Борис Кокушкин - Рабыня Малуша и другие истории

• Название: Рабыня Малуша и другие истории
• Автор: Борис Кокушкин
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-91775-363-8

Со времен древних славян и до современных русичей нас одолевают одни и те же заботы – любовь и разочарование, безмерная радость и жизненные трагедии, надежды и крушение этих надежд, безмерное счастье по поводу рождения ребенка и скорбь по невинно убиенным. Прошли те времена, когда нами правили безнравственные и жестокие правители, когда рабы были бессловесным товаром, а крепостные девушки рассматривались хозяевами исключительно как самки для их плотского удовлетворения.

Многое осталось в прошлом, но сущность русского человека в целом осталась неизменной. Невольно возникает вопрос – бывает ли выбор жизненного пути у человека?

И оказывается, что далеко не всегда, – чаще всего он вынужден приспосабливаться к сложившейся вокруг него жизненной ситуации.

---

– Ой, что теперь будет? – Малуша поглаживала подругу по спине. – Что будет-то?

– Не знаю, – сквозь слезы отвечала Праскена и зарыдала уже в полный голос.

Вошедшая Меланья, какая-то согнутая, даже ставшая меньше ростом и постаревшая, села рядом с ними, зажав натруженные, все во вздувшихся венах руки между колен.

После долгого молчания она тяжело вздохнула и со стоном проговорила:

– Вот она бабья доля рабыни… И отказать нельзя, и сама же оказываешься виноватой… Я вот тоже была молоденькой да и с лица не дурной. Тоже приглянулась князю Игорю. Снасильничал…

Девушки замерли, слушая тяжкие воспоминания ключницы.

– И что? – тихо спросила Праскена.

– От тяжелой работы скинула ребеночка…

Видно воспоминания сильно расстроили женщину. Она встала и, не глядя на Малушу и Праскену, бросила:

– Посуду вымойте, в трапезной приберитесь…

Старчески шаркая ногами, она ушла в свою каморку, плотно закрыв за собою дверцу. А через тонкую дверь изредка стали слышаться тяжелые всхлипывания пожилой женщины.

Несколько дней ничего особенного не происходило и уже казалось, что все само собой успокоится и ничего плохого для Праскены не произойдет.

Меланья и Малуша, понимая состояние Праскены, старались сделать за нее самую тяжелую работу. Но несчастную девушку это не успокаивало: все чаще она тихонько плакала, несмотря на доброжелательное отношение товарок.

Княгиня Ольга тоже больше не интересовалась беременной рабыней и, казалось, что она все оставит по-прежнему и никакое наказание Праскену не коснется.

Тем неожиданней стало решение правительницы убрать несчастную с княжеского двора.

Но в один из дней, когда утро только занималось и напротив Горы проявился противоположный берег Днепра, после окончания утренней трапезы, к женщинам вошел тиун и передал распоряжение княгини увести Праскену в дальнее селище к матери.

– Когда ее забирают? – спросила Меланья.

– Лошадь уже запрягают, – ответил тот. – Так что пусть собирается.

Меланья молча кивнула головой и сказала Праскене:

– Собирайся, девонька. Такая уж, видно, у тебя судьбина.

Праскена медленно осела на пол и зарыдала.

– Ну, что ты, что ты! – Меланья погладила девушку по голове. – Слезами горю не поможешь. – Такая уж судьбина у нас, рабынь.

Малуша стояла в стороне, замерев от горя и бессилия. По ее щекам текли слезы.

– Помоги мне собрать ее, – обратилась к ней ключница.

Малуша заметалась, не зная, что делать.

– Не суетись, – остановила ее Меланья. – Вон постиранные ее вещи положи в сундучок. Приготовь пару коржей хлеба, вяленого мяса. Налей в кухоль сыта…

Едва женщины успели собрать вещи и еду Праскене, как сзади терема показалась телега. Рядом верхом на лошади сидел тиун.

– Ну, готовы? – спросил он. – Шевелитесь, до тьмы надо успеть добраться до места.

Малуша и Меланья помогли Праскене подняться. Несчастная девушка уткнулась в грудь ключнице и зарыдала пуще прежнего.

– Ну, ну, – успокаивала та ее. – Везде люди живут, не пропадешь…

Малуша тоже прижалась к подружке и тихо плакала, обливая сарафан Праскены слезами.

– Долго вы там? – осерчал тиун.

– Ну, иди, иди, – отпустила Меланья несчастную. – Иди и не отчаивайся. Все наладится.

Праскена забралась на телегу, куда была брошена охапка сена.

– Ha-ко вот, княгиня передала, – тиун нагнулся к ней с коня и передал небольшой узелок. – Тут резаны, пригодятся на первое время…

Княгиня Ольга нервничала. Она беспрестанно ходила вдоль окон Людной палаты и изредка останавливалась возле доспехов покойного мужа.

«Господи, – думала она про себя, – ни одной родственной души рядом, ни одного надежного человека. Каждый думает только о себе, о своем благополучии. Григорий? И этот думает только о своем, – крестить всех россиян, не соображая, что не так просто переломить вековое верование в идолов, так и до бунта недалеко. И это при том, что все время приходится ждать набегов то печенегов, то хазар, то византийцев, то мадьяр… Да и свои князья волками глядят, – каждый хочет стать независимым от Киева.

Вон доносили, что при покойном Всеславе некоторые князья тайно собирались и о чем-то сговаривались. Не Всеслава ли хотели поставить во главе княжества? Но, слава Богу, его уже нет…

Соперницы за спиной только и ждут, когда оступлюсь. Ну, ладно, Прекрасу я надежно упрятала, она не страшна. А вот тихоня Милана… Не напрасно говорится: в тихом омуте черти водятся. Не зря же она строит глазки боярам да князьям. Или это молодая плоть играет?

Нет, надо приблизить к себе кого-нибудь из верных и надежных людей. Из знатных? Нет, каждый из них велеречив и покорен, а в мыслях только и думает, как бы возвыситься над другими. А может быть, из простолюдинов? Так они веса не имеют…»

Увидев проходящего по двору старого истопника, тащившего охапку дров на кухню, она крикнула ему:

– Пришли ко мне ключницу.

Тот молча кивнул головой и поспешил исполнить приказание княгини.

Вскоре в Людную палату вошла запыхавшаяся Меланья.

– Звала, матушка? – спросила она.

– Отправили Праскену?

– Да, еще третьего дня. А обратно привезли двух молодых девчонок мне в помощь.

– А какова Малуша? Таровата ли? Исполнительна? Замечена ли в чем предрассудном?

– Чистая, непорочная душа. Светлая, добрая, – готова последним пожертвовать для других, – подумав, ответила ключница. – Хотела бы я иметь такую дщерь. А уж услужлива…

– Пришли ее ко мне, – распорядилась княгиня. – Будет у меня в услужении.

– Как прикажешь, матушка, – поклонилась Меланья. – Когда прислать?

– А вот как отобедаем, так пусть и приходит ко мне.

Ключница поклонилась и вышла. И уже в своем хозяйстве сказала Малуше:

– Княгиня распорядилась быть тебе при ней. Будь осторожна, девонька: у княгини нрав крутенек.

– Ой, что же будет-то? – испугалась та.

– Хитрить да ловчить ты не приучена. Так что все будет хорошо. Приблизила тебя княгиня, теперь и мной станешь распоряжаться.

– Как это? – недоуменно вскинулась Малуша.

– Ты же будешь ближе к княгине.

– Распоряжаться! – воскликнула девушка. – Я вас считаю навроде матушки. Родная-то погибла…

– Спасибо тебе, девочка, – растрогалась старушка. – И ты стала мне, как дочка. Своих-то детей мне не пришлось завести.

Женщины обнялись, смачивая слезами одежду друг друга. Наконец Меланья отстранилась и ласково проговорила:

– Что мы с тобой прощаемся, словно расстаемся навсегда? Чай станешь захаживать-то к старушке? Не забудешь?

– Да кто же от матери отказывается? – изумилась Малуша.

– Ну и ладно, ну и хорошо. Давай я тебе помогу причесаться, а то неловко появляться перед княгиней растрепой. Она ужасть как не любит беспорядок…

Когда обед и все приготовления были закончены, ключница погладила девушку по голове и слегка подтолкнула к выходу:

– Ну, иди, дочка. Храни тебя Бог!

Забот в услужении у княгини было немало: нужно было следить за одеждой, время от времени вытаскивать ее из сундуков и проветривать, стирать, прибирать постель ко сну и убирать после сна, причесывать хозяйку, выполнять разные поручения…

Малушу работой было не запугать. Поначалу от непривычки она уставала, но потом втянулась и спокойно вставала засветло, едва ли не с первыми петухами.

Время от времени она забегала к старой ключнице хоть не на долгое время, чтобы поддержать старушку или просто поболтать. И каждый раз Меланья угощала новоявленную дочку чем-нибудь вкусненьким.

В один из тихих, спокойных дней, когда не предвиделось никаких срочных дел, княгиня Ольга сидела в одной из комнат на первом этаже, негромко беседуя со священником Григорием. Малуша в дальнем уголке протирала скамьи и подоконники.

Неожиданно за окном послышался топот копыт по деревянному настилу подъемного моста, и стали слышны переговоры привратных стражников. Но, о чем они беседовали, было не разобрать. Вскоре разговор стих, и глухой конский топот раздался уже со стороны двора.

– Малуша, глянь, кого это принесло? – обратилась княгиня к девушке.

Малуша, ни слова не говоря, тут же выбежала из терема и почти сразу же вернулась обратно.

– Посыльный от князя Святослава, – возбужденно проговорила она.

– Зови его сюда, – распорядилась княгиня.

Малуша снова выскочила наружу и вернулась с запыленным комонником.

– Я пойду к себе, – начал было Григорий, но Ольга остановила его:

– Какие тут секреты, сиди. Говори, – обратилась она к комоннику.

Тот, поклонившись, начал рассказывать:

– Княжич приказал сказать, что до вятичей добрались без особых трудностей…

– Без особых? – перебила его Ольга. – Значит, что-то произошло в пути?

– Так, небольшие стычки с лесными татями. В одной из них князя выручил комонник Корж с братовьями – загородили князя от стрел своими щитами, а потом порубили тех мечами. После этого княжич приказал им быть все время рядом с собой. Ныне он и спит на привале в их окружении.