Андрей Хорошавин - Четыре страшных повести. Сборник

• Название: Четыре страшных повести. Сборник
• Автор: Андрей Хорошавин
• Жанр: Триллер

Этой книгой я начинаю серию сборников под общим названием «Четыре страшных повести», которые будут включать в себя новеллы и повести в жанре триллер и хоррор. Андрей Хорошавин.

---

Четыре страшных повести Сборник Андрей Хорошавин

«Прошлое не уходит от нас навсегда.

Оно где—то рядом».

© Андрей Хорошавин, 2017

ISBN 978-5-4485-6262-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Описываемые события вымышлены. Совпадения случайны

Дом рядом с моргом

1

Дождь хлестал по крыше автомобиля и ручьями стекал по капоту на асфальт. Дворники не успевали размазывать воду по лобовому стеклу. Колёса били по неровностям дороги, но он уверенно держал руль в крепких руках. Она сидела рядом и смотрела пьяными глазами вперёд. «Только бы не ГАИшники», – думал он, хотя и понимал, что в такую погоду их на дорогу не выгонишь.

Он познакомился с ней на свадьбе друга. Она как—то странно посмотрела на него, и он пригласил её на танец. Потом они протанцевали весь вечер. Она была старше его лет на десять, но ещё не потеряла привлекательности и зажгла в его молодом сердце огонь похоти. А сейчас они ехали в его машине к ней домой, что бы продолжить веселье. На заднем сидении в чёрной матерчатой сумке гремели бутылки с водкой.

Оказывается, они жили в одном посёлке. Её дом находился напротив школы, в которой ему довелось учиться. Фары осветили доски забора и чуть покосившиеся ворота, блестящие от дождя. Он бесстрашно покинул машину, открыл ворота и вернулся весь промокший и улыбающийся. Автомобиль въехал во двор и замер у крыльца. Скрипнули тормоза. Она, накрывшись его пиджаком, взбежала по ступенькам и немного повозившись, отперла навесной замок. Со скрипом отворилась дверь. Он закрыл ворота, подхватил сумку и бросился следом.

Скинув туфли в прихожей, он вошёл. Пахло квашеной капустой и женскими духами.

Справа кухня с печкой, слева небольшая комнатка со столом и сервантом. За перегородкой большая комната, которая была одновременно залом и спальней. Ему в глаза бросилась широкая кровать, устеленная розовым покрывалом, обшитым белыми рюшами. В его груди всё всколыхнулось.

– Ты одна, живёшь?

– Да. Муж умер. Рак. Дочь в областном центре живёт. Замуж вышла. – Она рассматривала его и щурилась в свете электрической лампочки. – Ой! Да ты совсем промок. Ставь сумку на стол и снимай всё.

Она бросилась к огромному шкафу, распахнула дверцу. Потом она сняла с плечиков длинный махровый халат, тёмно—зелёного цвета и взяла с полки большое белое полотенце. Пока он приводил себя в порядок, она успела переодеться, накрыть на стол и затопить печь. Весело затрещали дрова. Они, наконец, сели.

Со свадьбы он прихватил с собой три почти полные бутылки водки, а она сгребла остатки закуски в три полиэтиленовых пакета.

– Ну, ещё раз за знакомство. – Поднял он наполненную рюмку.

– За знакомство. – Прошептала она.

После выпитой рюмки, по её лицу снова разлился румянец. Оно сидела напротив него, в домашнем жёлтом халатике. Её белая кожа, мягкие колышущиеся как колокола груди, округлые в складочку формы и широкие бёдра пробуждали в нём желание. Он наполнял одну рюмку за другой. Она пьянела и всё меньше контролировала себя. Вот она неловко двинула рукой, и верхняя пуговка халата расстегнулась. На фоне молочной кожи показался тёмный сосок. Вот полы халата разошлись, оголив толстые белые ноги и краешек голубых трусиков. Между пуговок, виднелись складки пухлого живота, покрытого светлым пушком.

Она почти ничего не ела, и вскоре её глаза начали закрываться. Со вздохом откинувшись на стуле она, наконец, прошептала:

– Отведи меня в постель.

Он поднял её со стула. Она еле стояла на ногах и опиралась на него всем весом. От прикосновения к её телу, кровь ударила в голову. Через зашторенный дверной проём, он провёл её в комнату и уложил на кровать. Она упала на спину и раскинула в стороны руки. У халатика расстегнулась вторая пуговица, и грудь вывалилась наружу, освободившись из плена.

Его глаза сверкнули.

Задыхаясь, он вернулся к столу и налил ещё. Опрокинув рюмку, он услыхал её храп.

Сначала он разделся сам. Потом распахнул на ней халат и стащил трусики. Она развалилась перед ним и храпела, не реагируя на его действия. Содрогаясь всем телом, он навис и погрузился в неё до самого основания. И в этот момент она открыла глаза.

Её брови взлетели вверх. В глазах застыло недоумение.

– Вы, что делаете?

Она упёрлась руками ему в грудь, пытаясь сбросить с себя. Но он уже не мог остановиться, и только крепче сжал её в объятиях. И тогда она закричала. Громко и надрывно:

– Помогите! Насилуют!

Он попытался зажать ей рот, но она укусила его за ладонь.

– По—мо—оги—ите—е…!!

– Да замолчи ты. – Он ударил её, потом выхватил из—под её головы подушку и прижал к лицу. Она задёргалась под ним, но он продолжал толкать. Его движения учащались, она же наоборот сопротивлялась всё слабее и слабее. Наконец она и вовсе затихла, а он зарычал и задёргался, напрягая все мускулы.

– Ну вот. А ты боялась. – Он снял подушку с её лица и внутри у него всё похолодело.

Женщина была мертва.

На часах начало второго ночи. Печь почти прогорела. Дождь за окном начал стихать. А он сидел и думал. Перед его глазами плыли страшные картинки. Суд. Тюрьма, и то, что с ним сделают в тюрьме, как с насильником. «Ну, уж нет. Нет». Ему стало страшно. Он оделся и снова посмотрел на женщину. Она всё так же лежала, раскинув руки и ноги в стороны. Её глаза были широко раскрыты, и ему показалось, что она наблюдает за ним. «Нет. Он не хочет в тюрьму. Всё получилось случайно. Она сама этого хотела, а он не смог остановиться. И вот». Он вышел за дверь и осмотрелся. Тишина и темень. Ни одного фонаря.

Он закурил. Он хорошо знал этот район. За её домом, номер шестьдесят восемь, пустырь заканчивающийся болотом. Болото вечно пахло, да и сейчас, наверное, пахнет медикаментами. Туда выбрасывали упаковки от лекарств, потому, что болото располагалось на территории больничного комплекса. И ближе из всех зданий комплекса к болоту располагался морг, как раз за огородом её дома. Всего каких—то двадцать пять – тридцать метров.

Он хорошо помнил этот морг. Ещё мальчишками они, как стемнеет, забирались внутрь и стояли там, среди мертвецов пять минут. Это была проверка на храбрость. «Какими же мы были идиотами. Но что же делать?». Его трясло и бросало в жар. Их видели там на свадьбе. Видели танцующими. Потом они сидели вместе. Но… выходили они порознь. Он прихватил со стола бутылки и пошёл к машине. Все уже перепились. Она осталась собрать закуску. Она вышла одной из последних и долго разговаривала с пьяной подругой. Потом подругу увёз муж, а она осталась стоять на крыльце кафе одна. Он запарковал машину во дворе двух этажного дома через дорогу от кафе. Потом он специально выждал минут пять, наблюдая за ней из—за угла дома. Она стояла одна и ждала его. Никто не видел, как он подъехал, как она садилась к нему в машину. Зато многие видели, как он уходил один. В дверях толкотня. Все обнимаются. И он обнимался со знакомыми, даже помог одной девушке спуститься по ступеням, потому, что у неё длинные шпильки на туфлях.

«Что же делать? Поджечь дом и уехать? Приехала пьяная. Затопила печь. Уснула. Выпал уголёк. Блин! Оргазм. Его следы в ней. Нет. Нужно избавиться от тела. Но куда его деть?». Дождь шумел по крыше. Всюду падали капли. «А что если…? Во всяком случае, там искать не будут. А нет тела, нет преступления». Он сбежал по ступеням и бросился во тьму.

Замок, как всегда висел на скобе. Дверь закрыта и подпёрта палкой. Он убрал палку, открыл дверь и вошёл. Запах всё тот же. Вдоль стен деревянные полки. На них постелено что—то вроде клеёнок. Он чиркнул спичкой и двинулся вглубь. Деревянный пол растрескался, доски шатались. Всего один труп. На дальней полке. Мужчина. Голый. На пальце бирка. Он присел и запустил пальцы в щель между половыми досками. Доска поддалась, и он оторвал её от лаги. Вторая. Третья. Он снова чиркнул спичкой. Под досками между лаг – земля.

Он метнулся обратно.

Убрал всё со стола. Халат, который она ему дала, убрал в шкаф. Скатерть вымыл с мылом. Даже пол протёр. Потом убрал в шкаф и её халатик. Её трусы, лифчик, платье, в котором она была на свадьбе, колготки и туфли он свернул и бросил в багажник.

Весила она прилично, но неудобство составлял не вес, а то, что она была голая и полностью расслабленная. Страх придал ему силы. Он доволок её до машины и бросил в багажник. Ещё раз всё проверил. Навесил замок, закрыл его. Ключ положил в карман. Потом обмыл руки в бочке. Завёл машину. Не включая фар, с замирающим от страха сердцем, сдал задом в ворота. Закрыв их, он двинулся к моргу. Вокруг никого.

Вновь усилившийся дождь барабанил по крыше и лобовому стеку. Оставив машину на дороге, он заволок её в морг. В багажнике лопата с укороченной рукояткой. Земля под досками морга была мягкой, и яму он вырыл за полчаса. Ключ от дома и одежду он бросил в яму вместе с телом, и завалил землёй. Установив доски на место, чиркнул спичкой, проверил всё и ушёл, подперев дверь.