Виктор Кузнецов - Тайна гибели Есенина

• Название: Тайна гибели Есенина
• Автор: Виктор Кузнецов
• Жанр: История

Книга писателя и литературоведа Виктора Кузнецова «Тайна гибели Есенина» (М., «Современник», 1998) вызвала большой интерес в России и за рубежом. В исследовании впервые использовались недавно еще секретные архивно-документальные источники из труднодоступных фондов (ВЧК — ГПУ — НКВД, МВД и др.).

---

Систематизируя информацию о «темных силах», видишь: «Петров (оставим избранный им псевдоним) все-таки „засвечивался“. 16 января 1925 года он выступил, как уже упоминалось, с докладом на тему „Ленин и Октябрь“ на объединенном собрании коллектива (парторганизации) №85 при 3-м Ленинградском полку войск ГПУ (ответственный организатор Павлович) и коллектива ревтрибунала 1-го стрелкового корпуса.

Оратор вещал: «В империалистической войне, в патриотизме, в крови рабочего класса капиталисты хотели утопить революционное движение». Типичная демагогия интербродяги.

Неужели надо доказывать, если на твою родную землю пришел враг, то его надо гнать. Так, между прочим, думали революционеры-патриоты Георгий Плеханов, Вера Засулич, Вера Фигнер, Петр Кропоткин, но более молодые революционные деятели об этом постарались забыть.

В упомянутом 3-м чекистском полку комсомолию возглавлял, как уже говорилось, Павел Николаевич Медведев, для профанов — критик и литературовед, для «посвященных» — сотрудник ГПУ, надзиравший за творческой интеллигенцией. Нелишне заметить, партячейка 3-го полка располагалась по соседству с «Англетером», в доме №16 по проспекту Майорова (бывшей Вознесенской ул.), где витийствовал литератор-осведомитель. Его домашний адрес: проспект Майорова, 26. Он же мог встречаться с Петровым в доме 7/15 по Комиссаровской, где преподавал в школе ГПУ: она размещалась в 7-й квартире, а «киношник» — в 8-й (во 2-й находился чекистский Политконтроль).

8-я коммуналка, можно сказать, была напичкана «кожаными тужурками» разного достоинства. Тут проживали переписчица 3-го полка Нина Алексеевна Ширяева-Крамер (удостоверение №1019 от 29/111 1924 г.), сотрудница Главпочтамта Минна Семеновна Бомбан (очевидно, занимавшаяся перлюстрацией чужих писем). Неподалеку квартировал помощник политкомиссара 3-го полка Яков Котомин. Несомненно, Петров поддерживал связи с этой карательной частью.

Сегодня полностью доказать его участие в кощунственном действе крайне сложно — ведь мы извлекли «невидимку» из «небытия», поэтому улики приходится собирать по крохам. Но что ни новый шаг в исследовании его личины — прелюбопытные совпадения и аналогии. Буквально рядом с лжережиссером, в 7-й квартире, обитал Рейнгольд Иванович Изак (р. 1888), преподаватель университета им. Зиновьева, заметный в ту пору идеолог, — тот самый, который упорно препятствовал в 1930 году восстановлению в партии отбывшего заключение милиционера Н. М. Горбова.

Небезынтересны и другие соквартиранты Петрова. Например, Варвара Алексеевна Ушакова (№4), как мы полагаем, сестра псевдожурналиста и лжемемуариста А. А. Ушакова, написавшего две статьи о том, как он общался в «Англетере» с Есениным перед его кончиной. Ушакова прислуживала А. Т. Арскому (Радзишевскому), видному в прошлом революционному деятелю, тогда экономисту, педагогу и литератору. Его фамилия частенько мелькает в ряду лиц, устраивавших фальшивую завесу вокруг гибели Есенина.

Анатолий Матвеевич Карпов, секретарь Гублита, жительствовал в 5-й квартире; в 1924 году, до своей цензорной службы, — штатный работник ГПУ (удостоверение №3925 от 20/III). С ним Петров, видимо, знался близко и мог, не мудрствуя, сказать ему, в каком свете необходимо освещать смерть Есенина. Было бы полезно разузнать имя и отчество некоего матроса Карпова, вместе с которым матрос 2-й статьи Гарин-Гарфильд в 1895 году дезертировал в Плимуте (Англия) с русского учебного судна «Генерал-адмирал». Не был ли один из дезертиров будущим ленинградским цензором?..

Формальная работа Петрова в Севзапкино дает возможность установить его предполагаемые связи с другими деятелями экрана. В этом отношении важна фигура драматурга Сергея Гарина-Гарфильда, другом семьи которого был журналист Г. Ф. Устинов. Они, «морские волки», отлично знали друг друга еще по совместным революционным акциям в 1902-1905 годах в Нижегородской губернии. Повторимся, чтобы восстановить в вашей памяти уже сказанное выше: наспех, сумбурно-нервно сочиненные вдовой Гарина-Гарфильда, Ниной Михайловной, лжевоспоминания (1935 г.) об обстоятельствах гибели Есенина дают основания думать, — мемуаристка пыталась отвести подозрения в причастности мужа и Устинова к тайным англетеровским манипуляциям.

Мы уже говорили, — грязную для памяти поэта статью в «Красной газете», скорее всего, готовила Анна Рубинштейн, хотя стоит подпись Устинова. Еще один небольшой аргумент в пользу справедливости наших слов: вряд ли бывший матрос-босяк так бесцеремонно-развязно называл бы Есенина законченным пьяницей, как это прозвучало в статье, — ведь сам он, по выражению Н. М. Гариной, был «…настоящим, неизлечимым алкоголиком и изломанным, искалеченным человеком».

Знакомство Петрова с Гариным-Гарфильдом, в 1922 году заместителем ответственного редактора «Красной газеты», в 1923-1924 годах заведующим научно-агитационным отделом Севзапкино, выходит за рамки гипотезы. За последним вился старый шлейф «мокрых дел» — покушение в 1906 году на генерала Селиванова во Владивостоке, позже, в1909 году, одесские политуголовные приключения и пр.

Петров, бывший работник Политконтроля ГПУ и цензор, не мог не знать литератора-экстремиста. Агент ГПУ числился членом профсоюза СОРАБИС (Союз работников искусств), что видно из его вышеприведенного послужного списка. С конспиративными целями часто менял профсоюзные книжки, что заметно из того же перечня. Профсоюзными «липами» Петрова снабжала Секретно оперативная часть ГПУ и не исключено — лично ее начальник, уже знакомый нам И.Л. Леонов. Если знать, что в 1925-1926 годах членом президиума и правления СОРАБИСа, председателем его киносекции был… Гарин-Гарфильд, получается совсем небезынтересное «кино». Для развития сюжета дадим из архива документальное подтверждение:

Совершенно секретно

В Союз работников искусств.

Секретная Оперативная Часть Полномочного Представительства ОГПУ в Ленинградском Военном Округе настоящим просит выдать десять (10) штук членских книжек для секретно-оперативных работ под ответственность ПП ОГПУ в ЛВО.

Начальник ПП ОГПУ в ЛВО (Мессинг) (Подпись)

Наальник СОЧ (Райский) (Подпись)

Начальник 4-го отделения СОЧ (Кутин) (Подпись)

30 декабря 1925 г.

На секретной бумаге стоит среди прочих автограф Райского, а не Леонова, но то обычная служебная рутина. Иван Леонтьевич Леонов к подобным «просьбам» тоже не раз прикладывал руку. Более ранний пример:

Совершенно секретно

В Севзапкино.

Ленинградский Губотдел Госполитуправления просит выдать представителю сего 10 (десять) штук чистых бланок[21] за подписями и печатью для секретно-оперативных работ под ответственность начальника ЛГО ОГПУ.

Начальник Ленинградского Губотдела ОГПУ (Леонов) (Подпись)

Начальник СОЧ (Подпись неразборчива)

1/Х 1924 г.

16 декабря 1925 года в подобном же письме (№33152) И. Л. Леонов «просил» 20 «чистых бланок» для опрофсоюзивания своих агентов.

Власть всемогущего штаба на улице Комиссаровской была безраздельной. Тайный и явный сотрудник ГПУ мог получить любой официальный документ, проникнуть в любую сферу жизни Ленинграда. Очевидно, Петров максимально пользовался такой возможностью. Можно представить, насколько непререкаемо прозвучало слово этого «члена партии» для послушного коменданта «Англетера» В. М. Назарова.

Цепочка Петров — Гарин-Гарфильд — Леонов явно существовала. Подтвердим нашу уверенность еще одним соображением.

В 1924-1927 годах членом Художественного бюро Севзапкино был Константин Григорьевич Аршавский (Сыркин) (р. 1896), по совместительству — ответственный редактор ленинградской газеты «Кино». В печати особенно ценил ее идеологическую направленность. В 1924 году на одном из собраний коллектива Севзапкино его сотоварищи постановили: «Просить тов. Аршавского взять на себя идейное руководство стенной газетой». К экрану имел лишь то отношение, что, вероятно, время от времени заходил в кинотеатр. Зато мог похвалиться революционной биографией: в анкетах писал: «партийный профессионал». Участвовал в терактах, организовывал забастовки, арестовывался, сидел в тюрьмах, бегал из ссылки и т.п., за что удостоился личного внимания Яна Рудзутака и других «пламенных революционеров». В1918-1919 годах заведовал Агитпропом в Петроградском губкоме РКП(б), — кстати, секретарем при его особе одно время была А. Я. Рубинштейн. Затем, в1919-1921 годах, возглавлял Политуправление военного округа (под его началом служил Г. Е. Горбачев, передавший в 1930 г. псевдоесенинское «До свиданья, друг мой, до свиданья…» в Пушкинский Дом). Учился в Новороссийском университете, слыл крупным спецом в юриспруденции и экономике. В 1925 году преподавал в Ленинградском политехническом институте и в других вузах, одновременно являясь помощником комиссара Военно-морской академии.