Вадим Пряхин - История в лицах: портреты в стихах

• Название: История в лицах: портреты в стихах
• Автор: Вадим Пряхин
• Жанр: Поэзия

Автор этой книги на протяжении многих лет занимается составлением литературных портретов знаменитостей всех времён и народов. В данном издании представлено более 500 персоналий. Задача – познакомить читателя с великими и знаменитыми людьми, проявившими себя в самых разных областях (наука, литература, политика, изобретательство, военное дело, искусство). Книга призвана помочь молодёжи при выборе профессии и становлении личности, чтобы приносить обществу в дальнейшем максимальную пользу.

---

Человек слова и дела

Посвящается Дуайту Эйзенхауэру

Отец, рабочий на молочной ферме,
Не мог мечтать ни явно, ни во сне,
Что сына, Айка, силы, мозг и нервы
Позволят президентом стать в его стране!
Пока служил, Айк колесил по свету
(По США, по Филиппинам и Панаме) —
Нигде покоя и отдохновенья нету:
Нет ни в семье, ни в войсковом бедламе.
Был избран курс консерватизма,
И проводил его, пока был президентом.
Он в гольф играл до фанатизма —
Сердечный приступ стал последним тайм-моментом.
В войну командовал союзными войсками.
Дуайта (Айка) образ будет долго с нами…

Богатый, знаменитый и любимый

Посвящается Ференцу Листу

Он сын слуги венгерского вельможи.
Своим талантом покорил аристократов.
Казалось, что в музыке он всё может…
И в мире этом жил всегда без адвокатов.
Исколесил маэстро, кажется, весь свет:
И в Португалии бывал он, и в России…
Директором театра став всесильным,
Он молодёжи помогал, забыв о слове «нет».
Аббатом был он Римской церкви в Риме.
И дирижировал затем он в Будапеште, Вене…
Добился в жизни славной перемены —
Богатым стал, известным во всём мире!
Закончил путь в Байройте он (в Германии).
Имел всю жизнь к благотворительности манию.

Борьба за выживание

Посвящается Жоржу Бизе

Недолго, к сожаленью, прожил Жорж Бизе.
Всю жизнь он отдал музыкальному театру.
В четыре года музыку писал уже
Он на природе, дома, на Монмартре…
А в десять был уж пианистом-виртуозом.
И вскоре оперу уверенно кончал…
Контракты первые он с мамой заключал,
Замучив кучеров лихим извозом…
Шли годы… Вот завершена «Кармен».
Он думал, что опять идёт к успеху.
Душа его искала ярких перемен —
Устал писать он только на потеху…
Но вот «Кармен» в театре с треском провалили!
И этим гения последних сил лишили…

Химик и лекарь

Посвящается Филиппу Ауреолу Теофрасту Бомпосту фон Гогенгейну Парацельсу

Фамилия твоя необычайно длинна —
Филипп… плюс Теофраст… фон Гогенгейм…
И в этом, видно, химия твоя повинна,
Где предложил ты множество идей.
Эпохи Возрождения «профессор первый
От сотворенья мира» (Герцен утверждал),
Ты наблюдал и ставил опыт правомерно —
Искал упорно золотой металл…
В лекарствах находил ты дозировку,
Сближая химию и медицину…
И, проявив при том прекрасную сноровку,
Не гнул ни перед кем ты спину…
Духовных высших принципов искатель —
Ты был всегда материализма почитатель…

Скрипач от Бога

Посвящается Никколо Паганини

Италии любимец и Европы всей,
Никколо обожал прекрасных женщин
(Особо бюст – «лукошко царственных персей»)
И ожидал всегда, что сон ему предскажет вещий…
Он внешностью своей сводил с ума
Легко пылких брюнеток и блондинок,
И добивался всё же, чтоб сама
Дала избранница ему душевный снимок…
По трём критериям он женщин отбирал:
Была бы чтоб большая грудь и талья тонкая,
По стройным ножкам также обмирал…
Сим дамам гимны пела скрипка звонко!
Он виртуозно исполнял свои концерты,
Пока болезнь не прервала его души эксперименты…

Это было когда-то…

Посвящается Ролану Анатольевичу Быкову

Это было когда-то довольно давно.
Я был тогда весьма неприхотлив —
Младую пташку нежно полюбив,
Открыл в свою мужскую жизнь окно!
Она учила вдохновенно, как могла…
И мой нескладный корпус хилый
Своей роскошно-мощной плоти силой
В свою упряжку быстро запрягла!
Она была мила, прекрасна и нежна.
Притом знавала всякий инструмент…
Но повторяла часто, улучив момент,
Причём постоянно, не раз и не два,
Такой любовной азбуки слова:
«Мне важен не размер, а техника важна!»

Радость творчества

Посвящается Александру Порфирьевичу Бородину

Стоит в его квартире фортепьяно,
А по соседству – баночки, реторты…
Лишь только химии он отдавался рьяно,
А чуть поздней уже брал новые аккорды…
К тому же он и критик, педагог,
В литературе есть своя дорога…
И без общественной работы жить не мог —
На музыку осталось времени совсем немного.
Играл на флейте и виолончели.
И русский эпос оперный он создавал.
Трудом раскачивал судьбы качели,
Чтобы устроить музыкальный карнавал.
Как химик точно он известность получил,
Однако музыкальной славой закрепил!

Добрый и мудрый

Посвящается Фридриху Энгельсу

Ах, Фридрих! Добрый ты без меры!
Всегда ты Карлу помогал, как мог.
И коммерсантом был примерным,
И в жизни тяготы все превозмог…
Но если б всё же денег ты не дал
Соратнику и другу в нужный час,
Мир не читал бы Маркса «Капитал»
Ни в первый, ни в последний раз…
Готов отбросить был почти любые «-измы» —
Громил их в спорах, оставаясь на плаву.
Однако светлый луч социализма
Ты видел с Мавром лишь во сне, не наяву!
Но Ленин всё же воплотил идею эту
На шестой части всей земной планеты!

Верный друг в скорби и радости

Посвящается Людвигу ван Бетховену

Лишь вундеркиндом жаждал видеть
Людвига горький пьяница-отец.
Готов был он тогда уже предвидеть,
Что сын наденет Моцарта венец.
Был признан Людвиг гением при жизни,
Глухой маэстро ван Бетховен.
Служил он праведно Отчизне;
Был одинок, немногословен…
Он – пионер концертов в больших залах
И даже в полутьме подвалов —
Создатель симфонических оркестров,
Сменивший камерных мужей с «а-ля барокко».
А чудо-музыка великого маэстро
Победно льётся из раскрытых окон!..

Анархист-счастливец

Посвящается Петру Алексеевичу Кропоткину

Писатель, путешественник, географ…
Он – основатель «безсистемного движенья».
Мечтал давным-давно создать фонограф,
Однако только анархизма изобрёл явленье:
«Свободные сообщества народов
Должны отринуть власть Монархии и Думы!
И лишь расправив плечи от церковных сводов,
Делам свободным будут предаваться и раздумьям…»
Всю жизнь считал себя счастливым человеком,
Жена моложе на пятнадцать лет,
А прошагал он с ней почти полвека,
И выполнить могла она его любой совет…
Хоть жизни путь был и не слишком долог,
Друзьями был ценим как человек и идеолог!

Доктор занимательных наук

Посвящается Якову Исидоровичу Перельману

Он страстно был влюблён в науку,
Безумно также он любил детей,
И так набил на книжках руку,
Что мог писать о сложном без затей.
Доступны каждому почти его труды
По физике иль даже математике —
Полжизни и тонны полезной руды
Отдал он популярной проблематике.
Один из тех, кто в своём веке,
Переосмыслив множество наук,
Создал из книг своих библиотеку…
И не найти теперь в ученье лучших слуг —
По этим книжкам все науки изучают
И Перельмана добрым словом вспоминают.

Борец за справедливость

Посвящается Мао Цзэдуну

Он сохранил крестьянские привычки
Аж до последних своих дней.
Добился с массами он полной смычки —
Цель коммунизма так была видней!
К еде неприхотлив и не любил обнов —
Ходил всегда в простой одежде.
Курил почти до черноты зубов
Генсек Цзэдун, совсем как прежде…
Писателем отменным Мао был!
И каждодневно изучал литературу.
Оратора искусство, правда, подзабыл,
Но повышал всегда свою культуру!
Официально был женат четыре раза,
Давая равные права жене почти что сразу…

Ответный рык!

Посвящается Андрею Михайловичу Данилко

(Верке Сердючке)

Жизнь течёт (или бежит)
И не шатко, и не валко…
Знаю, что и где лежит —
Я давно работаю на свалке.
А на свалку всё несут:
Кружки, банки, пылесосы…
И несущим всю эту красу
Задаю обычные вопросы:
«Почему вы не пытались
Цикл вещей продлить рабочий?
Так легко с ними расстались,
С вещами, годными ещё
в хозяйстве, впрочем?»
«Отзынь с вопросами, старик!» —
Услышал я ответный рык.

Сердечное признание

Посвящается Жоресу Ивановичу Алфёрову

Ты – гений, хоть не хочешь нам признаться.
Да, это осознать совсем не просто —
Ты в славе не привык особенно купаться,
Хотя в науке ты весьма большого роста!
Тобою создано немало школ,
А направлений – так не счесть…
Когда садились мы за стол,
Ты не терпел ни спесь, ни лесть.
Бокал шампанского поднимем
И медленно, но без труда
Мы камни из-за пазух вынем,
Чтоб больше их не класть туда…
И каждый камень вдруг заветным стал —
Ведь он пойдёт ему на пьедестал!

Микро- и макрожизни человеческие