Cергей Кузнецов - Семь лепестков

• Название: Семь лепестков
• Автор: Cергей Кузнецов
• Издательство: Амфора
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-94278-378-0

В один из летних дней 1994 года в разных концах Москвы погибают две девушки. Они не знакомы друг с другом, но в истории смерти каждой фигурирует цифра «7». Разгадка их гибели кроется в прошлом – в далеких временах детских сказок, в которых сбываются все желания, Один за другим отлетают семь лепестков, открывая тайны детства и мечты юности. Но только в наркотическом галлюцинозе герои приходят к разгадке преступления.

Автор этого романа – известный кинокритик, ветеран русского Интернета, культовый автор глянцевых журналов и комментатор Томаса Пинчона.

Эта книга – первый роман его трилогии о девяностых годах, герметический детектив, словно написанный в соавторстве с Рексом Стаутом и Ирвином Уэлшем. Читатель найдет здесь убийство и дружбу,техно и диско, смерть, любовь, ЛСД и очень много травы.

Вдохни поглубже.

---

Возможно, идея пойти к Петлюре зародилась у Антона как раз потому, что сквот был единственным местом в Москве, где встречались и мирно сосуществовали старая алкогольная и новая психоделическая тусовки. Неслучайно кто-то говорил ему, что именно тут начинал Компас-Врубель, нынче крутящий диски в LSDance. Так что если души Жени и Милы где-то и могли пересечься в географии этого мира, то только здесь.

Антон не успел обдумать эту мысль, когда его окликнули: это был Шиповский.

– Когда журнал выходит? – спросил его Антон.

– Считай уже вышел, – сказал Игорь, – мы сняли станцию метро. Отлично, что я тебя встретил. Будет по-настоящему круто. Погоди, я тебе сейчас приглашение дам.

И он полез в сумку.

– А покурить у тебя нет? – спросил Антон, принимая из рук Игоря сложенный пополам прямоугольник плотной бумаги.

– Прости, – и Игорь развел руками, – пусто. Сегодня вечером Сашка обещал табла поднести, так что заходи, если хочешь.

– Спасибо, – ответил Антон, – но на эту тему я сегодня пас.

– До завтра тогда, – ответил Шиповский, – мне еще Никиту найти надо, приглашение ему передать.

Антон махнул ему рукой и отошел к одному из компьютерных мониторов. Радужные пятна должны были навевать воспоминания о недавнем путешествии, но сколько Антон ни пытался поймать вибрацию – ничего не выходило. Голова его была занята мыслями, далекими от психоделии: он пытался понять, кто был тот человек, которого он видел в галлюцинозе и что, собственно, было у него в руках. Металлический предмет… крупный металлический предмет.

Мысли Антона перескочили на подозреваемых. Он чувствовал себя обязанным поговорить с каждым из них. С кого следовало начать? Ему было, собственно, все равно – но в любом случае он не знал, как к ним лучше подступиться. Перетекающие друг в друга мандельбротовы узоры на мерцающих фракталах казались не облаками или бензиновыми разводами на поверхности лужи, а извилинами сошедшего с ума коллективного мозга, текучими и неспособными удержать ни одной мысли. Возможно, именно этот эффект и входил в задачи видеохудожника. Антон успел подумать, что среди множества мест, где можно навсегда затеряться, это не самое лучшее, когда кто-то тронул его за рукав. Он обернулся – перед ним стояла Лера, появившаяся неожиданно, как всегда в его жизни.

– Привет, – сказал он.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

Антон затруднился с ответом, но Лера уже вела его на улицу, безостановочно говоря про Нам Джун-Пайка и видеоарт, от чего количество английских слов в ее речи увеличилось минимум вдвое.

– Я сюда Ромку привела, – объяснила Лера, словно не она Антона, а Антон ее спросил две минуты назад «что ты здесь делаешь?». Антон подумал, что ее речь все больше и больше напоминает монолог, в котором все вопросы были риторическими или обращенными к ней самой. – Я считаю, ему надо развеяться.

«Поди теперь пойми, кто ее любовник на самом деле», – подумал Антон, а вслух сказал:

– А, понятно.

– Well, – перевела Лера и замахала рукой Роману, который с бутылкой «абсолюта» в руке понуро стоял во дворике.

– И как выставка? – спросил он, но на этот раз Лера только махнула рукой и коротко сказала:

– Хуйня.

Потом они еще выпили и стали танцевать, а Антон все не уходил, думая, что последнее время получает ответы на свои вопросы подозрительно быстро – вот что значитправильные вещества. Стоило ему спросить, с кем из подозреваемых нужно побеседовать первым, как ответ последовал сам собой. Осталось дождаться момента и поговорить с Романом. Что-то подсказывало ему, что Лера исчезнет так же внезапно, как и появилась.

Так и получилось. Уже три раза ставили «Песню про зайцев» и два – про медведей и земную ось, Роман и Лера допили бутылку и обсуждали, что надо взять еще. Кто-то искал пани Броню, кто-то говорил о том, что сквот скоро разгонят, но ему никто не верил, потому что было ясно, что Петлюра – это навсегда. Антон залез на переднее сидение «мерседеса» и Роман уже попал ключом зажигания в замок, когда Лера сказала, что не поедет, потому что Ромка пьяный и все сейчас разобьются, и ей finally ни к чему так по-дурацки умирать на любимой native land – и, хлопнув дверью, сорвалась в ночь ловить такси, возможно, рассчитывая, что Роман бросится за ней. Но он просто повернул ключи и газанул, буркнув под нос «Ну и хуй с тобой!»

Следовало бы придумать детектив, – думал Антон, поднимаясь вместе с Романом на лифте, – герой которого все определял бы про подозреваемых на основании того, в какой квартире они живут. Тело – это дом души. И, значит, любой человек – как душа в теле своего дома. А это значит, что…

Он не успел додумать. Роман открыл дверь и щелкнул выключателем.

– Проходи, – буркнул он и, кинув плащ на вешалку, пошел куда-то по коридору.

Антон последовал за ним. Квартира не выражала ничего. Точнее, она намекала на какие-то запредельные суммы – просто в силу расположения в центре, четырехметровых потолков, стеклопакетов в окнах, белых стен и изобилия золота в виде ручек, рамок и люстр. Это была образцовая квартира коммерсанта: богатая, но при том не впадающая в пародию. Не было ни живого варана, встречающего гостей в прихожей, ни кокаина, рассыпанного по столу, словно соль. Все предметы были пригнаны друг к другу без зазора, никакие сюрпризы не ждали посетителя. Казалось, что попал на страницы мебельного каталога, который так стремится показать товар лицом, что становится ясно, что жить в окружении такой мебели просто нельзя. Интерьер говорил о Романе не больше, чем новый автомобиль – о своем владельце. Потом уже появится золоченая корона, царапины, отпечатки зубов в салоне и какая-то игрушка на ветровом стекле – но только что купленная вещь ничего не говорит о покупателе. То же было и с квартирой – она быланежилой. Впрочем, возможно, это и была подсказка, намекающая, что и сам Романне жил.

– Отличная квартира, – сказал Антон.

– Это я для нас с Женькой купил, – ответил Роман, – но как-то она ей не приглянулась. Словно чувствовала, что не жить ей здесь. Я-то думал, что, – и он открыл дверцу холодильника, – а вот оно как повернулось.

В холодильнике было пусто, и он закрыл дверцу.

– Ты молодой еще, не понимаешь, что значит, когда ты с женщиной пять лет прожил, – продолжал Роман, открывая одну за другой дверцы кухонного гарнитура. – А мы вместе года с девяностого. Она редактором работала, когда я ее встретил, а я компьютерами торговал. Тогда, собственно, все компьютерами торговали, кроме тех, кто сразу сырьем торговать начал. Месяца через три и поженились… я еще кольцо ей подарил, на заказ сделанное. Цветик-семицветик, помнишь, сказка была такая?

Антон кивнул.

– Не могу найти теперь. Вроде, всегда на пальце у нее было, а как стали… – он замешкался, не в силах подобрать глагол, – так смотрю – и нет. Я и дома искал, и в ее вещах – нет и все. Жалко. Хоть память бы осталась.

Антон порылся в кармане и вынул уже ненужныйпредмет силы.

– Это? – спросил он. – Я на даче нашел.

Роман сразу оживился.

– Да, оно, оно самое! Где оно было?

– В ее комнате, на полу. Я когда убирал…

– Дура, – вдруг выругался Роман, – как была дурой, так дурой и померла. Орала, кричала, кольцо срывала, ключи от квартиры мне в лицо бросила… Куда бы она пошла?

– А она бросила? – осторожно спросил Антон, понимая, что допроса по всей форме не получится, но, может, оно и к лучшему.

– Да, прямо там. Накануне вечером, в спальне. И кольцо, видать, тогда же. Мы часто ругались последний год, сейчас кажется – из-за пустяков. Нет, ты скажи, что ей было от меня надо? Я ей не изменял, денег не жалел, жить не мешал… я только покоя просил. Чтобы отстала от меня, сука ебаная.

Он наконец нашел бутылку водки, какой-то чудовищной новой российской водки с дурацким названием «Привет», скептически посмотрел на бутылку и свинтил крышечку.

– Вот и отстала теперь, – вздохнул он и, повернувшись к Антону, спросил: – Будешь?

Антон покачал головой.

Роман отпил из горлышка, скривился, и, поискав взглядом закуску, поставил бутылку на стол.

– Обидно, что последние сутки мы не разговаривали даже. Ни слова друг другу не сказали, как чужие были.

Антон внезапно вспомнил слова, сказанные кем-то Жене за полчаса до ее смерти – самые банальные слова, которые мужчина может сказать женщине.

– А мне казалось, вы говорили, – сказал он, желая проверить предположение. – На галерее, там, на даче.

– Не говорили мы, я зол на нее был – и молчал как на допросе.

– Значит, другой кто-то был, – презирая себя за собственное коварство, с деланным безразличием сказал Антон.

– А о чем говорили-то? – подал запланированную реплику Роман.

– Да и не было разговора толком. Я только слышал, как мужской голос сказал «Женька, ты же знаешь, я люблю только тебя».

– Угм, – мрачно кивнул Роман, – только тебя. Блядью была и блядью осталась.