Павел Манжос - Из песен рождаются звёзды – 2. Философская лирика

• Название: Из песен рождаются звёзды – 2. Философская лирика
• Автор: Павел Манжос
• Жанр: Поэзия

«Философская лирика» – два слова греческого происхождения, которые очень условно отражают суть того, что есть в этой книге. «Просто мысли» – хотел было предложить эти слова в качестве подзаголовка, но это отдает позёрством, а хочется поговорить с читателем на очень серьёзные темы искренне и без притворства. Сегодня накопилось слишком много штампованных, трафаретных рассуждений, мысль загнана, как дикий зверь, и единственное спасение для неё – прыжок за флажки – «жажда жизни сильней».

---

Песня про народ

Как я люблю тебя, народ,
Войну и смерть преодолевший,
Кромешный ад прошедший вброд, —
Тебе не страшен был сам леший!

И Братска электроогонь,
И космос был тобой подарен,
С твоей улыбкой снам вдогон
На шар земной глядел Гагарин.

А запоёшь – прощай, душа,
Лети в заоблачные выси!
И пусть за нею – ни гроша,
Но сколько света, чувства, мысли!

Ты при свечах, при образах,
Ты до небес возвышен верой…
Но почему на небесах
Так откровенно пахнет серой?

Я не люблю тебя, народ!
Не назову Отчизну «нашей»:
Ты вечный раб своих господ,
Свободный дух в себе предавший.

Не выходя из кабака,
На шило ты меняешь мыло,
И рабством вместо молока
Худая грудь тебя вскормила.

Ты, получающий свой МРОТ
От бар московских, как подачку,
Забыл о том, что ты – народ,
И стал похожим на собачку.

Минувший век провёл не зря,
Блюдя хозяйскую «малину»:
Ты был натравлен на царя —
Теперь ты лаешь Украину.

Ты – телевизорова злость,
Ты – олигархова обслуга:
За сверху брошенную кость
Порвёшь и матушку, и друга.

(15 июля 2014)

Песня ухода

…А я ухожу в себя.
Прощайте, шальные будни!
Летите, звеня, трубя,
Ловите удачи свет,
А я ухожу в себя
Под звуки душевной лютни, —
Лишь Бог один мне судья,
А больше мне судий – нет.

Мне будет светло в себе
И радостно, словно в храме,
И к самой благой судьбе
Нет зависти у меня.
Я прочь ускользну в борьбе
И дружбе святой с ветрами
За стаями голубей —
В сиянье иного дня.

И больше не будет слёз,
И больше не будет боли,
Я стану душой берёз
И песней ночной сверчка,
И в стуке ночных колёс
Вы, пленники бренной доли,
Услышите мой вопрос:
«На время – иль на века?»

(26 февраля 1989)

Письмо Богу

Здравствуй, великий и светлый Господь!
Пишет Тебе Твой затерянный раб —
Тот, кому Ты подарил эту плоть,
У небытья её вырвав из лап.

Боже, скажи, для чего я живу?
Муку уйми и сомненья развей,
Дай мне открыто глядеть в синеву,
Радуясь солнцу и лицам друзей.

Но не изменишь Ты тропы мои —
Чую молчанье грядущей плиты.
Если не в небо, так в землю прими
Эти глаза. И слова. И мечты.

Ну а пока, о Творец бытия,
Всё я попробую выяснить сам:
Если молчишь, значит, воля моя —
Кануть во тьму или плыть к небесам!

Да ещё вот что сказать я хотел…
В этом давно разобраться пора б:
Если пишу, значит, разум мой цел,
Если же с волей, то – друг, а не раб!

А если так, то, всемудрый Отец,
Я твой соавтор в писанье суде́б,
Не стихотво́рец, а стихотворе́ц,
И уж не прах, а в руке Твоей – хлеб.

(2 февраля 2013)

Письмо от матери

Письмо от матери… Оно как праздник сыну!
Когда приют свой временный покину,
Былую жизнь легко предав костру,
Её слова, напоенные светом,
Возьму с собой, чтоб ими быть согретым
На ледяном, обрывистом юру:
«Родной мой, здравствуй!
Как ты там, мой зяблик?
По случаю ведро сушёных яблок
Купила. И лимончики. К утру
Тебе, сынок, посылку соберу.
Иначе чем ещё смогу помочь я?..»
И как сквозная рана – многоточье.
Неприложимо к сладкому ведру
Всё то, о чём те точки промолчали:
Её болезнь, и старость, и печали,
И что трёх лет ей не прожить в миру,
И в мыслях не шепчу – кричу: «Крепись, ма,
В твоих словах нет счёта серебру,
И всех смертей сильнее твои письма!»

(10 июня 2012)

Плащи судьбы

Один не разберёт, чем пахнут розы,

Другой из горьких трав добудет мёд,

Дай хлеба одному – навек запомнит,

Другому жизнь пожертвуй – не поймёт!

Омар Хайям

Мы – не равны! И нам по росту шьют
Плащи судьбы – с напёрсток и большие,
Где меркнет обывательский уют
Во имя восхождения к вершине.

И разные пред нами предстают —
Тропинкой, шляхом, грейдером – дороги,
Нам птицы песни разные поют,
И разные у нас на небе боги.

Мы – не равны! Вовеки не поймёт:
Тень – плоть свою, певицу – подпевала,
Закрытое – открытое забрало,
Мороз – цветок, а дёготь – чистый мёд.

Плащи судьбы на разное ведут:
Одних – на подлость, а других – на подвиг,
Кого при жизни тлену предадут,
Кому даруют рай на адских сходнях.

Но жаль, что нет проблем
лишь в планах хитреца,
Что истина своя у каждого яйца,

Что ноет лишь своя у каждого мозоль,
Что возвращается на землю мезозой

В скорлупках крохотных, и знаем, не печалясь:
Гиганты – вымерли, а карлики – остались.

(1986)

Поездка к матери

Я собрался к маме погостить,
Среди дел на доброе сподобясь,
Чтоб сказать: «Родимая, прости,
Что так долго пропускал автобус.

Закрутился белкой в колесе,
Не было то времени, то денег.
Суеты житейской вечный пленник,
Но храню я письма твои. Все!..»

Взял вещей огромную суму
И связал грядушки от кровати,
Еле влез (и всё же не пойму:
Для чего они – совсем не кстати!),

Еду, но автобус тормозит,
Вышли на какой-то остановке,
Говорю водиле: «Паразит,
Что застрял? Попёрся без путёвки?»

Но водитель звука не издал,
А в ответ мне – голос – гулким эхом:
«Закатилась светлая звезда,
Поздновато что-то ты поехал».

Я проснулся: пасмурный рассвет.
Комната. В углах – завалы хлама.
Вот уж десять лет, как тебя нет,
Милая моя, святая мама…

(4 ноября 2012)

Познавшие истину

Изо всех законов наших
Для живых первей таков:
Бойся «истину познавших»:
Нет страшнее мудаков.

Отметая кривотолки,
Тот изгрыз верхи ногтей:
«На конце стальной иголки
Сколь поместится чертей»?

В сташных шахматах орешек,
Злую длань иной простёр,
Убивая вместо пешек
Осуждённых на костёр.

Поделил людей на классы,
Лучших выкосив в пылу,
Карлик долбанный, под лясы
Навязавший кабалу.

Знай, певец в нестройном хоре:
Твой вокал – ни то ни сё,
Знай, создатель лжетеорий:
Относительно не всё.`

Тьмы и тьмы пригнавших к краю
Человечий наш косяк!
Лучше б ты сказал: «Не знаю»,
В суемудрии босяк!

(5 августа 2015)

Понимание

Как это больно – понимать,
Жить с миной мудрого паяца —
И с пониманьем засыпать,
И с пониманьем просыпаться!

Как горько знать, что новый век
Несёт от старого ошмётки,
И скрип несмазанных телег
Страшнее виселиц и плётки!

Народов наблюдать раздрай
И одичавших парий орды,
Минувшей мощи видеть пай
И охло-Рим, от дури гордый!

И говорить себе: «Весь век
Ты проживёшь в клетушке этой,
И, как ни бейся, как ни сетуй,
Она – библейский твой Ковчег.

Истаяв по очередям,
В тоске, нужде, неразберихе,
Жизнь улетит ко всем чертям,
И ляжешь в сумрак – тихий-тихий.

Уйдёт еще один бунтарь
И новый век не повстречает…»
А на меня глядит фонарь
И головой своей качает.

На тонкой шее фонаря
Звенит тугая петля вьюги.
Знать, и ему в пресветлом круге
Не брезжит новая заря.

Ведь мир без грёз и храм без стен
У познающего сословья…
Горящий факел Диоген
Поставил мне у изголовья.

(1989)

Посёлок Шуберское

Посёлок тихий, невеликий…
Хмель хвои, смород земляники
И соловьиный щёлкосвист…
Здесь, на площадке станционной,
Стою, дремотой унесённый,
А день – медлителен и мглист.

Спасибо, избы, лес, криница,
Что к вам могу я прислониться
Вольноотпущенной мечтой!
Да есть ещё душе отрада —
Пред ликом Матери лампада
И храм поэзии святой.

Но вздрогнет сердце от кошмара
Здесь бушевавшего пожара
И хамской дикости примет.
Ловкач-делец из Краснодара,
Придав горели вид товара,
Оставит длинный шинный след.

Живёт здесь тот ещё народец:
Загажен уличный колодец
И матерщины злобен рык,
Хмельно базарное витийство,
И тяжек грех отцеубийства,
И оскорблён юнцом старик.

И всё-таки мне чем-то дорог
Притихшей чащи влажный морок
И вид начальственный ворон.
Прощаясь с праздником зелёным
И посылая мир влюблённым,
Я вспомню маленький перрон.

(29 июня 2011)

Посмертная шутка