Артур Кестлер - Тринадцатое колено. Крушение империи хазар и ее наследие

• Название: Тринадцатое колено. Крушение империи хазар и ее наследие
• Автор: Артур Кестлер
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-8071-0076-Х

Артур Кестлер нашел оригинальный ответ идеологии антисемитизма. По его мнению, падение Хазарского каганата породило несколько волн миграции, составивших основное ядро исповедующего иудаизм населения Восточной Европы. Поскольку этнически мигранты из Хазарии не были семитами, то несостоятелен и антисемитизм. Привлекая для работы тексты арабских путешественников IХ-Х вв., византийские источники, «Повесть временных лет», труды Артамонова, Коковцова, Тойнби, Вернадского, Данлопа, Кучеры, Поляка и многих других историков, автор предлагает несколько иное видение становления и крушения хазарского государства. Иные акценты приобретает парадоксальный на первый взгляд выбор веры. Увлекательное исследование истории Хазарского каганата, на всем протяжении своего существования находившегося под перекрестным давлением разнонаправленных государственных, религиозных и политических интересов не оставит читателя безразличным, ибо История, встающая за страницами книги Кестлера, не терпит безразличия.

Издательство «Евразия» приносит благодарность издательству Hutchinson & Co (Publishers) Ltd за сообщение о том, что права на данное произведение Артура Кестлера рассматриваются как public domain.

---

Венгры, подобно русам, также переняли форму хазарского двоецарствия. Гардизи пишет: «Их начальник выступает в поход с двадцатью тысячами всадников, этого начальника зовут кенде. Кенде – титул их главного царя; титул того начальника, который заведует делами, – джыла, мадьяры делают то, что приказывает джыла»131. Есть основания считать, что первыми «джылами» Венгрии были кабары (78; 127 и так далее).

Есть также основания предполагать, что среди взбунтовавшихся племен кабаров, которые фактически стали возглавлять венгерские племена, были евреи либо приверженцы иудейской религии" (12; III; 211, 332)132. Очень может быть, что, как предполагают Артамонов и Барта (13; 99, 113), «apostasia» кабар была каким-то образом связана с религиозными реформами царя Обадии, либо стала реакцией на них. Раввины, толкующие закон, строгие диетические требования, талмудическая казуистика – все это пришлось, наверное, не по нутру воинам-степнякам в сверкающих доспехах. Если они и исповедовали иудейскую религию, то, скорее, на манер древних евреев из пустыни, а не как раввины-ортодоксы. Возможно, они были даже последователями фундаменталистской секты караимов и попали в разряд еретиков. Но факты в защиту такого предположения отсутствуют.

9

Тесное взаимодействие хазар и венгров закончилось в 896 г., когда венгры, простившись с евразийскими степями, пересекли Карпатские горы и завоевали территории, ставшие с той поры их родиной. Обстоятельства этого переселения вызывают споры, но в общих чертах ясны133.

В последние десятилетия IX века в сложной мозаике кочевых племен появился еще один элемент – дикое племя печенегов134. Скудные сведения об этом тюркском племени обобщены Константином: он характеризует их как жадных до ненасытности варваров, которые могли за хорошую мзду воевать с другими варварами и с русами. Проживали они между Волгой и Уралом под хазарским сюзеренитетом; Ибн Русте (37, 105) утверждает, что хазары подвергали их земли ежегодным набегам для сбора дани.

К концу IX века с печенегами случилась катастрофа (для кочевников обычная): их вытеснили с родных земель восточные соседи. Соседями этими были гуззы (или огузы), так не понравившиеся Ибн Фадлану, – одно из многочисленных тюркских племен, отрывавшихся время от времени от центрально-азиатского причала и перемещавшихся к западу. Потесненные печенеги попытались задержаться в Хазарии, но хазары дали им отпор135–136. Печенеги продолжили движение на запад и, форсировав Дон, оказались на территории венгров. Те, в свою очередь, были вынуждены откатиться на запад, в район между Днепром и Сиретом, названный ими «Этелькез» – (Etel-Koz [венгр.] – «междуречье»). Они оказались там примерно в 889 г., но в 896 г. печенеги, вступив в союз с дунайскими болгарами, нанесли новый удар, после чего венгры оказались в теперешней Венгрии.

Такова в общих чертах история венгерского исхода из восточных степей и разрыва венгеро-хазарских связей. Историки расходятся в подробностях процесса: некоторые (78) утверждают, причем с пылом, что венгры потерпели от печенегов одно, а не два поражения, и что «Этелькез» – всего лишь другое название мифической Леведии; но мы в эти препирательства знатоков вдаваться не будем. Более интригующим выглядит очевидное противоречие между образом венгров – могучих воинов и их бесславным бегством с удобных земель. Из «Хроники Хинкмара Реймсского» (78, 71) мы узнаем, что в 862 г. они совершили набег на империю восточных франков – первое из вторжений варваров, будораживших Европу на протяжении всего следующего столетия. Сообщается и об ужасающей встрече святого Кирилла, «апостола славян», с венгерской ордой, приключившейся в 860 г., когда тот направлялся в Хазарию. В тот момент, когда он молился, они напали на него, «воя, как волки». Впрочем, святость уберегла его от беды (78, 71)137. В другой хронике (78; 76) говорится о конфликте, имевшем место в 881 г., где столкнулись, с одной стороны, интересы венгров и кабаров, а с другой, – франков. По сообщению Константина (гл. 40), спустя десять лет венгры «переправились [через Дунай] и, воюя против Симеона [царя дунайских болгар], наголову разбили его, наступая, дошли до Преслава и заперли его в крепости по названию Мундрага, вернувшись затем в свою землю». (31; гл. 40)138.

Как же совместить все эти героические свершения с серией одновременных отступлений, в результате которых мадьяры откатились с Дона в Венгрию? Как представляется, ответом может послужить отрывок из сочинения Константина, следующий сразу за только что процитированным:

«После того как Симеон вновь помирился с василевсом ромеев и обрел безопасность, он снесся с пачинакитами (печенегами) и вступил с ними в соглашение с целью нападения на турок (мадьяр) и уничтожения их. Когда турки отправились в военный поход, пачинакиты вместе с Симеоном пришли против турок, истребили целиком их семьи и беспощадно прогнали оттуда турок, охраняющих свою страну. Турки же, возвратясь и найдя свою страну столь пустынной и разоренной, поселились в земле, в которой проживают и ныне (т.е. в Венгрии)»139.

Иными словами, когда большая часть войска венгров «ушла в поход», их земли и семьи подверглись нападению; судя по упомянутым выше хроникам, венгры часто уходили в дальние походы, оставляя свои очаги почти без защиты. Такая опасная привычка выработалась у них в период, когда их непосредственными соседями были сюзерены-хазары да миролюбивые славянские племена. Но с появлением жадных до земель печенегов ситуация изменилась. Несчастье, описанное Константином, было, возможно, последним в череде схожих бед, после чего венгры решили искать себе новое, безопасное место за горами, в стране, которую знали по двум предыдущим походам.

В пользу этой гипотезы говорит еще одно соображение. Видимо, традиция совершать набеги сформировалась у венгров только во второй половине IX в. – примерно тогда, когда произошло то самое вливание хазарской крови. Результат получился двойственным. Кабары, «воины более опытные и более мужественные», стали, как мы видели, главным племенем и заразили новых родичей духом авантюризма, вскоре превратившим их в «бич Европы», подобный их предшественникам-гуннам. К тому же они обучили венгров «своеобразной и характерной тактике, применявшейся с незапамятных времен всеми тюркскими народами – гуннами, аварами, турками, печенегами, команами, но только ими..., когда легкая кавалерия изображала бегство, стреляя на скаку, а потом внезапно снова мчалась на врага с волчьим воем» (78; 123).

Эти методы приносили неизменный эффект в IX и Х вв., когда венгерские набеги не давали покоя Германии, Балканам, Италии и даже Франции, однако на печенегов они почти не действовали, потому что те поступали так же, и от их воя тоже стыла кровь в жилах...

Таким образом, косвенно, по дьявольской логике истории, хазары способствовали созданию венгерского государства, а сами исчезли в тумане веков. Маккартни, рассуждая таким же образом, пошел еще дальше, подчеркивая решающую роль, сыгранную переходом кабар:

«Ядро венгерской нации, настоящие финно-угры, сравнительно (хоть и не совсем) мирные, оседлые земледельцы, поселились в холмистой области к западу от Дуная. Долину Алфолд заняло кочевое племя кабар – настоящие тюрки, скотоводы, всадники и бойцы, движущая сила и войско нации. Именно этот народ занимал в эпоху Константина почетное место „первой венгерской орды“. Я считаю, что именно кабары устраивали из степей набеги на русов и славян, вели кампанию против булгар в 895 г.; во многом именно они еще полвека после того наводили ужас на половину Европы» (78; 112).

Тем не менее, венграм удалось сберечь свою этническую идентичность. «Основная тяжесть шестидесятилетней непрекращающейся свирепой войны легла на кабар, ряды которых чрезвычайно поредели. Тем временем настоящие венгры, жившие относительно мирно, численно значительно увеличились» (78; 123). Несмотря на период двуязычия, они сумели сохранить свой финно-угорский язык, невзирая на немецкоязычное и славяноязычное соседство в отличие от дунайских болгар, утративших прежний тюркский язык и говорящих теперь на одном из славянских языков.

Однако влияние кабар ощущалось в Венгрии и дальше, и даже после того, как их разделили Карпаты, связи между хазарами и венграми прервались не полностью. По данным Васильева (35; 262), в Х в. венгерский герцог Таксони пригласил не установленное количество хазар поселиться на его землях. Не исключено, что среди этих переселенцев было немало хаэарских евреев. Можно также предположить, что и кабары, и позднейшие иммигранты привезли с собой некоторых из прославленных ремесленников, научивших венгров своему искусству (см. выше, глава I, 13).

В процессе овладения новым постоянным местожительством венграм пришлось вытеснить прежних жителей, моравов и дунайских болгар, оказавшихся в итоге на своих теперешних территориях. Другие их славянские соседи – сербы и хорваты – остались на своих традиционных землях. Так в результате цепной реакции, начавшейся на далеком Урале – гуззы потеснили печенегов, те венгров, те болгар и моравов, – карта Центральной Европы стала приобретать свой сегодняшний облик. Место меняющегося калейдоскопа заняла знакомая нам чересполосица.