Владимир Пономаренко - Цель и смысл жизни в авиации

• Название: Цель и смысл жизни в авиации
• Автор: Владимир Пономаренко
• Жанр: Психология
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-89353-482-5

В данной книге, почти учебнике, автор предлагает углубить смысл профессиональной деятельности человека летающего. Наступил момент, когда просвещенные люди создают аппаратуру, которая полностью заменяет человека, неучитывая при этом ни его ум, ни интерес к жизни, радость, добродетельность, ни образованность, стремление смотреть вперед, познавая и храня природу, ощущая счастье, что полезен.

Автор книги с особой чуткостью пытается раскрыть важность таких проблем, как духовность и ее роль в его профессиональной деятельности. Достаточно многогранно представлен материал об особой профессии вне Земли – авиаторах.

Пассажиры самолетов, военные летчики нуждаются в раскрытии их внутренних чувств, состояния любви к профессии, в глубоком познании роли Неба, в существенном расширении интеллекта, внутреннего «Я», понимании смысла своей жизни и труда, ощущении радости от пребывания в другом мире – мире Небесном.

В книге представлен интересный, проницательный материал не только описания, но и внедрения в душу, сердце, Дух Человека Летающего. Наконец-то психология раскроет для опасных профессий смысл и цель жизни в небесах.

И самое интересное в этой книжице то, что «лед тронулся». И «тронул» его Летчик!

Читатель сможет с удовольствием слушать раскрытие ума, освещающего, что такое Небо и как много в его душе дорогих минут, невозможных на Земле.

Спасение Родины принесет нам Небо. Я не раскрываю сути книги, мне очень хочется, чтобы ее почитал человек летающий, психолог, философ и молодежь XXI века.

Автор благодарит Е. А. Данилову за оказанную помощь

---

Владимир Александрович Пономаренко Цель и смысл жизни в авиации

© Пономаренко В. А., 2016

* * *

Глава 1 Философия космогонической деятельности человека летающего

Около Солнца совсем иное Пространство, т. е. не то, которое у нас.

А. Эйнштейн

1.1 О духовности профессии как новой парадигме в психологии летного труда

Сложность данной проблемы начинается с воссоздания научного понятийного аппарата, так как истоки учения о духовности уходят своими корнями вглубь религиозной философии. Сошлюсь не на теологические труды святых отцов, а на энциклопедический словарь[1]: «Духовность – высшая деятельность души, устремленность к стяжению Духа Святого, безгрешности, моральному совершенству, преображению души».

Преподобный Серафим сформулировал свое кредо в виде постулата о том, что благодать Святого Духа совершает очищение, освящение и преображение человеческого естества. Апостол Павел извещал:

«Плод же духа: любовь, радость, долготерпение, благость, милосердие, вера».

Характерно, что понятие души и духа философы связывали не только с нравственной ипостасью, но и творческой: «Сущность души есть творчество» (Б. П. Вышеславцев). К. Юнг с духовностью связывал жизненные ценности, содержательность бессознательного:

«Удар цивилизации по духовным ценностям приведет к утрате смысла жизни»[2].

Здесь я хочу чуть-чуть высказать и свое суждение. Речь идет о разграничении понятий «цель» и «смысл». Цель подвижна, как и сам ее носитель, – «образ». Носителем смысла, как правило, выступает одухотворенность, возбуждающее стремление к Высшему, или к тому, что в психологии получило название «акме».

Реализация цели в жизни часто сопряжена с притуплением чувства правды, а порой и совести.

Если говорить о духовной составляющей смысла, то это обогащенная правда о себе. В целях проявляется компромисс, толерантность, в смыслах – одухотворенная нравственность. Смысл, как и Дух, – это таинство, вынесенное вне человека. Их не страшат временные и пространственные барьеры. С позиции бытия духа смысл – это стремление к добродетельным деяниям, бесстрашный путь к истине без потери справедливости и самооценки самого себя. В. Розанов указывал на то, что осмысленное отношение к жизни, к своему назначению и есть первое содержание жизни в окружении смыслов-помыслов достижения истины, добра и свободы.

Все вроде понятно, но в теории есть много противоречивых взглядов на одно и то же. К примеру, делай добро – и тебе ответят тем же. Вот смысл благородства. А философ В. Несмелов утверждает: «Делать добро и обязывать отвечать тем же – это коммерческая сделка». Известный веховец Е. Трубецкой с горечью пишет: «Живи по совести, воспроизводи, удобряй неподкупной нравственностью смысл жизни, а государству, чьим рабом ты состоишь, во многих случаях нужна подкупная человеческая совесть». К сожалению, спустя почти столетие от сказанного, сегодня особо чувствуешь себя оплеванным бессмысленностью оттого, что восторжествовал в православном государстве смысл-принцип государственной политики: «укради-продай-купи».

И все же, несмотря ни на что, я утверждаю, что психологическая разработка нравственной проблемы смысла жизни должна идти через раскрытие и присвоение идеала: не самому приспосабливаться к жизни, а ее приспособить и поднять к идеалу. В этом суть богосотворчества. Имей Бога в уме, но и без его опеки сам развивайся и совершенствуйся, делай смыслом не достижение только материальных благ, а свершений, кои помогут достичь счастья независимо от условий жизни и благодаря твоему личному нравственному содержанию. Вот за эти мысли Л. Н. Толстого отлучили от церкви. А ведь великий мыслитель был прав. Именно нравственность – в первую очередь категория духовная, а затем лишь социальная, общественная, психологическая. Нравственность в познании своей духовной основы, помимо культуры и менталитета, побуждает войти в предмет второго Я, ощутить и осмыслить свое несовершенство, войти в пространство праведного смысла жизни, познать различия рассудка и высшего разума, данного нам, а не только приобретенного в белковых генных субстанциях.

Все вышесказанное плывет в риторическом потоке, я-то в этом убежден, а читатель наверняка нет. Где же выход? Я нашел его в психологической структуре опасной профессиональной деятельности летчиков и космонавтов. Поясню словом суждением о психологической сути опасной профессии.

Летно-космическая жизнедеятельность и трудовая активность протекает в неземной среде обитания, где как положительно, так и отрицательно действуют силы нерукотворного и рукотворного мира. Нерукотворный мир опасен воздействием неустранимых факторов среды: измененной гравитации, перепадами давления, гипоксией, грозами, турбулентностью воздушных масс, дезориентацией и пр.

Рукотворный мир предложил действовать в условиях, не схожих с наземной жизнью: большие скорости, высоты, дефицит времени, сжатие пространства и времени, иллюзии, измененное сознание и т. д. И ко всем этим факторам нет эволюционного багажа памяти и защиты. Все требует заново формировать новые функциональные органы с помощью временных связей, которые, как известно, не прочны. Отсюда вероятностная встреча с явлениями, которые выше твоих психофизиологических возможностей, к которым ты не готов и самое главное – о которых не осведомлен. И в этом подвох опасной профессии.

Но есть еще тонкий мир, который незримо выступает мостком между нерукотворным и рукотворным миром. Это энергоинформационная среда, запас нейронных сетей с особыми видами памяти и чувствительностью нейронов, хранилища информации в подсознании и такие благодатный столпы, как дух и душа. Они-то и составляют истинную надежность личности, субъекта труда, энергетику нравственных резервов. Актуализация знаний, навыков, умений – это оперативная база для управления летательным аппаратом. Долгосрочная база надежности – это усвоенный, обогащенный интеллектом и чувственной тканью сознания опыт летанья, позволивший использовать небесные силы. Небесные силы не только энергоинформационные, но и духовные, как имя Божье. Правда профессии небожителей в том, что жизнь и смерть часто смотрят друг другу в глаза, где очень опасно лгать, где растопыренная целостность натуры, неряшливость, суперэгоизм, обезвоженная самокритичность, двуличие, бездушие медленно, но уверенно роют могилу носителям этих качеств.

Обидно, но факт, что при поиске ответов на приведенные ниже вопросы пришлось учиться у К. Г. Юнга, 3. Фрейда, А. Адлера, русских религиозных философов-веховцев, кое-что находить в религиозных размышлениях А. А. Ухтомского, В. И. Вернадского, П. А. Флоренского, Ф. В. Бассина, Д. Н. Узнадзе, у психологов В. П. Зинченко, В. Д. Шадрикова, Б. С. Братуся, В. И. Слободчикова, А. А. Гостева:

– Каково содержание рефлексивного сознания летчика и его архетипов, его духовной сферы, второго Я, космогонического наполнения душевных переживаний?

– В каких формах проявляется образное восприятие пространства и времени, третьего измерения, космической бесконечности, неземных красот?

– Какова нейропсихогенная засветка «темного» подсознания, смысловых архетипов сознания, их трансформация и многое другое из области преобразования символичного и мистического характера, морфология перехода чувств в понятийные образы?

Однако психологическая тестология, когнитивная психология, субъективная личностная, исследования сознания 1930-1990-х годов давали разъяснения в рамках взвешенной дозволенности. Поэтому приходилось своевольничать и на свой страх и риск формулировать то, к чему и сам был не шибко профессионально подготовлен. Спасение было в одном – найти духовный язык общения с небожителями, войти в их строго закрытый духовный мир и вочеловечиться второй раз.

Итак, применительно к опасной профессии, в данном случае летно-космической, под духовностью условимся понимать чувственное, особого рода психическое состояние, которое отражает и включает в себя целостность натуры свободной личности, предуготовленность сознания, культурно-этический код в интересах реализации своих максимальных добродетельных возможностей. Основное отличие этого состояния от обычного в профдеятельности состоит в том, что рабочее состояние реализуется мотивом-образом-целью в достижении результата. Цель как психическое образование имманентно присуща личности, отбирается, корреспондируется, управляется поставленной задачей (А. Н. Леонтьев, Б. Ф. Ломов, Ю. М. Забродин).

Дух – это реальный, исторический опыт возвышенного, прежде всего, психического состояния души субъекта труда, в постижении смысла жизни в данной профессии. Смысл видится как высшая ценность, т. е. святость, которую нельзя изменить и тем более предать. Вочеловечивание смысла полета и есть постижение, проникновение в космогоническую область свободы, эстетического пробуждения чувства красоты, причастности к вечному, к бесконечному Пространству, к появлению вне воли человека повышенной доброты к землянам. Известно, что и А. Эйнштейн, и П. А. Флоренский математически доказали, что пространство не только обладает свойством расширяться и сжиматься. Процитирую П. А. Флоренского: