Лилия Гейст - Бумеранг

• Название: Бумеранг
• Автор: Лилия Гейст
• Жанр: Короткие истории

Молодая, интересная, разведённая женщина, ощутив признаки кризиса среднего возраста, меняет род деятельности и становится успешной владелицей галереи. Для предстоящего отпуска она выбирает Канарские острова – по рекомендации своего мюнхенского друга юности. Вылетев на остров Ла Пальма, она на пароме добирается до Гран Канарии, где её ждёт водоворот приключений. Непредвиденное знакомство с миллионером-немцем оборачивается стрессом, и героиня выбирает вместо трепетных ухаживаний полную независимость. Однако расслабиться ей так и не удастся. Судьба подкинет женщине испытание – в лице красивого, молодого и непредсказуемого мужчины. В результате отдых в райском месте становится уроком на зрелость…

---

Из неё получилась вдохновенная галеристка. Игорь – как в воду глянул. Наверное, он все-таки продолжал её любить. Во всяком случае, бывший муж смотрел на Лену во время первой презентации, как минимум, с отеческим восхищением. Она отвечала благодарными флюидами.

Её консультировали друзья-артисты Малютина и друзья друзей. Она обнаружила талант общения и в два прихлопа-три притопа обросла нужными связями. В долгах, как в шелках, она, наконец, похудела и выглядела превосходно. Доза адреналина сверкала в глазу и сияла на коже.

Ира превзошла самоё себя и сшила для подруги на первое время два самых важных наряда: элегантное, кораллового цвета платье для презентаций, с открытой спиной, и деловой костюм-тройку, универсального цвета «беж», который Лена удачно комбинировала, ежедневно оставаясь довольна своим обликом. Когда взгляд на себя в зеркале блуждал или тускнел, она демонстрировала мастерство аксессуара, дополняя образ выразительным шарфом или приколотым к лацкану жакета замысловатым цветком из материи.

Она нашла себя в новом деле настолько, что её галерея за полгода вторглась в десятку самых посещаемых, а ей самой предложили фотосессию в Мюнхене, с подачи немецкого слависта, Рихарда, с которым она дружила ещё со времен студенчества в институте Мориса Тореза. Профессия переводчицы пригодилась ей в совершенно иной плоскости. Владение чужими языками умножило предоставленные шансы, и её посетителями стали чопорные немцы, остроумные англичане и даже один дирижер из Австрии, говорящий на шести языках и прежде всего – на языке любви к искусству.

Фотосессия в Мюнхене, чёрно-белая, по настоянию фотографа, исповедующего отказ от цвета в угоду контрасту и светотени, стала для Лены событием. Из трёхсот фотографий выделялись три снимка, где она выглядела не просто звездой, а таинственной, глубокой, цельной, артистичной и манящей женщиной. Может быть, она такой и была, просто жила, не зная об этом?

Если учесть возраст, в который она вступила – сорок три года, – то новый период стал апогеем её жизни. И пускай доход от мероприятий всё ещё оставлял желать лучшего, свои дивиденды в виде тонуса и самодостаточности она уже получила. Но если бы только это!

Благодарный ей Славик, одним прекрасным днём, когда солнце заливало собой галерею, продал свою картину, выполненную в неподражаемой манере и необычной технике, за невероятную для него сумму в семь тысяч долларов и поделился с Леной сверх положенного по контракту.

– Дорогая Лена, – сказал Славик со смущённой улыбкой, – ты подарила мне, можно сказать, приключение, поверила в меня, дала такую возможность… и я хочу тебя отблагодарить и тоже подарить… отпуск! Ты давно рвалась на Канарские острова. Сделай это! Я вношу свою долю, семьсот долларов и прошу не отказываться. Давай, осваивай, Канары, они нам пригодятся. Рынок сбыта, как-никак.

– Слава, милый, я рада за тебя! Ну, ты даёшь… Отпуск мне действительно дико необходим, спасибо. А на кого я «дитё» оставлю?

– За галерею не волнуйся, беру на себя. Только дай указания – куда, чего, сколько… Вот и всё, определились.

– Справишься, честно? Ты же считать не умеешь, настоящий художник не от мира сего…

– А я калькулятором воспользуюсь!

Дают – бери, бьют – беги. Никем не опровергнутое правило Лена уже проверяла на собственной шкуре в обеих ипостасях. Почему бы текущий год не сделать годом Канар? Срастается каждая деталь в сложившейся канве. А главное – есть, на кого оставить дело. Славик не зря вышивал уникальные картины бисером. Его скрупулёзность и усидчивость внушали доверие.

Немец Рихард на протяжении жизни исполнял для Лены роль палочки-выручалочки. Будучи студентами, они пришли к выводу, что романтическое приключение им не грозит, а вот на нежную дружбу оба могли бы с лёгкостью претендовать. И таки претендовали.

Привыкшая готовиться к событию тщательно, Лена позвонила в Мюнхен.

– Рихард, привет! Как успехи?

– О, привет, красавица! Спасибо, всё идёт, идёт… А у тебя?

– Жаловаться – тяжкий грех, а мне так особенно. Галерея не простаивает. Недавно продала картину, удачная получилась сделка. Я, впрочем, звоню по делу, так сказать.

– Говори!

– Ты был на Канарах?

– Был, пять лет назад. А что?

– Понравилось? Там какой климат?

– Очень понравилось, и климат больше всего. Но я был только на одном из семи островов. Говорят, он – наиболее интересный.

– Какой, скажи? Я хочу туда в отпуск полететь.

– Гран Канария, самый южный и довольно большой. А там местечко Пуэрто Моган.

– Спасибо, Рихард. Послушай, у тебя там знакомых не образовалось?

– Да как тебе сказать… Нет, но я попробую поговорить с приятелем, у него там яхта стоит, и он наверняка кого-то знает. Ты хочешь снять апартаменты?

– Ну, да. Думаю, так будет экономичней. Отель я не потяну, а в дешёвый неохота. Знаешь, несостыковка потребностей с возможностями.

– Понимаю, Лена. Позвони мне завтра вечером, о кей?

– О кей. Спасибо, Рихард!

– Пока не за что…

Мысль – действие – результат. Эта невычурная цепочка сложилась в пользу Лены, как подтверждение того, что она сделала правильный выбор места и действия. Канары не просто поманили, а зазывали всем, чем владели: Атлантикой, пляжами, пальмами, экзотическими фруктами, климатической особенностью, а сверх того – тем, что немцы лет сорок с хвостиком назад облюбовали и освоили эти острова, где теперь немецкий язык господствовал почти наравне с испанским. Стало быть, арсенал Лены позволял ей не монотонный отдых в отеле, а полноценное знакомство с новым для неё миром природы, людей и культуры. Язык не только до Киева, но и до Пуэрто Моган доведёт. Стоит лишь им пошевелить.

Первого числа будоражащего месяца апреля Лена приземлилась в промежуточном пункте своего путешествия – в огромном аэропорту Мюнхена, где жил Рихард.

Весна в Германии уже вошла в силу, и об этом всегда прекрасном событии возвестила Лене сухая бетонная посадочная полоса. Светило солнце, билось сердце, хотелось напевать.

Спускаясь по трапу, Лена засмотрелась на альпийский пейзаж и оступилась левой ногой, что с детства означало для неё прибыток удачи. Не помешало бы – ведь она пустилась в путь, не забронировав никакого отеля. Рихард заверил – по прилёте они вместе позвонят некой даме, живущей несколько лет на Гран Канарии, и та всё устроит. Не зря же она русская по национальности, как и Лена. Экая удача! А тут ещё и левая нога – так что жди следующей порции.

Бюргерское, баварское брюшко Рихарда Лена выхватила из толпы издалека. Такие животы отращивают почти все любители немецкого пива. Но предметом гордости Рихарда это место не являлось. В его облике превалировали усы а-ля Сальвадор Дали. Уход за усами заменял Рихарду хобби. Когда он по утрам, скрепляя пенкой кончики, подкручивал усы наверх, у него неизбежно поднималось настроение. Если бы не этот утилитарный эффект, Рихард, возможно, давно бы побрился: ленца в его характере всё-таки присутствовала. Без усов вся нагрузка падала бы на брюшко. А так усы отвлекали и уравновешивали облик забавного, коренастого холостяка.

– Лена! Тебя не узнать. Привет!

– Минус десять кило, сама удивляюсь.

– А ты и пухленькая была прекрасна.

– Не знаю… Это всё – на любителя, так сказать. С медицинской точки зрения, теперешний мой вес мне больше подходит.

– Ну, что – по пиву?

– Тебе отказать трудно, старик, – вздохнула Лена артистично.

– У нас времени много. Ты улетаешь в пять пятьдесят утра, извини. Зато всего сто марок – и ты на Ла Пальме.

– Это где? Ты куда мне билет забронировал? На Канары ведь просила…

– Это и есть Канары. Семь островов, Ла Пальма – самый зеленый и очень красивый. Оттуда доплывёшь на пароме до Тенерифы, одну ночь там передохнёшь и утром третьего числа поплывёшь себе на Гран Канарию. Часа полтора открытого океана – классно. Я сам так делал, и получилось замечательно. Особенно с учётом того, что ты первый раз туда собралась. Каждая деталь будет в новинку. Ты же всегда умела ценить мгновение.

– Да… А если несостыковка где-то?

– Нет, рейсы паромов регулярные, прилетаешь ты утром, так что везде успеешь. Ла Пальма маленькая. Возьми рейсовый автобус, прокатись и двигай дальше. Не бойся, там не джунгли. И немцев полно. Если что, скажи, что ты – любимая галеристка Гельмута Коля.

– Рихард…! Тогда ты – любимый славист Михаила Горбачева!

– Ну, вот и договорились. Дружба – фройндшафт, – захохотал Рихард, и его завинченные усы взлетели к вискам.

Мюнхен буржуазно благоухал. Чистый, несколько чопорный, весь в цветах на окнах домов и на ратуше, в кружевах белоснежных занавесок, в булыжниках мостовых, в запахах свежей выпечки и молотого кофе знаменитого кофейного магазина «Дальмайер», в роскошных витринах ведущих домов моды, в баварской атмосфере добродушия, город казался Лене городом-курортом, где нет приюта душе трудоголика. Где поджаренная на гриле сосиска и кружка янтарного пива, стоящая перед Леной на деревянном столе в пивной, олицетворяла собой тихое сиюминутное счастье. Да ещё рядом с другом студенческих лет. Вот уж действительно – спасибо упомянутым Колю и Горбачеву за то, что подняли «железный занавес». Видеть мир – неотъемлемое право гражданина каждой страны. И как мы раньше жили? Какие там Канары…