Джейн Кренц - Золотой дар

• Название: Золотой дар
• Автор: Джейн Кренц
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7841-0277-Х

Очаровательная Верити Эймс — хозяйка маленького колорадского ресторанчика. Совершенно неожиданно ворвалась в ее жизнь страстная любовь к загадочному Джонасу Куаррелу, который променял престижную работу университетского профессора на бесцельные странствия по свету. И теперь его страсть бросает Верити в мир захватывающих, опасных приключений…

---

— Не нравится мне все это. Ох как не нравится! Все слишком сложно. Слишком опасно. Одумайся, Кейтлин!

Ради всего святого, послушай меня! Мы должны отказаться от мести! — В голосе Тави слышалось беспредельное отчаяние. — Заклинаю тебя, опомнись!

— К чему эти советы, Тави? С того самого дня, как Кинкейд изнасиловал меня, я не могу думать ни о чем другом. Поверь мне, я прекрасно отдаю себе отчет. Я избрала свою дорогу. Пусть свершится правосудие, и тогда я успокоюсь, а может быть, и обрету утраченную внутреннюю гармонию. Люди назовут это величайшей трагедией современности. Все решат, что, одержимый своим даром, Куаррел окончательно сошел с ума. Никто не догадается связать это убийство со мной, и только мы с тобой да Кинкейд будем знать, что правосудие восторжествовало!

— Я боюсь, что убийство Кинкейда обойдется тебе слишком дорого, Кейтлин, — прошептала Тави. — Этот подонок того не стоит.

— Ошибаешься, — тихо проговорила Кейтлин. — Месть стоит того, чтобы заплатить за нее жизнью.

Глава 11

Дэмон Маркус Кинкейд взял в руки тончайшей работы стилет и бережно погладил его. Личный секретарь Кинкейда, молодой человек, старательно подчеркивающий свою безликость, с уважением посмотрел на хозяина.

Хэтч был буквально зачарован сверхъестественным сходством своего босса с этой изящной вещицей. Он уже знал, что Кинкейд относится к стилету с гораздо большим уважением и трепетом, чем к любому из смертных.

Порой секретарь испытывал весьма тревожное ощущение, что его босс нисколько не жалует людей.

Сильные, гибкие пальцы Кинкейда с невероятной нежностью порхали по стали кинжала. Такие пальцы могли бы оказать честь пианисту или художнику, человеку с душой творца… Дэмон Кинкейд всю свою жизнь творил лишь деньги да собственную власть. Он вполне подошел бы на роль чудовищного Борджиа.

Хэтч предпочитал не вдаваться в историю стилета. Недаром ведь поговаривали, что его босс тесно связан с миром теневых дельцов, частенько пренебрегающих общепринятыми законами честного бизнеса. Приятно, конечно, работать на столь могущественного шефа, но безопаснее все-таки не совать нос в его тайны.

И тем не менее честного Хэтча сильно настораживали эти секреты. Кинкейд платил щедро, грех жаловаться, но ведь деньги отнюдь не самое главное… В Сан-Франциско немало приличных работодателей, и Хэтч уже начал наводить справки — исподволь, разумеется.

— Прелестная вещица, не находите? — с искренним восхищением спросил Кинкейд, как будто кинжал был женщиной, которой он мечтал овладеть. — Начало шестнадцатого века. Превосходная работа. Знаете, Хэтч, ведь в Италии во время поединка кинжал зачастую использовался одновременно со шпагой. Шпагой делали выпад, кинжалом парировали удар.

— Наверное, это было непростое искусство, — равнодушно заметил Хэтч.

— Разумеется. Участие в настоящей дуэли требовало огромной тренировки. Впрочем, эти усилия с лихвой оправдывались, ведь обычное посещение церкви порой грозило смертельной опасностью! Заказные убийства были неотъемлемой частью национального колорита Италии эпохи Возрождения. Такой же, как похищения с целью получения выкупа.

— Представляю. — Хэтч едва заметно поморщился от собственной банальности. Но ведь не мог же он прямо сказать хозяину, что ему кажутся нездоровыми все эти неумеренные восторги кровавым прошлым!

Слишком часто во взгляде Кинкейда секретарь ловил нечто такое, от чего у него испуганно замирало сердце. Что это было? Хэтч чувствовал, что к обычному звериному энтузиазму воротилы американского бизнеса это не имело отношения. Если бы Хэтча все-таки попросили выразить словами то, что он смутно угадывал в натуре своего шефа, он, наверное, назвал бы это страстью. Но что это была за страсть? К чему? Этого Хэтч тоже не знал. Тайная склонность Кинкейда не была влечением ни к женщинам, ни к мужчинам. Хэтч подозревал, что она вообще не имеет ничего общего с сексом. Нет, здесь явно крылось что-то болезненное… Что-то глубоко порочное. Извращенное.

— Любопытный стилет. Итальянский, вы сказали? — вежливо осведомился секретарь.

Кинкейд медленно обернулся и окинул его холодным взглядом странных, ничего не выражающих глаз.

Выдерживать этот взгляд всегда было страшным испытанием для Хэтча, который хотя и проработал на своего шефа вот уже целых два года, но совершенно точно знал, что никогда не научится спокойно смотреть ему в глаза.

Возраст Дэмона Кинкейда неуклонно приближался к сорока, но он все еще был в превосходной форме. Тело его было гибким, сильным и стройным. Такие легкие, тренированные тела обычно бывают у профессиональных танцоров или фехтовальщиков.

Увидеть в Дэмоне Кинкейде танцора мог только слепец или непроходимый тупица. С первого взгляда становилось ясно — этот человек предпочитает смертельно опасные упражнения. Фехтование было одной из самых сильных привязанностей Кинкейда. Большую часть своего офиса он оборудовал под спортивный зал, где с потолка, как повешенный, свисал манекен для отработки ударов Впрочем, не только прекрасная фигура делала Кинкейда привлекательным мужчиной. Точеные черты его аристократического лица возникли словно из-под резца скульптора Возрождения. И лишь глаза были чужими на этом прекрасном портрете. Цвет их мог меняться от серого до голубого, порой они казались стальными. И лишь иногда серебристая мгла этих очей вдруг зажигалась дикой, нечеловеческой страстью.

Несчастному секретарю, отчаявшемуся подметить хоть что-нибудь в этой ледяной бездне, приходилось подбирать другие ключики к душе своего босса. Он должен был хоть как-то предугадать или истолковать его поведение. Иногда это удавалось, чаще всего нет… Как сейчас, например.» Господи, — взмолился несчастный Хэтч, — неужели я выказал недостаточное восхищение этой старинной железкой?!«

— Итальянский, — холодно подтвердил Кинкейд, но не стал бранить своего секретаря за неспособность оценить неземную красоту стилета. Вместо этого он отложил кинжал на мраморный столик и прошел к своему рабочему креслу, стоявшему за богато инкрустированным столом красного дерева. У этого стола не было ни единого ящика. Уже один этот маленький штрих красноречиво говорил посетителю о всесилии хозяина кабинета. Король могущественной корпорации мог позволить себе пренебречь современным деловым стилем.

В огромном помещении не было никакой мебели, за исключением роскошного стола и рабочего кресла, напоминающего королевский трон. Каждый, кто попадал в этот кабинет, вынужден был решать свои вопросы стоя. Кинкейд мнил себя психологом: единственный сидящий человек неизбежно будет восприниматься олицетворением самой власти Бедолаге Хэтчу оставалось только восторгаться столь глубоким проникновением в тайны человеческой природы.

Сам оставаясь абсолютно непроницаемым, Кинкейд, однако, обладал даром моментально оценивать других людей и определять, насколько они могут быть полезны ему. Именно этот талант он поставил на службу своему успеху в бизнесе.

Пол офиса был выложен гладко отполированным мрамором. Никаких ковров — ничто не должно смягчать холода и блеска сияющей поверхности. Стены украшали шпаги и кинжалы — все подлинные, относящиеся к периоду с четырнадцатого по шестнадцатый век;

И лишь висящая здесь же картина кисти Кейтлин Эванджер не несла в себе общего духа смерти и насилия, присущего этому кабинету. Хэтч не любил шедевров Кейтлин, хотя признавал, что они производят на него сильнейшее впечатление. Многие разделяли его чувство. Кинкейд, однако, был страстным коллекционером работ художницы.

Казалось, ему были вполне по душе и тревожный стиль, и жестокие образы, возникающие под ее руками.

Усилием воли Хэтч подавил желание переступить с ноги на ногу, дожидаясь распоряжений шефа. Застыв в почтительном молчании, он смотрел, как Кинкейд, развернувшись в кресле, разглядывает расстилавшуюся внизу панораму Сан-Франциско.

— Вы приготовили недельный отчет о Кейтлин Эванджер? — спросил наконец Кинкейд, не отводя прищуренных глаз от залива.

— Да, сэр. Согласно вашему распоряжению, частное агентство установило круглосуточную слежку за домом художницы. Наблюдение ведется с тех самых пор, как до вас дошли слухи о намерении Эванджер продать свою последнюю картину. — Секретарь порылся в своих бумагах, хотя, как всегда, знал назубок всю необходимую шефу информацию. По сообщениям детективов, Кейтлин Эванджер и ее компаньонка вернулись с минерального курорта перед уик-эндом. Единственный по-настоящему интересный факт — в понедельник Эванджер принимала гостей. На следующее утро визитеры уехали.

— У Эванджер были гости? — Голос Кинкейда прозвучал непривычно резко. — Это в самом деле любопытно. Мои информаторы особо подчеркивали, что Эванджер живет отшельницей. Она одинока и очень замкнута. Она ни разу не дала ни одного интервью прессе.