Алексей Кулаковский - Расстаемся ненадолго

• Название: Расстаемся ненадолго
• Автор: Алексей Кулаковский
• Издательство: Мастацкая лiтаратура
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1977

Книга посвящена событиям Великий Отечественной войны. Автор убедительно показывает героизм и непобедимую силу советского народа на фронте, в тылу и на оккупированной немецко-фашистскими захватчиками территории.

---

– Где Зайцев? – тревожно спросил он.

Александров равнодушно оглянулся и тихо ответил:

– Наверное, уснул, пока мы там лежали. Бывало, на политзанятиях он часто стоял по команде «смирно»: как сядет, так и уснет.

В самом деле Зайцев задремал, лежа на траве, и когда догнал их, Андрей не мог спокойно смотреть ему в глаза. Выходило, будто парень нарочно посмеялся над ним.

– Почему отстаешь?! – с возмущением прошептал Андрей.

– Кто? Я? – с обидным удивлением отозвался Зайцев. – Но было команды, так я и не вставал.

– Да спа-ал ты, – протяжно сказал Александров. – Зачем говоришь неправду?

Боец больше не оправдывался.

Днем рощица, на опушке которой они сейчас стояли, казалась совсем небольшой, довольно редкой. Лучи солнца пронизывали ее насквозь. А теперь все тут выглядело иначе: деревья сливались в сплошную массу, маленькие кустики представлялись густыми и довольно большими. Как подумаешь, что весь этот лес нужно осмотреть, – мороз по коже!.. Сокольный задумался: как бы лучше и побыстрее выполнить боевую задачу? Но ничего определенного не приходило на ум.

Почувствовав нерешительность помкомвзвода, Зайцев предложил:

– Разрешите, я быстренько обегу кругом этот лесок и вернусь.

– Уснешь где-нибудь! – полушутя, однако не без суровости упрекнул Андрей.

Александров тихонько, как-то по-старчески хохотнул:

– На бегу не уснет…

Рощицу осмотрели, ничего существенного не обнаружили, и когда возвращались назад, на востоке, как раз над позициями наших частей, появилась предрассветная светло-синяя полоска. Шагая уверенно и бодро, Андрей припоминал детали разведки. О некоторых из них нельзя было вспоминать без стыда, но, как говорится, из песни слова не выбросишь – что было, то было. Вывод для себя он сделал один: если придется еще раз идти в разведку, ничто больше не будет двоиться в глазах, ничто не заставит сильнее, чем нужно, прижиматься к земле.

Спустившись в блиндаж, Андрей доложил командиру взвода о результатах разведки и с его разрешения лег отдохнуть. Нога глухо ныла, но не так, как раньше, и Андрей был рад, что она не подвела его в первом задании, а значит, идет довольно быстро на поправку.

Приятно пахла трава под головой, сухой чебрец щекотал ноздри. Тихий рассвет мирно заглядывал в маленькое оконце. Так уютно в этом земляном углу, так красиво, будто и нет никакой войны, будто мрачное, нависшее над землей несколько дней назад вдруг исчезло, рассеялось, как кошмарный сон.

Одолевала дремота, но Андрей всеми силами старался отогнать ее, чтобы хоть немножко помечтать, по-дружески распрощаться с мыслями, которые роем вились в его голове. День и, по существу, вся ночь прошли в заботах, тревогах. Не было свободной минутки, чтобы отдаться своим, таким близким мыслям, подумать о Вере. Где она теперь, что с нею? Вот она, как наяву, стоит перед глазами, опустив руку с узлом. Большие карие глаза смотрят печально, тревожно… В них нет слез, и, быть может, именно потому, что нет в них слез, в глубине Вериных глаз столько горя, что, кажется, никакое человеческое сердце не способно вместить его! Но горе живет рядом с самоотверженностью, рядом с решимостью преодолеть все испытания. Это радует Андрея, вселяет в него уверенность, что Вера не погибнет, найдет свою дорогу в самых трудных, самых невыносимых условиях!..

Во сне Андрей слышал ее голос, видел стройную небольшую фигурку в темно-синем жакете, с голубой косынкой на голове, с маленьким узелком в руках. Вот она протягивает узелок Андрею, просит взять, но Андрей решительно отказывается… Наоборот, он напряженно думает, нельзя ли что-нибудь отдать ей на дорогу. Осматривает, ощупывает себя и ничего, совсем ничего не находит. Тогда майор, остановивший его и предложивший идти в подразделение, говорит:

– Отдай ей шинель, сержант. Ты обойдешься, а нет, так в части другую возьмешь, а жене шинель пригодится…

И радость от сознания, что Вера взяла шинель, набросила на руку, разлилась по всему телу… Стало приятно, светло на душе… Никакой войны нет, Вера просто взяла шинель от дождя: скоро пойдет дождь, уже далекий гром прокатывается по небу… То приближается, то отдаляется…

Оглушительный грохот разбудил Андрея. В ушах звон, тело дрожит, кажется, вся земля сотрясается. В узком ходу, возле самого блиндажа, стоит командир взвода и настороженно смотрит вверх. Он без пилотки. Белесые волосы шевелит ветер, они то и дело закрывают глаза. Вот командир взвода сдавленно вскрикивает: «Есть одна!» – и тут же падает на утоптанный пол хода. Скорее инстинктивно, чем сознательно, Андрей тоже ложится на пол блиндажа. Что-то надрывно звенит, рвется в уши, и тут же сильно вздрагивает земля. На Андрея сыплется песок, сухая кора со слежавшихся бревен, пучки чебреца, местами воткнутые в щели.

Все ясно! Андрей подождал, пока перестало сыпаться сверху, и вскочил на ноги. Возле него, еще пригнувшись, стоял командир взвода.

– Ну вот, – стараясь сохранять спокойствие, сказал он, – опять началось!

Андрей торопливо, непослушными руками взял с нар карабин, протер его паклей, надел на ремень запасной подсумок.

Все остальное место на поясе заняли подвешенные гранаты.

– Ну вот, помкомвзвода, – снова заговорил лейтенант, и Андрей заметил, что начал он с тех же слов, – настало время, когда мы должны… – лейтенант кашлянул и перешел на еще более торжественный тон: – Приказ командования – ни шагу назад! На нас возложена задача… Ясно?

– Ясно! – почти механически повторил Андрей. – Бойцы на местах?

– На местах. Я буду на взводном КП. При мне – связной.

– Следите, чтобы не было перебоев с боеприпасами, – бросил Андрей уже на бегу к позициям и сам удивился своим словам: откуда он знает, будут перебои с боеприпасами или нет? Только логика, ведь практики никакой. Возможно, командир взвода посмеется над таким предупреждением.

Однако лейтенант совершенно серьезно и почему-то даже фамильярно, будто прощаясь, крикнул вдогонку:

– Боеприпасов, Андрей, хватит. Не волнуйся!

В траншеях отделений только пулеметчики были на местах, стрелки почти все сидели на земле и не столько с тревогой, сколько с профессиональным интересом следили за пикировщиками.

– Все по местам! – подал Андрей команду в четвертом отделении, а потом повторил ее и в трех остальных. В первом отделении он занял окоп рядом с гнездами пулеметчиков, уложил в нишу несколько гранат, чтобы легче было на поясе, и спокойным хозяйским глазом окинул бойцов.

Самолеты улетели. Командир отделения, стоя по команде «смирно», ожидал распоряжений. Андрей дружески кивнул ему, затем крикнул громко и отрывисто:

– Зайцев!

– Я! – послышалось где-то в конце позиции.

– Ко мне!

– Есть!

И, когда Зайцев подбежал, Андрей приказал:

– Позовите сюда командиров отделений! Потом останетесь при мне!

– Есть!

Зайцев побежал, а Андрей подумал, что, может быть, лишние функции он берет на себя. И в то же мгновение появилась другая мысль и заслонила первую: «Кто в бою будет разбираться, кому какой шаг нужно сделать в решающую минуту? Важно, чтобы все было логично, вовремя и служило достижению нужной цели». Минуты через две собрались командиры. Отрапортовав, стали в ряд, и к ним присоединился командир первого отделения.

– Оружие в порядке? – спросил Андрей. – Пулеметы проверили? Предупреждаю, за задержку огня будете отвечать головой. Боеприпасы на месте? Проверьте! Я нахожусь в первом отделении, командир взвода – на своем КП. Мой заместитель – командир первого отделения.

– Ясно! – ответили командиры. – Разрешите идти?

– Идите!

Тем временем немецкие бомбардировщики сделали еще разворот и снова стали бомбить линию обороны. Бойцы прижались к стенкам траншей, некоторые легли. Пригнулся и Андрей. Случайно или оттого, что оборона первого взвода замаскирована хуже, но бомбы падали тут гуще, а самолеты, казалось, висели над взводными траншеями.

Бойцы пригибались все ниже, некоторые совсем легли на землю. Андрей старался не терять боевого вида, он знал, что на него смотрят, с него берут пример, однако тяга к земле была такой непреодолимой, что и он опустился на одно колено. Но когда стала видна только полоска неба, страх нахлынул с еще большей силой. Казалось, гул доносится не сверху, а со всех сторон, даже из-под земли. Возникла тревожная мысль: «Вдруг окружат?!.» Не хотелось думать, как это будет, да и трудно было представить такое, но чем дальше, тем больше крепло предположение, а вместе с ним увеличивалась и тревога.

Андрей оторвал взгляд от неба и посмотрел вниз. Боец Александров тоже стоял на одном колене рядом с ним. Между коленом и правой рукой – винтовка штыком вверх. Руки Александрова были свободны, и, как ни в чем не бывало, он занялся работой – прижался плечом к стене траншеи и спокойно себе вил из пакли веревочку. Работа шла споро, хотя и медленно, пальцы, послушные ей, ни капельки не дрожали.