Альберт Кан - Тайная война против Советской России

• Название: Тайная война против Советской России
• Автор: Альберт Кан
• Жанр: Публицистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49190-2

«Большой террор» 1937 года – любимая историческая тема российских псевдодемократов. Не в силах предоставить народу даже малой толики того, чем он обладал в советскую эпоху, они запугивают его страшилкой «37-го года», показывают эти события как ничем не оправданные и характерные для советского строя. Вывод, по мнению всех «борцов за свободу и права человека», очевиден: либо нынешняя политико-экономическая система, которую они почему-то называют «демократической», либо установление кровавого социалистического режима.

Между тем объективное историческое расследование дает совсем иную картину так называемых сталинских репрессий. Авторы данной книги, М.Сейерс и А.Кан, на основе изучения огромного количества документального материала пришли к выводам, что Сталин в своих действиях был совершенно прав и только благодаря ему России удалось выстоять в беспрецедентной по масштабам борьбе, которую вели с ней внешние и внутренние враги российской государственности.

---

22 июля, через пять дней после того, как в государственном департаменте США был составлен «Aide memoire» о необходимости отправки американских войск в Сибирь для содействия эвакуации чешских войск, американский консул в Москве Де Витт Пуль[14] послал американскому консулу в Омске шифрованную телеграмму такого содержания: «Можете конфиденциально сообщить чехословацким начальникам, что впредь до новых распоряжений союзники рекомендуют им из политических соображений сохранять ныне занимаемые позиции. С другой стороны, не следует мешать им действовать в связи с военными требованиями обстановки. Желательно, чтобы они в первую очередь добились контроля над Сибирской дорогой, а кроме того, если эти две задачи совместимы, сохранили контроль над территорией, ныне им подчиненной. Доведите до сведения французских представителей, что французский генеральный консул присоединяется к вышеизложенным указаниям».

Союзные державы вторглись в Сибирь летом 1918 г. якобы для спасения чехов от ничем не спровоцированных нападений Красной Армии и вооруженных большевиками немецких военнопленных. С начала весны английские, французские и американские газеты пестрили сенсационными сообщениями на тему о том, что большевики вооружают «десятки тысяч немецких и австрийских военнопленных в Сибири» для борьбы с чехами. «Нью- Йорк таймс» писала, что в одном только Томске красные снабдили оружием и боеприпасами 60 тыс. немцев.

С разрешения советских властей в Сибирь для проверки правильности этих обвинений выехали капитан Хикс из английской службы разведки, капитан Уэбстер из американской миссии Красного Креста и майор Дрисдэйль – американский военный атташе в Пекине. После тщательного обследования лагерей, длившегося несколько недель, все трое пришли к одному выводу: вооруженных немецких и австрийских пленных в Сибири нет. Приведенные обвинения, как заявили все три офицера, – сплошной вымысел, имеющий целью вовлечь союзников в интервенцию против Советской России[15].

3 августа 1918 г. во Владивостоке высадились английские войска.

«Мы пришли, – возвестило английское правительство в своем обращении к русскому народу от 8 августа, – чтобы помочь вам спасти вашу страну от расчленения и разорения, которыми вам угрожает Германия… Мы торжественно заверяем вас, что не оставим себе ни пяди вашей территории. Судьба России в руках русского народа. Он, и только он, может выбрать себе форму правления и разрешить свои социальные проблемы».

16 августа высадились первые американские десанты.

«Военные действия в России, – заявлял Вашингтон, – допустимы сейчас лишь для того, чтобы оказать посильную защиту и помощь чехословакам против вооруженных австро-немецких военнопленных, которые нападают на них, а также, чтобы поддержать русских в их стремлении к самоуправлению и самозащите, если сами русские пожелают принять такую помощь».

В том же месяце высадили новые отряды японцы.

«Принимая это решение, – объявляло Токио, – японское правительство по-прежнему исполнено желания развивать прочные дружественные отношения и остается верным своей политике уважать территориальную целостность России и воздерживаться от какого бы то ни было вмешательства в ее внутренние дела».

Японское верховное командование заботливо снабдило японских солдат в Сибири русскими словариками, в которых против слова «большевик», объясненного как «барсук», значилось: «подлежит истреблению».

Террор на востоке

1 сентября 1918 г. генерал Гревс прибыл во Владивосток, чтобы взять на себя командование американскими экспедиционными силами в Сибири. «Я сошел с парохода, – писал он впоследствии в своей книге «Американская авантюра в Сибири», – не составив себе никакого мнения о том, что следует и чего не следует делать. Я не был настроен враждебно ни к одной русской группировке и надеялся, что смогу в полном согласии сотрудничать со всеми союзниками».

В обязанности генерала Гревса, изложенные в «Aide memoire», входило: охранять Сибирскую железную дорогу, помогать чехам эвакуироваться из Владивостока и воздерживаться от вмешательства во внутренние дела России.

Не успел он развернуть свой штаб, как к нему явился начальник чехов генерал Гайда с тем, чтобы сразу же осведомить его относительно положения дел в России. На русских нельзя действовать добротой и убеждением, сказал Гайда, «они понимают только кнут и штык». Чтобы спасти страну от окончательного хаоса, необходимо искоренить большевизм и поставить у власти военного диктатора. Гайда сказал, что на примете уже есть весьма подходящий человек на этот пост: адмирал Александр Васильевич Колчак, бывший офицер царского флота, который прибыл из Японии, чтобы организовать антисоветскую армию, и уже собрал в Сибири довольно большое войско. А пока что генералу Гревсу надлежит помогать чехам и другим антисоветским элементам драться с большевиками.

Затем Гайда представил генералу Гревсу план немедленного похода к Волге и захвата Москвы с востока. Он не скрыл, что этот план уже одобрили его французские и английские советчики, а также представители государственного департамента США.

Генерал Гревс повторил приказ, полученный им от его правительства, и заявил, что намерен выполнить его. Пока он занимает свой пост, ни один американский солдат не будет использован в боях против большевиков или в какой-либо затее, связанной с вмешательством во внутренние дела России…

Разъяренный Гайда выбежал вон. Вскоре к генералу Гревсу явился новый важный посетитель – генерал Нокс, бывший патрон Корнилова, а теперь – командующий английскими войсками в Сибири.

– О вас ходит слава, что вы друг бедных, – предостерег он генерала Гревса. – Разве вы не знаете, что это не люди, а свиньи?

Генерал Гревс отличался тем, что Рэймонд Робинс называл «трезвым умом». Он привык обо всем составлять себе собственное мнение. Поэтому он решил добиться верных сведений о положении в Сибири. Его офицеры службы разведки выехали в ряд районов, и скоро к нему стали поступать подробные донесения. Изучив их, Гревс пришел к следующему выводу: «Слово «большевик», как его понимали в Сибири, относилось к большей части русского народа, а следовательно, использовать против большевиков войска или вооружать, снаряжать, кормить, одевать или снабжать деньгами белогвардейцев, чтобы те с ними воевали, – политика, абсолютно не совместимая с невмешательством во внутренние дела России»…

К осени 1918 г. количество английских войск в Сибири достигло 7 тыс. Еще 7 тыс. английских и французских офицеров, техников и солдат состояло при Колчаке для помощи в обучении и снаряжении белогвардейской армии. Англичанам и французам помогали 1500 итальянцев. Под командованием генерала Гревса было около 8 тыс. американских солдат. Но больше всего войск имели в Сибири японцы, помышлявшие о полном ее захвате: число их солдат превышало 70 тыс.

В ноябре Колчак с благословения англичан и французов объявил себя диктатором Сибири. Адмирал – раздражительный человечек, о котором один из его коллег писал: «больной ребенок… безусловно, неврастеник… вечно под чужим влиянием», – обосновался в Омске и стал именовать себя «верховным правителем России». Бывший царский министр Сазонов, называвший Колчака «русским Вашингтоном», незамедлительно стал его официальным представителем во Франции. В Лондоне и в Париже ему расточали похвалы. Сэр Самюэль Хор снова объявил во всеуслышание, что Колчак – «джентльмен». Уинстон Черчилль утверждал, что Колчак «честен», «неподкупен», «умен» и «патриот». «Нью-Йорк таймс» видела в нем «сильного и честного человека», опирающегося на «прочное и более или менее представительное правительство».

Союзники, а в особенности англичане, щедро снабжали Колчака боеприпасами, оружием и деньгами. «Мы отправили в Сибирь, – гордо сообщал генерал Нокс, – сотни тысяч винтовок, сотни миллионов патронов, сотни тысяч комплектов обмундирования и пулеметных лент и т. д. Каждая пуля, выпущенная русскими солдатами в большевиков в течение этого года, была изготовлена в Англии, английскими рабочими, из английского сырья и доставлена во Владивосток в английских трюмах».

В России в то время распевали песенку:

Мундир английский,
Погон французский,
Табак японский,
Правитель Омский!

Генерал Гревс не разделял восторга союзников в отношении адмирала Колчака. Каждый день офицеры его разведки снабжали его новыми сведениями о царстве террора, которое учредил Колчак. В армии адмирала было 100 тыс. солдат, и новые тысячи людей вербовались в нее под угрозой расстрела. Тюрьмы и концентрационные лагери были набиты до отказа. Сотни русских, осмелившихся не подчиниться новому диктатору, висели на деревьях и телеграфных столбах вдоль Сибирской железной дороги. Многие покоились в общих могилах, которые им приказывали копать перед тем, как колчаковские палачи уничтожали их пулеметным огнем. Убийства и грабежи стали повседневным явлением. Один из помощников Колчака, бывший царский офицер по фамилии Розанов, издал такой приказ: