Сергей Алексеев - Собрание сочинений. Том 3. Упрямая льдина. Сын великана. Двадцать дней. Октябрь шагает по стране. Братишка. Секретная просьба

• Название: Собрание сочинений. Том 3. Упрямая льдина. Сын великана. Двадцать дней. Октябрь шагает по стране. Братишка. Секретная просьба
• Автор: Сергей Алексеев
• Жанр: Детская проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-08-005284-2, 978-5-08-005287-3

В третий том пятитомного Собрания сочинений известного детского писателя Сергея Петровича Алексеева (1922–2008) включены произведения, в которых отражена эпоха великих революционных преобразований в России начала XX века, – о первых маевках, зарождении рабочего революционного движения, Февральской и Великой Октябрьской революциях 1917 года, о становлении Советской власти, Гражданской войне и деятельности В. И. Ленина и его соратников.

Для среднего школьного возраста.

---

– Ты что это? – как-то спросил поручик у мальчика.

– Я вас с поля боя хочу вынести.

– Как – вынести? – не понял Иголкин.

– Ну, вас ранят, я вас и вынесу.

Поручик с удивлением посмотрел на Лёшку. Усмехнулся. А вечером рассказал другим офицерам, и те тоже смеялись. Больше всех хохотал штабс-капитан Дулин.

Рассказы про Лёшкину выдумку дошли и до полковника Громолысова. «Молодец!» – похвалил командир полка, вызвал адьютанта Леща и сказал:

– Ну, каково?! Что я вам говорил?

И надо же? Поручик Иголкин действительно угодил под пулю. Лёшка вначале даже не понял. Смотрит – Иголкин упал. Мальчик бросился к офицеру. Подхватил, поволок. Выбежали солдаты, подняли поручика, а он мертв.

Гибель Иголкина напугала Лёшку. Несколько дней он не решался подходить к передовой. А потом успокоился – и опять за свое: выбрал нового офицера. На сей раз штабс-капитана Дулина. Теперь Дулин уже не смеялся, а, увидев Лёшку, гнал от себя.

– Струхнул, – язвили над штабс-капитаном приятели.

Тогда Дулин пошел к командиру полка.

– Ну что вы, – успокаивал Громолысов. – История с Иголкиным – это случайность. При чем тут мальчик? Это даже похвально, это пример для других солдат.

Дулин ушел ни с чем. А через день штабс-капитана убило.

Теперь уже все офицеры стали бояться Лёшки. «Он заколдованный», – говорили. И едва мальчик за кем-нибудь привяжется – тут же его отгоняли.

Тогда Лёшка решил ходить за самим командиром полка. Выехал однажды Громолысов на передовую, смотрит – а рядом с ним мальчик. Вспомнил полковник про Иголкина, про Дулина, и стало ему как-то не по себе.

– Пошел вон! – закричал Громолысов.

Лёшка отступил, однако недалеко, так, чтобы, в случае чего, успеть подбежать к полковнику. Но командир полка снова увидел мальчика. Плюнул тогда Громолысов и уехал с передовой в штаб, от беды подальше.

– Ты это брось, – отчитывал на следующий день мальчика прапорщик Лещ. – Ты у меня смотри.

Так со спасением жизни русского офицера у Лёшки ничего и не получилось.

Медаль

Как-то солдат Зуев дал Лёшке поносить боевую медаль. Надел мальчик, побежал по окопам. Бежит, а сам норовит так, чтобы грудь вперед – смотрите, мол. И все смотрят.

– Ай да георгиевский кавалер! – смеются солдаты. – Ай да герой!

Забежал Лёшка и в Дудницы. Здесь, около штаба полка, он и столкнулся с прапорщиком Лещом.

Посмотрел Лещ на мальчика строго, спросил:

– Откуда медаль?

Лёшка замер, а Лещ вдруг подобрел, пощупал медаль.

– Хороша, – проговорил. – Хочешь такую?

– Хочу, – произнес Лёшка.

– Ладно, будет тебе медаль. Только вот что, приходи ко мне и докладывай, о чем говорят солдаты. Да фамилии запоминай. Понял?

И не дает с той поры прапорщик мальчишке проходу. Увидит и сразу:

– Ну как, узнал?

Лёшка уж так и сяк: мол, ничего такого солдаты не говорят, больше молчат или спят в окопах. Только Лещ, что репей, пристал – не отцепится.

– Ты у меня смотри! – пригрозил прапорщик.

Тогда мальчик обо всем рассказал Пятихатке.

– Ну, это дело нехитрое, – успокоил Лёшку солдат. И научил, как говорить с адъютантом.

– А у Еропкина из первой роты брюхо болит, – докладывал на следующий день Лещу Лёшка.

– Ну-ну. А еще что?

– А еще Кривокорытов из деревни письмо читал.

– Так, так, – заинтересовался прапорщик. – Так что же в том письме?

– Так в нем разное пишут, – ответил Лёшка.

– Ну, а что разное?

– У деда Зозули погреб по весне провалился, к бабке Лушке сноха приехала, а у тетки Феклы козел сдох.

– Тьфу! – сплюнул Лещ. – Козел! Ты что, забыл, о чем докладывать? Говори про тех, кто против войны, кто правительство поносит, командиров ругает. Понял?

– Понял, – проговорил Лёшка.

А сам опять к Пятихатке. Через день Лёшку снова позвали к Лещу. Прапорщик сидел в штабной избе на крестьянской лавке, курил папиросу.

– Докладывай.

– Про фельдфебеля Тучкина недоброе говорят, – произнес Лёшка.

– Так. Что же говорят?

– «Неумен» – про него говорят солдаты.

Прапорщик рассмеялся.

– Это правильно. Тучкин действительно глуп. Солдат не проведешь. Это верно. Ну, а еще чего говорят?

Мальчик молчал.

– Ну, ну, не бойся.

– Еще про вас, и тоже недоброе… – произнес Лёшка.

– Ну, а что про меня? – насторожился Лещ.

– То же самое.

– Что – то же самое?

Говорить вслух Лёшка не отваживался.

– Выходит, «дурак» – про меня говорят солдаты? – процедил прапорщик.

– Вот, вот, это самое… – подтвердил Лёшка.

Лещ исподлобья посмотрел на мальчика, стараясь понять: по наивности тот завел такой разговор или умышленно.

– Ну, а кто говорит? – наконец спросил прапорщик.

– Все говорят.

– Кто – все? – стал злиться Лещ. – Петров, Иванов, кто – все?

– Поручик Иголкин, к примеру, о том не раз говорил.

– Иголкин? – закричал прапорщик. – Его и в живых давно нет.

– И потом еще штабс-капитан Дулин…

– Ах, негодяй! – Лещ привстал, придвинулся к Лёшке.

– И еще полковник Громолысов про то же самое говорит, – заключил мальчик.

– Вон! – заревел Лещ. – Вон! – и тяжело бухнулся на лавку.

На следующий день про Лёшкин разговор с Лещом узнали солдаты.

– Ай да георгиевский кавалер! – смеялись в окопах. – Ай да герой!

– Молодец! – похвалил Пятихатка. – Это по-нашенски, посолдатски.

Пять Пятихаток

Чуть что – Лёшка к солдатам: «Расскажите да расскажите про войну, про подвиги». Только война всем до того надоела, что никому и вспоминать ни о чем не хотелось. И вот как-то Ломов сказал Лёшке:

– Иди к своему Пятихатке. Он тебе про войну лучше других расскажет.

Три дня Лёшка приставал к кашевару. Наконец тот сдался.

– Ну ладно, – проговорил, – садись слушай.

Пятихатка помолчал, перебирая в памяти что-то, и наконец начал:

– Было нас, Пятихаток, пять – все братья: Лука, Илья, Григорий, Федор и я, Аким, младший. Начали войну все разом, в одной роте. Нам еще три винтовки на пятерых дали.

– Как – три? – усомнился Лёшка.

– Три, – повторил солдат. – Винтовок не хватало. Одну на двоих давали. Так что у нас вроде как половина даже лишняя еще получалась.

«Пять Пятихаток, – подивился Лёшка. – И фамилия какая чудн§я. И пять братьев. И три ружья».

– Пять, – проговорил солдат. – Только пять было, а теперь вот один остался. Поубивало братьев.

– Как так?! – вырвалось у мальчика. – Сразу всех и поубивало?

– Зачем сразу. Не сразу. Первого убило Луку, в 1914 году под городом Галичем. Вот еще память от Луки осталась. – Кашевар показал на свою винтовку.

Солдат замолчал. И Лёшка сидел молча, замер, не шевелился.

– А Илья, – стал продолжать Пятихатка, – так тот погиб на следующий год. И тоже под тем же городом Галичем. Только тогда наступали австрияки, а мы отходили от Галича. При переправе через Днестр его как раз и убило.

– Ну, а Григория? – спросил Лёшка.

– И Григория тоже убило под Галичем.

– Тогда же?

– Нет. В шестнадцатом году. Про генерала Брусилова слыхал? – спросил Пятихатка.

– Нет, – покачал головой Лёшка.

– Так вот, в шестнадцатом году генерал Брусилов прорвал австро-германский фронт, и наша армия снова пошла на Галич. Вот тут-то Григория и убило. А через три месяца, как генерал Брусилов стал отступать, убило и четвертого брата – Федора. Жаль Федора, последний был из братьев, – проговорил солдат и опять замолчал.

– Дядя Аким, – чуть переждав, обратился Лёшка, – ну, а как Галич?

– Галич, он и есть Галич, – ответил солдат. – Он как был у австрияков, так и остался.

Смотрит Лёшка на солдата, думает: «Что же это за война? Четыре брата погибло, а выходит, за что? За пустое место».

– Э-эх, война… – вздохнул Пятихатка. – И за что воюем? И кто ее выдумал? Правильно, поди, говорят большевики…

– Ну как, узнал про войну? – спросил на следующий день мальчика Ломов.

– Узнал, – ответил Лёшка и молча побежал к своей кухне.

И что удивительно – о крестах и медалях с той поры не заикался да и с расспросами о войне к солдатам больше не приставал. И еще одно – стал Лёшка усерднее крутиться возле кухни и еще больше помогать Пятихатке.

«Солдатская правда»

Еще как-то весной Ломов принес в окопы номер газеты «Солдатская правда». Передавалась она из рук в руки, и зачитали ее до дыр. В газете была напечатана статья Ленина.

«Большинство солдат – из крестьян, – писал Ленин. – Всякий крестьянин знает, как угнетали и угнетают народ помещики. А в чем сила помещиков? В земле».

– Правильно, – говорили солдаты. – От нее, от земли, вся сила.

«Надо, чтобы все земли помещиков отошли к народу», – говорилось дальше в статье.

– И это правильно, – соглашались солдаты.

Статья Ленина произвела на всех огромное впечатление. Несколько дней в окопах только и говорили, что о «Солдатской правде».

После этого Ломов еще несколько раз приносил газету. Была она маленькой, но занозистой. Помещала солдатские письма, письма крестьян из деревни, а главное – рубила правду: и про войну и про Временное правительство писала откровенно. И это солдатам нравилось.