Линкольн Пейн - Море и цивилизация. Мировая история в свете развития мореходства

• Название: Море и цивилизация. Мировая история в свете развития мореходства
• Автор: Линкольн Пейн
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-083383-2, 978-5-17-103238-8

До изобретения паровоза – то есть до XIX века – культура, торговля, эпидемии и войны быстрее распространялись по морю, чем по суше.

И если поставить наши взаимоотношения с океанами, морями, озерами, реками и каналами в центр исторической концепции, то мы увидим, что существенная часть истории человечества зависела от того, имели ли народы выход к судоходным водам.

Перенос акцента с суши на море позволяет по-новому взглянуть на многие тенденции и принципы всемирного развития. И автор книги задумал описать морскую историю на примере разных регионов, последовательно показывая процесс, в результате которого разные области мира оказались связаны между собой. Благодаря этому становится ясно, как взлет и падение цивилизаций могут быть соединены с морем. Ведь покорение водной стихии – ради торговли, войны, освоения пространства или переселения народов – всегда было движущей силой мировой истории.

---

Судя по меркам, которые дает Лукиан, грузоподъемность «Исиды» составляла от 1200 до 1300 тонн. Отрывок с рассказом судовладельца о том, как корабль оказался в Пирее после семидесяти дней противного ветра и бурь, дает нам важную информацию об обычном маршруте таких кораблей, которые идут к северо-северо-востоку от Александрии, огибают Кипр с запада, затем идут к западу вдоль южного берега Малой Азии до Родоса или Книда. Оттуда, поясняет капитан, «им-то следовало,[307] имея справа Крит, проплыть мимо Малейского мыса» (полуострова на южном конце Пелопоннеса) «и быть уже в Италии». В аналогичном случае апостол Павел[308] оказался на борту такого же корабля, шедшего с зерном из Александрии, но отброшенного к югу и потерпевшего крушение на Мальте (все 276 человек на борту тогда спаслись).

В стремлении не допустить перебоев с хлебом власти делали все возможное, чтобы обеспечить доставку в Рим от 150 до 300 тысяч тонн зерна в год. Примерно 15–30 процентов этого зерна государство получало в счет налогов, затем его привозили государственными кораблями для раздачи народу – эта часть называлась «аннона»,[309] – однако основная часть зерна и прочих товаров шла торговцам, те перевозили груз на более мелких частных кораблях. Вложение средств в торговлю было делом обыденным, коммерческие займы имели ставку один процент в месяц, или 12 процентов в год. Однако возврат займа зависел от благополучного завершения сделки, и в итоге было решено, что «за заем,[310] данный для мореплавания, вследствие риска кредитора во время плавания корабля можно взимать неограниченные проценты». Перевозчики могли прибегать к некой форме страхования. Согласно биографии Клавдия, «он обеспечил твердую прибыль,[311] приняв на себя все убытки, какие [торговцы] могут потерпеть из-за штормов». Однако эта мера, по-видимому, изначально предполагалась именно для торговцев зерном, ради выгоды которых Клавдий также обеспечивал условия в Остии, назначал награды за новую конструкцию корабля и делал перевозчикам поблажки в законах.

Хлебной торговле[312] уступала лишь торговля вином.[313] По некоторым данным, в течение I века до н. э. каждый год из Италии в Галлию доставлялось от 50 000 до 100 000 гектолитров (1,3–2,6 миллиона галлонов) вина более чем в 350 000 амфорах. В отличие от деревянных кораблей, глиняные амфоры не подвержены коррозии (хотя их содержимое со временем вытекает), и остатки затонувших кораблей с вином часто опознаются по грудам амфор, лежащих на дне в том порядке, в каком были погружены на борт. Моря Западной Италии и Южной Франции оказались богаты археологическими находками; одна из крупнейших – сорокаметровый корабль, обнаруженный во Франции неподалеку от Мадраг-де-Жьен, где он затонул в I веке до н. э. примерно с семью-восемью тысячами амфор и дополнительным грузом чернолаковой столовой посуды и глиняных хозяйственных сосудов, всего более трех тонн груза. Место затопления корабля изобиловало крупными камнями с расположенного неподалеку полуострова Жьен – их оставили древние ныряльщики, которые вскоре после гибели судна доставали затонувшие предметы: камни помогали им скорее спуститься ко дну на двадцатиметровую глубину (так веками делали ловцы губок и жемчуга). Ныряльщики тогда оставили на месте один слой амфор по правому борту и три слоя по левому.

Современное восприятие римского морского опыта сложилось под влиянием двойственного отношения римлян к морю. Морская торговля и военный флот были неотъемлемой составляющей римского благосостояния, и даже легенда об основании города гласила, что сам Рим обязан существованием успешному плаванию Энея, бежавшего из Трои. Морской антураж первой половины «Энеиды» Вергилия намеренно дан как отголосок «Одиссеи» Гомера, и когда Эней в поэме, достигнув Италии, сжигает корабли, это не означает, что будущие правители Рима должны отказаться от морских амбиций: они должны воевать за свою страну. Однако в период ранней империи, когда творил Вергилий, существовала тенденция презирать морскую торговлю – а с ней и море, – поскольку коммерческие интересы не входили в число ценностей правящей элиты. И все же на важность морского дела как ничто другое указывает афоризм, приписываемый Помпею Великому, который в 56 году до н. э. отрядил флот в Африку для пополнения недостающих запасов зерна в Риме. «Когда он собирался выйти в море,[314] поднялась буря, и кормчие не решались сняться с якоря. Тогда Помпей первым взошел на борт корабля и, приказав отдать якорь, вскричал: „Плыть необходимо, а жить – нет!“» Хотя эта биография Помпея написана по-гречески, позднее многие средневековые торговые сообщества взяли на вооружение девиз в латинской форме «Navigare necesse est, vivere non necesse».

Вряд ли можно утверждать, будто Римская империя была обязана всем морскому господству и морской торговле, однако они были основой для ее создания, как Средиземноморье было основой самой империи. Если бы римский уклад или мышление в практическом отношении противоречили идее морских свершений, Римская империя бы не выжила. По-видимому, последнее слово здесь принадлежит Сенеке, который в I веке н. э. ссылался «на творца нашего[315] – бога… [который] даровал нам ветер, чтобы мы могли узнать дальние страны… Он даровал нам ветер, чтобы богатства каждой области стали общим достоянием, а не для того, чтобы перевозить за море легионы и конницу, переправлять оружие на погибель народам». И хотя римляне никогда не перековывали мечи на орала, они ощутимо содействовали экономическому объединению мира, в котором жили, а кроме того – содействовали богатству (и получали обратное влияние от богатства) земель за пределами Средиземноморья, включая страны, выходящие к Индийскому океану.

Глава 6 На крыльях муссонов

В Индийском океане история мореплавания разворачивалась совершенно иначе, чем в замкнутых водах Средиземноморья. Большие расстояния, открытый океанский простор и малое число островных дуг, соединяющих участки суши, – все вело к разобщенности государств. Мореплавание обеспечивало обмен идеями и товарами, но вызывало меньше конфликтов, чем в Средиземном море. Кроме того, дальняя морская торговля в Индийском океане меньше влияла на политическое развитие, и судовождение не приобрело того культурного статуса, какой оно имело у народов Средиземноморья. Однако, хотя перемены, вызванные морской торговлей, были менее заметными, в дальней перспективе их последствия оказались не менее значимыми.

Средиземноморские купцы начали напрямую торговать со странами Красного моря и Индийского океана в IV веке до н. э.; контакты стали более интенсивными тремя столетиями позже, когда римляне покорили Египет. Об оживленности этой торговли свидетельствовали жалобы римлян на утечку драгоценных металлов в обмен на восточную роскошь, клады римских монет в Индии и Юго-Восточной Азии и даже китайский отчет о римском купце, посетившем ханьский двор во II веке н. э. Тем не менее основными участниками индоокеанской торговли были местные мореходы. Индийские инвесторы гарантировали займы средиземноморских купцов, индийские гости торговали в египетских портах Красного моря. Древние индуистские и буддийские тексты, а также светские законы позволяют взглянуть на мир морской коммерции со стороны Индийского океана; тамильский эпос II века н. э. рисует яркий портрет морской торговли, в которой южные индийцы всегда играли важную, а временами и ведущую роль. Торговые пути, связывающие Красное море и Персидский залив с Бенгальским заливом и Юго-Восточной Азией и тесно сопряженные с прибрежным и наземным сообщением на субконтиненте, стали дорогой, по которой в Индийский океан проникали все новые волны мореходов, начиная с зарождения ислама в VII веке и до появления европейских купцов в конце XV.

Мореплавание в Древней Индии

Хотя сейчас слово «Индия» означает одно государство, до 1947 года так называли весь субконтинент южнее Гиндукуша, Каракорума и Гималаев, восточнее Инда, от которого оно происходит. В таком смысле это понятие включает не только Индию, но и Бангладеш, а также часть Пакистана. Географически субконтинент можно разделить на три основных региона: Индо-Гангская равнина на севере, образующая широкую дугу от Аравийского моря до Бенгальского залива, Деканское плоскогорье между реками Нармада и Кришна, и массив Нилгири в южной части полуострова. Основное этническое разделение – между арийскими народами севера и дравидоговорящим населением юга, где главные языки соответствуют южным штатам современной Индии: каннада в Карнатаке, малаялам в Керале, тамильский в Тамилнаде и телугу в Андхра-Прадеше. Западное побережье Индии включает солончаки Катчкого Ранна (который тянется на юг от дельты Инда), Катхияварский полуостров Гуджарата, Конканское побережье штата Махараштра и Малабарское побережье (Гоа, Карнатака и Керала). На востоке Бенгальский залив омывает Коромандельский берег Тамилнада и Андхра-Прадеша, Калингу (Северный Андхра-Прадеш и Орисса) и устье реки Ганг. Южный конец полуострова ограничен двумя горными цепями: Западными Гхатами (между ними и Аравийским морем лежит узкая прибрежная равнина) и более низкими Восточными Гхатами. В Индии несколько главных судоходных рек. На западном побережье это Инд и, в Гуджарате, Нармада и Тапти. В области, которая сейчас называется Бенгалией, дельта Ганга соединяется с дельтой Брахмапутры; южнее в Бенгальский залив впадают реки Годавари, Кришна и Кавери.