Филип Керр - Реквием по Германии

• Название: Реквием по Германии
• Автор: Филип Керр
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-218-00039-6

Действие третьего романа «Реквием по Германии» происходит в послевоенном 1947 году. Гюнтер снова становится частным детективом и в один из дней приступает к расследованию очередной криминальной загадки. Нити расследования приводят его в нейтральную Австрию, превратившуюся в арену острого противостояния спецслужб США. Англии и Советского Союза. В погоне за мрачными секретами нацистской разведки недавние союзники не брезгуют самыми жестокими и грязными методами работы и готовы расправиться со вставшим на их пути частным детективом, то и дело путающим им карты и грозящим сорвать их коварные планы.

---

– Кто такой этот Абс? С кем он связан?

– Раньше он работал здесь, в Вене, на рекламную фирму, которой управлял Кениг. А Кениг – тот самый тип, который поручил Беккеру переправить досье через зеленую границу. Досье, которые попали к Линдену.

Белински кивнул.

– Ну хорошо, – рассердился я. – Вот моя следующая карта. У Кенига была подружка по имени Лотта, которая крутилась в клубе «Казанова». Возможно, она там только маячила да ела шоколад, не знаю. Парочка дружков Беккера засветилась там и еще в нескольких местах и не вернулась домой к чаю. Я думаю, надо использовать девчонку. Конечно, сначала придется ее слегка просветить. Правда, теперь, когда она увидела меня на белом коне в парадном военном облачении, надеюсь, дело пойдет быстрее.

– Ну, а предположим, Вероника не знает эту Лотту. Что тогда?

– Ты можешь предложить что-нибудь получше?

Белински пожал плечами:

– Вообще-то, у твоего плана есть кое-какие преимущества.

– А вот еще кое-что. И Абс и Эдди Холл, связной Беккера в Берлине, работают в компании, которая находится в Пуллахе, рядом с Мюнхеном. Может, захочешь попытаться что-нибудь разузнать о ней, а заодно и о том, почему Абс и Холл решили перебраться туда?

– Они не первые капустники, которые переехали жить в американскую зону, – сказал Белински. – Разве ты не заметил? Отношения с нашими коммунистическими союзниками складываются все труднее. Из Берлина сообщают, что они начали разрушать дороги, соединяющие восточный и западный секторы города. – Судя по его лицу, было ясно, что он не в восторге от этого. Затем он добавил: – Ладно, посмотрим. Может, мне удастся что-нибудь обнаружить. Что еще?

– До отъезда из Берлина я встретил парочку охотников-любителей на нацистов, неких Дрекслеров. Линден время от времени передавал им посылки с гуманитарной помощью. Не удивлюсь, если они работали на него: всякий знает, что СКР расплачивается подобным образом. Узнать бы, кого они искали, нам бы это очень помогло.

– А мы не можем у них спросить?

– Ничего не получится. Они мертвы. Кто-то подсунул им под дверь полный поднос «Циклона-Б».

– Все равно дай мне их адрес.

Он вытащил записную книжку и карандаш.

Закончив писать под мою диктовку, он, поджав губы, потер скулу. У него было невероятно широкое лицо, с бровями, точно два толстых рога, которые наполовину огибали глаза, вместо носа – подобие черепа какого-то маленького животного, глубокие мимические морщины вместе с квадратным подбородком и резко очерченными ноздрями составляли семиугольную фигуру, схожую с головой барана, помещенной на V-образный постамент.

– Ты был прав, – признался он. – Не слишком у тебя хорошие карты. Но все же лучше той, которой играл я.

Крепко сжав зубами трубку, он скрестил руки и уставился в свой стакан. Возможно, из-за выбора напитка или из-за волос, более длинных, чем у большинства его соотечественников, он совершенно не был похож на американца.

– Откуда ты родом? – спросил я в конце концов.

– Вильямсбург, Нью-Йорк.

– Белински, – сказал я, оценивая каждый слог. – Странная фамилия для американца, верно?

Он невозмутимо пожал плечами:

– Я американец в первом поколении. Отец родился в Сибири. Семья эмигрировала, спасаясь от одного из еврейских погромов, еще при царе. Дело в том, что у Иванов антисемитские настроения почти так же сильны, как и у вас. Ирвин Берлин звался Белински, прежде чем он сменил фамилию. А что касается имен, подходящих для американцев, то думаю, что еврейская фамилия, вроде моей, звучит не хуже, чем капустная фамилия, вроде Эйзенхауэр, ведь так?

– Пожалуй, так.

– Кстати, об именах. Если будешь снова разговаривать с военной полицией, постарайся не упоминать обо мне или о службе контрразведки. Понимаешь, недавно они испортили нам одно дело. МВД удалось украсть несколько комплектов униформы военной полиции США из штаб-квартиры батальона на Штифтсказерне. Они их надели и убедили военную полицию помочь им арестовать одного из наших лучших осведомителей в Вене. Несколько дней спустя другой осведомитель доложил нам, что того допрашивают в штаб-квартире МВД на Моцартгассе. Вскоре мы узнали: он расстрелян. Но до этого он заговорил и выдал несколько имен.

Ну, разразился грандиозный скандал. Американскому Верховному комиссару пришлось кое-кому дать под зад за плохую охрану семьсот девяносто шестого. Они отдали под суд лейтенанта и разжаловали сержанта в рядовые. В результате всего этого я, в глазах Штифтсказерне, стал как бы прокаженным оттого, что являюсь сотрудником СКР. Ты – немец, тебе, наверное, трудно все это понять.

– Напротив, – сказал я, – обращение, точно с прокаженными, мы, капустники, очень даже хорошо понимаем.

Глава 17

Вода со Штирийских Альп в кране была чище, чем скрип пальцев дантиста. Я подошел к телефону в гостиной, держа в руке полный стакан, который набрал в ванной, и в ожидании, пока фрау Блум-Вайс соединит меня, потихоньку потягивал из него воду.

– Ну, доброе утро, – поприветствовал меня Шилдс с преувеличенным энтузиазмом. – Надеюсь, я не вытащил тебя из постели?

– Я как раз чистил зубы.

– Как ты себя сегодня чувствуешь? – спросил он, не торопясь переходить к главному.

– Голова чуть побаливает: я выпил слишком много любимого ликера Белински, а так ничего.

– Что ж, во всем виноват фен, – предположил Шилдс, намекая на не по сезону теплый и сухой ветер, который время от времени дул с гор. – В этом городе все сваливают на него самые невероятные поступки. А я только одно заметил: из-за него конское дерьмо сильнее, чем обычно, воняет.

– Очень приятно снова говорить с вами, Шилдс, но чего вы все-таки хотите?

– Твой друг Абс не попал в Мюнхен. Мы совершенно уверены в том, что он сел на поезд, только по прибытии его не оказалось.

– Может быть, он сошел где-нибудь по пути?

– Единственная остановка этого поезда – в Зальцбурге, и мы там тоже следили.

– Возможно, кто-нибудь сбросил его с поезда. – Я-то хорошо знал: подобное случается.

– Только не в американской зоне.

– Ну, она начинается лишь с Линца, а до вашей зоны более ста километров русской Нижней Австрии. Вы сами сказали, что уверены: в поезд он сел. Что же еще остается предположить? – Тут я вспомнил мнение Белински о ненадежности военной полиции США. – Конечно, он мог просто-напросто ускользнуть от ваших парней, оказался слишком умным для них.

Шилдс вздохнул.

– Когда-нибудь, Гюнтер, когда ты не будешь так занят делами своих старых товарищей-нацистов, я отвезу тебя в лагерь для перемещенных в Аухофе, и ты сможешь увидеть всех тех нелегальных еврейских эмигрантов, которые тоже думали, что они умнее нас. – Он засмеялся. – При условии, если ты не боишься, что тебя может узнать кто-нибудь из заключенных концлагеря. Вот была бы потеха оставить тебя там! Этим сионистам не хватает моего чувства юмора по отношению к СС.

– Мне бы, конечно, его там тоже недоставало.

В дверь мягко, почти украдкой, постучали.

– Послушайте, мне пора идти.

– Смотри только, где идешь. Если я хотя бы заподозрю, что учуял дерьмо на твоих ботинках, тут же засажу в тюрьму.

– Но, может быть, то, что вы учуете, будет всего лишь фен.

Шилдс громогласно засмеялся и повесил трубку.

Я пошел к двери и впустил маленького юркого человечка, при виде которого мне вспомнилась висевшая в столовой гравюра с портрета кисти Климта. На нем был коричневый плащ с поясом, чуть коротковатые брюки, из-под которых виднелись белые носки, и едва прикрывавшая длинные светлые волосы маленькая черная тирольская шляпа, увешанная значками и перьями. Несколько не к месту он закутал руки в большую шерстяную муфту.

– Что ты продаешь, симулянт? – спросил я его.

Юркий сразу стал подозрительным.

– Вы разве не Гюнтер? – медленно сказал он невероятно низким голосом, напоминающим звуки фагота.

– Расслабься, Гюнтер. А ты, должно быть, личный оружейный мастер Беккера?

– Точно. Меня зовут Руди. – Он поглядел вокруг и оживился. – Вы один в этом бункере?

– Как волосок на соске вдовы. Ты принес мне подарок?

Руди кивнул, хитро улыбаясь, вытащил из муфты руку, в которой сжимал револьвер, и направил его на мою утреннюю булочку. После короткой неприятной паузы его улыбка стала шире, и он, разжав руку, принялся покачивать оружие на указательном пальце.

– Если я собираюсь задержаться в этом городе, мне придется привыкнуть к такому весьма своеобразному юмору, – проворчал я, забирая у него револьвер. Это был «смит» 38-го калибра с шестидюймовым стволом, на котором четко читались выгравированные слова: «Военный полицейский».

– Полагаю, прежний владелец-полицейский разрешил тебе взять его в обмен на несколько пачек сигарет. – Руди попытался что-то сказать, но я его опередил. – Послушай, я просил у Беккера чистый пистолет, а не «вещдок А» в деле об убийстве.