Аше Гарридо - Все истории. Кроме романов

• Название: Все истории. Кроме романов
• Автор: Аше Гарридо
• Жанр: Русское современное

Под этой обложкой собраны все истории Аше, кроме романов – в том числе и те, с которых романы начались, и те, которые жили себе отдельно, а потом романы заключили их в крепкие объятия. Так или иначе, все истории – здесь.

---

– Куда?

– Я сообщу. Прощай.

И Аудьярта тенью выскользнула из комнаты. Она взяла только плащ и сумку Мауры.

Беренгьера решительно шагала по коридору. Она не знала, что сделает, но понимала: остановить ее некому. А сделать сейчас она может только что-нибудь уж очень страшное. Если уж делать. Иначе – нечего и браться. Ах, кто бы остановил ее! Кто там впереди? Стремянный Гоасса, нашего женишка? Ах, трусишка Гвидо не пошел против отцовской воли. Женится, как велели. Тьфу на такого жениха. Не нужен мне такой. И на стремянного его – тьфу. А мне… Мне такой нужен, чтобы… чтобы… Таких и нет на свете. Если и Гоасс не такой – то некому уже.

– Уступай дорогу благородным, болван неотесаный! – рявкнула Беренгьера, налетев на не успевшего увернуться Фаусто. Он поспешно склонился перед сеньей Беренгьерой, бормоча извинения, а из-под полы его куртки выпал и с нежным стуком упал, и чудесно засиял на темном полу белый, расшитый серебром и жемчугом веер-флажок.

– Ой, – сказала Беренгьера. – Ты нашел его? Нет. Почему ты прячешь глаза, Фаусто? Ты не мог его найти сейчас. Одежда сухая.

Она протянула руку и ощупала куртку на груди Фаусто, провела ладонью по рукаву.

– Что же, ты, выходит, украл его, Фаусто?

– Нет, сенья, – замотал головой слуга. – Выслушайте меня…

Беренгьера присела и хотела поднять веер, но рука Фаусто легла на ее пальцы.

– Что?!

Они стояли на коленях друг напротив друга, наклонившись, и от этого их лица оказались еще ближе, и, не в силах вынести гневного пламени ее глаз, Фаусто признался:

– Я не крал. Я люблю вас.

О, все что он думал о Беренгьере, было справедливо. Она была и надменна, и капризна, и себялюбива. Но за последние пару часов ее сердце пережило столько, что наконец повзрослело, и она сумела понять, что говорит ей Фаусто. А он говорил еще вот что:

– Я знаю, сенья, вы не хотите в монастырь. Так давайте я увезу вас, а потом вас найдут. За это не наказывают, но в монастырь… может быть, ваши родители передумают и найдут вам жениха.

– Не наказывают девушек, – поправила его Беренгьера. – А что сделают с тобой?

– Ничего, – отмахнулся Фаусто. – Ничего.

– Ах, вот как, – Беренгьера посмотрела на Фаусто широко раскрытыми глазами. – Ты готов даже умереть. А скажи мне, мог бы ты увезти меня так, чтобы нас никто не нашел?

– Это еще проще, – не выдержав, опустил глаза Фаусто. Но тут же поднял их и ответил твердым взглядом. – Я много думал об этом.

– Давно?

– Давно.

– Когда же мы уедем?

– Сейчас?

– Нет, – сказала Беренгьера, отведя задумчивый взгляд. – Если меня не будет на венчании, это сразу заметят. А вот потом… всем будет не до меня. Я скажусь больной и закроюсь в своей комнате. Никому это не покажется странным, правда, Фаусто?

– Правда, сенья Беренгьера.

– Ну, а ты все приготовь. Думаю, полночь – подходящее время. Я приду к часовне. А сейчас дай мне веер. Я буду держаться за него, как за твою руку. И, Боже мой, как я буду улыбаться!

Она тихонько засмеялась и спокойно пошла обратно. Фаусто смотрел ей вслед, не смея верить и не смея сомневаться.

Спешу сообщить, что история эта закончилась благополучно.

Светлый рыцарь граф Гвидо Гоасс обвенчался с Дианорой Барасс, и когда обман открылся, не поверил в это только дом Уго Барасс. Он считал, что все идет, как должно, и это достаточное основание, чтобы утверждать, что если девица стояла перед алтарем с графом Гоассом, то эта девица и есть, несомненно, его дочь Аудьярта. До смертного часа так он ее и называл. Спорить с ним охотников не нашлось. Мадонна Эрменхильда была совершенно счастлива, вновь обретя дважды потерянную дочь, а когда прояснилась судьба Аудьярты, вовсе успокоилась и всегда говорила, что старшая дочь – самая разумная из всех.

Аудьярта Барасс со слезами счастья приняла постриг в обители кающихся грешниц, что в Маравилье: там принимали и без приданого, которого она, сбежавшая из дому против воли отца, принести не могла.

Беренгьера через месяц стала мадонной Барасс, а Фаусто сделался наследником герцога, потому что вся Хеоли не смогла отыскать беглецов. Зато граф Гоасс, привезя молодую жену в родовой замок, посмеялся на славу: его сбежавший стремянный обнаружился дома, и там-то, в замке Гоасса, его, конечно, никто не искал. Разумеется, граф сделал все, чтобы друг его не испытывал никаких неудобств в укромном убежище, которое ему и его невесте было предоставлено. Зато Беренгьера подружилась с молодой графиней, своей сестрой, и, когда истек месяц испытания, вместе с ней отправилась навестить Аудьярту в Маравилью. Там, у решетки в монастырской приемной, они и встретились все три: счастливые.

Они собрались там все вместе спустя пять лет, после того как граф Гвидо Гоасс и герцог Фаусто Барасс погибли оба в один и тот же день в крепости «Не-дальше».

Вот и вся история об Аудьярте, Беренгьере и Дианоре.

Козлоногий, козлорогий

Наст, однако. Хороший наст, крепкий.

Самое то что нужно для охоты на копытных.

Серый Волк Никола, опустив лобастую голову, принюхался. След был большой и глубокий, обломанные края ледяной корки вскоре окрасились кровью. Не повезло козлятине. Что ж тебя в лес-то понесло, болезный? Домашний козлик, кормленый, тяжелый. Подобрав слюну, Никола порысил вдоль борозды. «Я тоже хочу проведать твою бабушку. Я по этой дороге пойду, а ты по той. Посмотрим, кто из нас раньше придет».

Широкие мохнатые лапы несли его как по паркету, и Никола не сомневался, что охота будет удачной. След плутал между деревьев, и несло от него не просто страхом – запредельным ужасом, хотя погони здесь еще не было… А вот здесь уже была. Никола без труда узнал след местной стаи и ее вожака Сивого. Да никого другого на этом участке и быть не могло. Никола с наслаждением втянул знакомый запах: одна из волчиц входила в пору… На чужой, как говорится, каравай, – посоветовал себе Никола, отфыркнувшись. Добыл бы ты себе Алену Прекрасную! Тут вспомнилось, как царь Кусман целовал упомянутую красавицу в уста сахарные и заслужил одобрительную улыбку – во все сорок два зуба, включая клыки чуть не в большой палец величиной. Миленькая история. Было бы кому рассказать.

Что ж так козлика-то напугало? Крупная животинка. Вот здесь он пытался нащупать путь потверже и двуострое копытце надломило наст. А крови-то. Ноги все поободрал. Ну, от команды Сивого так и так не уйдешь. Никола остановился, поводя ушами. Нигде не было слышно шума погони. Должно быть, Сивый уже пирует. Ну, кто не успел, тот опоздал. Серый развернулся и потрусил обратно. Он мог, конечно, явиться незваным гостем к Сивому, но им еще охотиться в этом лесу неизвестно сколько, а наживать себе врага в лице соседа Никола вовсе не собирался.

Поохотившись, он возвращался домой, кинув на спину косульку, и думы его были о предстоящем обеде, но через ноздри в них прокрался знакомый запах. Вот уж, сказал себе Никола, знавал я людей, от которых пахло козлом. Но чтоб от козла пахло человеком!

Шутки шутками, но след вел точнехонько в направлении его жилья, и вся стая Сивого, похоже, теперь находилась у Николы в гостях. Еще чего не хватало! Никола повозил лопатками под ношей и припустил скачками. Вылетев из зарослей, он увидел, что стая сидит, взяв в кольцо вход в его логово, но на приличном расстоянии. Вот молодцы, сказал Никола. Порядок знают. Конечно, говорить вслух в таком виде он не мог, тем более, что косулька набила рот шерстью. Но он сказал про себя. Дождавшись, когда волки оторвут задницы от наста и расступятся, он важно, неторопливо, с непоколебимым достоинством прошел между ними. Только у самой двери выпустил из пасти косулью шею, – и тут заметил, что прикрыта дверь неплотно, снег набился между толстой дубовой доской и порогом. Дерни за веревочку, понимаешь, и дверь откроется. Ай да козлятина! Никола обернулся, обменялся взглядами с вожаком. Сивый отвел взгляд. Ладно, порядок порядком, а справедливость справедливостью. Сейчас я вам этого умника шугану.

Никола перекинулся через себя и обернулся добрым молодцем, одетым соответственно погоде в тулуп, теплые штаны и высокие сапоги двойного меха. То-то! Уж волшебство так волшебство, а не то, что нынешние пишут… Где ж вы выдели, чтобы волк под вьюком ходил? Ну никакого понятия, честное слово.

Никола, безбоязненно оставив добычу у порога, потянул дверь на себя. «Козлятушки, ребятушки, отворитеся, отопритеся…» – не пришло ему на ум ничего лучше. – «Ваша мама пришла…». В нос потянуло уже надоевшим козлиным запахом. Спустившись вниз по земляным ступеням – ох, не для волчьих лап! – Никола откинул шкуру и вошел в единственную, зато большую комнату. Он прекрасно видел в темноте, но сразу не углядел никаких признаков вторжения. Никола нащупал на полочке спички и направился к очагу, сделанному в стене. Поджег заранее приготовленную растопку, поправил полешки. Снова огляделся. Беглец ведь должен быть здесь – не сидела бы стая Сивого у пустого логова, сказал себе Никола, а уж тем более у моего логова – просто так. Представить себе козла, рогами и копытами прорывающего себе подземный ход, Никола не мог. Значит, он здесь. Где? Сильнее всего козлиным запахом тянуло из угла. Под кроватью он, что ли, прячется? Ну, не смешите меня.