Александр Образцов - Siltntium! Пугачевские дети (сборник)

• Название: Siltntium! Пугачевские дети (сборник)
• Автор: Александр Образцов
• Жанр: Русское современное

«Пугачев стоял на берегу реки напротив того места, где когда-то предстояло утонуть Чапаеву.

Он стоял в глубокой задумчивости, хотя если бы его внезапно вывели из нее, то он ни за что не смог бы вспомнить, о чем он думал конкретно.

Но эти минуты изменили его жизнь и жизнь страны: он решился…»

---

Александр Образцов Siltntium! Пугачевские дети

Пугачев

Пугачев стоял на берегу реки напротив того места, где когда-то предстояло утонуть Чапаеву.

Он стоял в глубокой задумчивости, хотя если бы его внезапно вывели из нее, то он ни за что не смог бы вспомнить, о чем он думал конкретно.

Но эти минуты изменили его жизнь и жизнь страны: он решился.

Пугачевские дети

– И чьи же вы дети? – спросил Гаврила Ромыныч. – Уж не пугачевские ли?

– Пугачевские! – дружно грянули бывшие в тот момент на Пушкинской площади неформалы.

«Москва майская»

1. Вуокса

Если ехать из Питера на электричке, то после Судаковского озера вскоре, уже в черте города Приозерска (б. Корела – кому-то не понравилось это древнерусское название) можно увидеть среди темных глянцевых вод реки Вуоксы небольшую крепостцу с валом земли, двухметровыми стенами и башней.

Площадь крепости метров сто на пятьдесят, полгектара. А башня знаменита тем, что в ней содержались две жены Емельяна Пугачева, Софья и Устинья с детьми Софьи Дмитриевны и Емельяна Ивановича Трофимом, Аграфеной и Христиной.

Почему они выжили? Где потомки детей Пугачева?

Эти вопросы можно задать в Интернет: там на все вопросы есть моментальные ответы. Но мне не нравятся такие бойкие подсказчики. Мне любо самому всё сцепить-расцепить в своей головке, радующей меня седьмой десяток лет.

Смело режет она против течения.

2. Озера

Без озер Карелия не существует. Без озер Карелия – край болот и бурелома.

Выбраться отсюда можно только по Вуоксе – системе озер, соединяющих Ладогу с Финляндией и Финским заливом.

Но это пути рыбаков и охотников.

Жены Пугачева, переселенные с Яика (кстати, известно ли вам, что единственная река в истории, переименованная указом как раз и был несчастный Яик? Как же надо было перепугать немецкую мадам, чтобы она обоссалась? Это еще раз, кстати, говорит и о действительных размерах великого национального восстания Е.И.Пугачева, сведенного в дальнейшем усилиями историков и А.С.Пушкина до случайных стычек в оренбургских степях. Нет, уважаемый А.С., Екатерина Крым чистила железной рукой, Кубань огнем выжигала – что ей оренбургские казачки? На ладонь положить – другой прихлопнуть. А была там русская революция, чудом не захлестнувшая страну. И были караваны виселиц на плотах по матушке, по Волге. И как бы не пели последыши палачей о зверствах Гражданской войны – караваны виселиц всегда будут плыть в русской памяти. Как и горящие села ведической веры) страшно были напуганы Карелией. Тем паче, что жить им пришлось в холодной каменной башне и ждать при этом каждую минуту усекновения главы, поскольку порядки 18 века им были хорошо известны.

Но Екатерина их пожалела – гнев и страх схлынули. Снова «всё стало вокруг голубым и зеленым» – зачем помнить четвертование Пугача?

Да и Европе в лице адресатов из Франции можно предъявить гуманное отношение к сволочи.

Так жены Пугачева стали привыкать быть живыми. Но хирели на глазах. Хотя через год-два уже поселились в избах с русскими печами, уже местные сержанты и жены их от скуки жизни расспрашивали о бунтовщике. Уже и Устинья, молодая вдова, увлекла караульного сержанта, и не его одного.

За нею тянулся шлейф легенды.

Даже царственная шлюха пожелала взглянуть на нее. Для чего?

Надо быть царедворцем, чтобы понять причину: хотела сравнить. Достойна ли Устинья славы первой леди? Ведь тоже – не легитимная. Это, кстати, говорит о страшном неудобстве, мешающем шалаве наслаждаться жизнью – должна быть всегда и во всем выше всех.

Вот и этой – выше.

Здесь царедворец должен был крепко задуматься, прежде чем представить Устинью под царские очи. Он должен был так истомить ее, чтобы глаза и волосы стали тусклыми. И так раскормить, чтобы щеки торчали. И приодеть крикливо, и напугать до смерти, хотя – куда уж больше.

И стерва усмехнулась тонко: не соперница. Но и жизнь себе и Софии с детьми сохранила Устинья благодаря ловкой проводке царедворца, который старался только в свой карман, а получилось – для Родины.

Вот послушайте.

3. Пожар

Самые чудные фигуры выскакивают при свержении.

Вчера он хозяйственное право никому не нужное читал факультативно, а сегодня то же хозяйственное право толпе расцвечивает. А толпа состоит из полутора тысяч потенциальных Рокфеллеров и жадно ловит обещания и сыта ими.

И фамилии при свержении какие-то скользкие, в привычной жизни мало употребимые: Собчак, Шахрай, Ёлкин-Палкин. Или вот еще: Бурбулис. Сто лет проживешь и ни разу такого не встретишь.

Но не навсегда такие.

Навсегда – невозможно, ни один не вытерпит. А лет на пять-семь – и Робеспьер с Маратом сгодятся, чтобы мозги прополоскались, и даже Розенфельд с Апельбаумом.

Ничего, перемелется – мука будет.

Путин как-то пригрелся под Собчаком, нерв потерял карьерный.

А судьба не дремала. Ждали такого в управлении. Но не видели в самые толстые бинокли.

Потому на даче Путина в Отрадном, в двух остановках (Мюллюпельто, Синёво) от Приозерска (б. Корелы) возник пожар.

Путин в своей продиктованной биографии отдельное внимание уделил данному стихийному бедствию. На первый взгляд, по причине рядовой, обывательской: раз в жизни пожары случаются, не чаще.

И оказался будущий Президент на лужайке в одних трусах, прыгать пришлось с балкона.

Этот случай был крайним в ряду неудач: избирательная кампания Собчака, руководимая Путиным, провалилась – народ устал от хозяйственного права.

И безработный погорелец вынужден был хлопотать – питерские уже рассаживались в Москве.

Не было среди них вожака. Чтобы сесть везде. Чтобы сдвинуть Семью, чтобы всесильных евреев привести в чувство реальности, чтобы не слушать с замиранием сердца пресс-атташе госдепа и иногда их посла забывать информировать.

Вот и случился пожар на даче в Отрадном – как окрик Перуна.

Я же хочу небольшую подробность стихийного бедствия привести, одну из шалостей наших коренных богов, которым мы изрядно нервы потрепали в последние 500 лет.

А дело было так: ночью раздался звонок в пожарную охрану Приозерска (б. Корела) и инспектор капитан Владимир Владимирович Петров, мой сосед по даче в Синёво, принял к сведению, что горит дача питерского чиновника по фамилии Путин.

– А кто это? – поинтересовался капитан.

– Да зам Собчака какой-то, – сообщили на том конце провода, скорее всего, с вокзального телефона.

Владимир Владимирович трубку положил и задумался: очень ему не хотелось городского тушить. Некстати вспомнился случай с тушением воинской части: возили в системе соляру и забыли слить – вспыхнуло уже навсегда.

Но делать нечего. Владимир Владимирович вздохнул и приготовился записать вызов в журнал.

А тут вновь звонок – горит стог совхозного сена в Бригадном!

Надо тушить.

И капитан недрогнувшей рукой – чтобы не было Путину пути назад!.. В Москву!.. Чтоб сгорел дотла! Чтобы Родиной только интересовался!.. – записал первым вызов из Бригадного и тут же отправил расчет.

Могут сказать – притянуто.

Хорошо.

В те годы в Приозерске секретарем горкома был Виктор Зубков. Через шестнадцать лет он стал премьер-министром.

Конечно, они там были вась-вась. Конечно, Путин держал его в уме, как неожиданный кадр. Конечно, Зубков к пугачевским детям отношения не имел, поскольку был с Урала. На что я хочу спросить: а вы уверены в том, что влияет кровь и, скажем, потомки Пушкина или Льва Толстого в литературе снова прогремят? или всё-таки имена Пушкина и Льва Толстого, гуляя там и тут, заглядывая в окна, в глаза школьников на переменках, на крыши глядя городов и поселков – сами что-то выискивают и решают?

Так и имена пугачевских жен с детьми два столетия с лишним летали в местах своего великого поселения, чтобы по воле Сварога ли, или бессмертной и горячо любимой мною и моей женой Макоши тронуть к свету историю Расеи и уже не отпускать ее своим попечением.

Царевы указы

Впредь и всегда именовать страницу царской.

Бесчестную блудницу Катьку вымазать дегтем и вывалять в курином помете и перьях.

Казачью реку Яик именовать ее прозвищем.

Самозванцев Романовых всею семьей сослать в Югорскую землю без содержания.

Казну открыть для народного обозрения.

Леса, реки и житницы Руси пусть будут свободны.

Все крепостные с сего дня свободны.

Помещики, ростовщики, губители душ русских и прочая лишаются имущества в пользу казны.

Отменяется немецкое платье.

Каждая семья имеет семь душ и более того числа.

Мирные народы азиатские получают право свободной торговли.

Англия получает шотландского короля.

За сим