надеясь отговорить обоих от необдуманного поступка.

— Успокойтесь оба! У вас просто прилив тестостерона. Давайте сначала все обдумаем, ладно? Возможно, там просто скунс. Вам известно, сколько времени понадобится, чтобы выветрился запах скунсовой струи? Вам обоим придется целую неделю спать на пляже.

— Вряд ли это скунс, — задумчиво возразил Рейф. — Он направился бы прямиком к мусорным бакам, и мы сразу услышали бы лязг.

— Если это не скунс, значит, кто-то еще пострашнее, — сквозь зубы подхватила Ханна. — Может, какой-нибудь бродячий питбуль или ротвейлер. В округе полным-полно злобных собак.

— Звучит неубедительно, — заявил Рейф.

— Ну и что? Это мое мнение, и я намерена отстаивать его. Вы оба останетесь дома, и точка. Ты же сам сказал, что не видно даже перил веранды. Какой смысл блуждать в тумане?

Рейф уставился на нее, и Ханна вдруг поняла, что он с трудом сдерживает смех.

— В чем дело? — возмутилась она.

— Ни в чем. — Он снова выглянул в окно. — Я вдруг понял: если ты не выпустишь меня из дома, мне придется переночевать здесь. Вот и все.

Ханна смутилась.

— Ты сможешь уехать, как только Уинстон успокоится.

— В тумане ни черта не видно.

— Оставь машину здесь и иди домой пешком.

Рейф задернул штору. Его глаза по-прежнему насмешливо блестели.

— Ну что еще? — не выдержала Ханна.

— А если кто-нибудь проедет мимо твоего дома рано утром и заметит мою машину?

Она вздохнула:

— Полгорода уже и так подозревают нас.

— А если в темноте на меня нападет свора бешеных ротвейлеров и питбулей?

Ханна отошла от двери только затем, чтобы выглянуть в окно и убедиться: туман окружил дом сплошной серой стеной, от которой отражался желтоватый свет фонаря на веранде.

Она перевела взгляд на Уинстона, который беспокойно топтался у двери. Тот, кого он почуял, был где-то рядом. Ханна приняла решение.

— Сначала мы выпьем чаю, — заявила она, — и если туман не рассеется, ты переночуешь на диване в гостиной.

Рейф согласился подозрительно быстро.

Уинстон утратил интерес к щели под дверью к тому времени, как закончилось чаепитие. А Рейф с удовольствием обнаружил, что туман не рассеялся — наоборот, стал еще гуще.

Сегодня ему повезло.

Ханна остановилась у него за спиной, глядя через плечо.

— Ну, что там?

— Чудесная ночь — в самый раз для скунсов и бешеных собак.

— Не смешно. — Она обхватила себя обеими руками и поежилась, как от холода. — Похоже, тебе придется остаться здесь.

— Я не хотел бы злоупотреблять твоим гостеприимством. Я не прочь прогуляться пешком до Дримскеипа — он совсем рядом.

— Нет. — Ханна резко отвернулась. — Можешь занять нижнюю комнату для гостей. Сейчас принесу одеяло и подушку.

Рейф проводил ее взглядом, думая о том, что она слишком поспешно предложила ему переночевать здесь. И глаза выдавали ее. Чем вызвана ее непривычная скованность — сценой на диване или тем, что случилось у двери?

Логика подсказывала ему, что несколько поцелуев ничего не значат. В конце концов, она не девчонка. Ханна — зрелая женщина, хозяйка брачного агентства. Для нее возня на диване — давно пройденный этап. Иначе она с радостью выпроводила бы его.

Но она предложила ему остаться.

Он взглянул на Уинстона. Пес распластался на животе, положил морду на лапы и задремал. Ханна сказала, что он вертится у двери вторую ночь подряд.

Ханна и Уинстон привыкли жить в большом городе, напомнил себе Рейф. Для них встреча с каким-нибудь зверьком — событие. Но если благодаря этому Ханна предложила ему ночлег, зачем отказываться?

Прошел час, а Рейф так и не уснул. Заложив руки за голову, он смотрел в потолок, каждую минуту помня о том, что Ханна совсем рядом, в комнате наверху. Он представлял ее в ночной рубашке — пожалуй, кружевной, полупрозрачной, совсем короткой… Нет, вряд ли. Скорее всего на ней строгая фланелевая рубашка до пят, с длинными рукавами.

Но даже второе предположение заинтересовало его. Притом заинтересовало не на шутку. Его орган затвердел, как камень.

Логика подсказывала ему, что пара поцелуев тут ни при чем. Ведь он не мальчишка-подросток. К объятиям и поцелуям на диване он давным-давно привык.

Совершенно верно.

Глава 8

Рейф проснулся на рассвете от прикосновения холодного и мокрого носа к босой ступне. Вздрогнув, он рывком сел.

— Су… — Он хотел было выругаться, но увидел Уинстона и сдержался. — Этим тебя не оскорбишь: ты действительно сукин сын. Кстати, я заподозрил, что твои вчерашние выкрутасы у двери были умышленной попыткой испортить приятный вечер.

Уинстон ответил ему многозначительным взглядом.

— Все шло прекрасно, пока ты не вздумал поиграть в сторожевого пса.

Уинстон отвернулся и трусцой двинулся к двери. Там он сел и пристально уставился на Рейфа.

— Ладно-ладно, я все понял.

Рейф откинул одеяло и вскочил. Брюки и рубашку он нашел сразу, а туфли обнаружил в пыли под кроватью.

— Ну все, идем.

Они вышли из дома навстречу сырому и туманному утру. Уинстон ловко спрыгнул к крыльца и направился прямиком к кустам у края веранды. Рейф по извилистой тропке дошел до дощатого ящика, в котором стояли мусорные баки. Возле ящика он ничего не увидел, на деревянной крышке не заметил следов когтей.

Покончив со своими делами, Уинстон тоже подбежал к ящику и обнюхал его. Рейф наблюдал за ним.

Уинстон слегка пофыркивал, но особого интереса к ящику не проявил. Через пару минут он рысцой побежал по дорожке к деревьям, отделяющим дом и сад от неширокого шоссе.

Рейф последовал за ним, осматривая каждое дерево и камень, возле которых останавливался пес. Но нигде Уинстон не задерживался надолго. У шоссе Рейф решил, что пора возвращаться.

— Ханна съест меня живьем, если узнает, что я позволил тебе резвиться на проезжей части, — заявил он, хотя в этот час шоссе было пустынным.

Уинстон пропустил его слова мимо ушей. Рейф пришел к выводу, что виной тому либо изысканное воспитание, либо влияние Ханны. Он склонялся к последней версии.

— А ну иди сюда! — Рейф шагнул вперед, пытаясь схватить Уинстона за ошейник.

Но Уинстон даже не попытался выбежать на шоссе. У самого поребрика он повернул налево и чуть поодаль принялся деловито обнюхивать землю под деревьями.

— Похоже, ты все-таки соображаешь, что делаешь, — заключил Рейф.

Уинстон перебегал от одного дерева к другому, обнюхивая каждое, но нигде не задерживаясь. Наконец он задрал лапу. Закончив, он повернулся к Рейфу с удовлетворенным видом.

Рейф осмотрел помеченное псом дерево, присел на корточки, присмотрелся, но на гальке под деревом не осталось никаких следов. Возможно, их и не было.

Он перевел взгляд на Уинстона, который вопросительно следил за ним.

— Знаешь, будь у меня твой нюх и мои мозги, я был бы великим сыщиком.

Уинстон ответил движением, которое наверняка заменяло ему пожатие плечами, и заспешил обратно к дому.

Рейф выпрямился и уже был готов последовать за псом, как вдруг заметил краем глаза блеск серебристой фольги. Возле дерева, помеченного Уинстоном, валялся скомканный фантик.

Находка так себе. Фантик могло занести ветром откуда угодно. Его могли выбросить из проезжающей машины. Он мог вывалиться из грузовика с мусором.