Елена Щетинина - Самая страшная книга. Лучшее (сборник)

• Название: Самая страшная книга. Лучшее (сборник)
• Автор: Елена Щетинина
• Издательство: ЛитагентАСТc9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-103524-2

Перед вами – антология антологий. Переиздание лучших рассказов из ставших бестселлерами сборников «Самая страшная книга 2014», «Самая страшная книга 2015», «Самая страшная книга 2016», «Самая страшная книга 2017», сдобренная ранее не публиковавшимися в этой серии произведениями. Не просто лучшие рассказы ужасов на русском языке, но – лучшие из лучших. Своеобразные итоги работы, проведенной за пять лет существования серии «ССК». Авторы и произведения, УЖЕ оставившие неизгладимый след в истории жанра ужасов России и ближнего зарубежья.

Настоящий подарок всем ценителям хоррор-литературы. Самая-самая страшная книга!

---

– Потому что – что? Ну? Договаривай, я же не маленькая.

– Маленькая, – усмехнулся Андрей, целуя ее в висок, в завитки светлых и нежных, как пух, волос – Потому что мы все равно ничего не можем изменить. Только бояться или не бояться. Но от того, что мы не боимся и не думаем, это никуда не девается.

– И ты решил за меня – думать мне или нет? – возмутилась Аська.

– Асенька… – Было невыносимо так с ней говорить. Хотелось ее обнять, защитить. Убедить в том, что мир вокруг предсказуем и безопасен. То есть – наврать что-нибудь утешительное.

– Ты сам говорил, что нечего верить слухам. И что если в официальных источниках…

– Они врут, Ася. Они всегда нам врали, – Андрей понизил голос – О том, что происходит за границей. Что происходит у нас. Что они все контролируют. Потому что это в принципе нельзя контролировать. Талантливо сплетенная паутина вранья, чтобы мы запутались и не смогли выбраться. Чтобы одним движением липкой нити можно было бы каждого… – он осекся. Вряд ли кухню прослушивают, но есть вещи, которых не стоит говорить ни при каких обстоятельствах.

Аська смотрела на него округлившимися глазами. Потом вдруг сказала, сбросив его руку со своих плеч:

– Тогда чем ты лучше? Если ты со мной – так же, как они?

* * *

До пансионата надо было еще ехать на автобусе вдоль побережья, но Аська не утерпела.

– Смотри, смотри, – крикнула она, – море!

И потащила Андрея за рукав туда, где за крышами домов проблескивала серебристо-лазурная полоса. Андрей вздохнул, перехватил поудобнее тяжелый чемодан и поплелся следом.

Пыльная каменистая дорога вильнула за угол дома, ощерившегося пустыми глазницами окон, и неожиданно вывернула к маленькой бухте. Аська восхищенно ахнула. В оправе золотого песка изумрудная, пронизанная светом вода сияла, как драгоценный камень. Мелкие волны с шелестом накатывались на берег, солнечное кружево мерцало на зыбкой морской поверхности. Аська выронила сумку прямо на дорогу и, как завороженная, медленно пошла к воде.

Андрей хотел было ее окрикнуть, остановить, но заметил на краю бухты, на камнях, купающихся мальчишек, загорелых до черноты, похожих на маленьких вертлявых чертенят, и осекся. Аська, наверное, почувствовала его несостоявшийся крик, обернулась, махнула рукой. На ее лице сияла улыбка.

– Эй, – позвала она, – давай сюда!

Он кивнул, плюхнул у дороги осточертевший чемодан. Рванул ворот промокшей от пота рубахи.

Все было не так. Слишком яркое солнце, слишком душный воздух, слишком безобидное море, слишком… Тут он увидел Аськины небрежно сброшенные туфли – один на боку, второй – нахлебавшийся песка. Как утонувшие кораблики. И Андрея вдруг захлестнул ужас. Дикий, необъяснимый; материализовавшаяся холодная тень тех кошмаров, что не давали ему толком высыпаться в последнее время и забывались сразу же, как он открывал глаза. Андрей, оцепенев и не имея сил отвести взгляд от утонувших в песке туфель, стоял под жарким полуденным солнцем и трясся от озноба.

В себя его привел слегка обиженный окрик Аськи:

– Эй, ты что там?

Он вздрогнул, заставил себя отвести взгляд от брошенных туфель, посмотреть на Аську – живую, здоровую и очень счастливую. С усилием, будто в финальном рывке выжимая штангу, Андрей поднял руку, махнул в ответ.

– Иди, иди скорее! Вода теплючая!

Вода и вправду была теплая. Песчинки щекотали ступни, иногда под ногу попадала ракушка, Аська теряла равновесие, взвизгивала, хваталась за Андрея. Сперва они вдвоем поплескались на мелководье, смеясь и дурачась. Андрей заставлял себя улыбаться в ответ, и ослеп ленная морем Аська не замечала фальши. А потом она сказала:

– Поплыли? – и махнула рукой вперед, где бирюзовая вода становилась сперва темно-синей, а потом почти черной.

– Аська, я… – глухо пробормотал Андрей, холодея в один миг и покрываясь мурашками. – Я устал очень. И голова кружится от солнца. Давай как-нибудь потом, а? Пойдем сейчас в пансионат уже? Пожалуйста.

Аська посмотрела на него с удивлением. Потом растерянно кивнула. Андрей выдохнул, обнял ее за плечи и почти вытащил на берег. Ему очень хотелось обернуться и снова посмотреть туда, где светлая вода становилась черной, но он сдержался.

И решил не говорить Аське ни слова про свои сны.

* * *

Начальник пансионата, представившись – Краснов Игорь Степаныч, – выдал им для изучения по тонкой книжице.

– Инструктаж по ТБ. Прочесть, – строго велел он, сдвинув на лоб квадратные очки, отчего сразу стал похож на учителя, – вопросы потом – мне, подпись, дату – в журнал. Чтобы после, если чего…

– Если – чего? – спросил Андрей.

– Вопросы – потом, – строго повторил Игорь Степаныч и углубился в бумаги, наваленные на столе.

Первой спросила Аська, полистав книжицу до конца.

– Простите, а что…

– Да, девушка? – доброжелательно улыбнулся Игорь Степаныч. Андрею его улыбка не понравилась.

– А что, в море купаться нельзя?

– Там непонятно написано?

– Понятно. Но ведь…

– Два бассейна, – сказал начальник и поморщился; наверное, ему приходилось повторять это не раз. – Один с пресной водой, другой с соленой. С восьми до двадцати. По пятницам – до двадцати двух. Чего непонятно?

– Но море… – растерянно пробормотала Аська.

– Любуемся, – объяснил Игорь Степаныч, опять морщась. – Прогулки по аллеям, Морская номер один и номер два.

– До двадцати ноль-ноль? – уточнил Андрей, сверяясь с книжицей.

– Именно! – обрадовался начальник. Подтолкнул толстый гроссбух, ткнул пальцем в новую страницу. – Дата, подпись. Прошу. Талоны на питание получите у Натальи Алексеевны.

– А… – растерянно начала Аська.

Андрей легонько сжал ее плечо, протянул ручку, подвинул гроссбух. Сказал мягко:

– Вот здесь подпиши. Дату я поставил.

Андрей почти силой вытащил упирающуюся Аську в коридор.

– Ты чего? – рассерженно зашипела она.

– А ты? Что ты как маленькая? Не понимаешь, что ничего не изменишь своим возмущением?

– А ты…

– Что?

– Ты так и хотел, да?!

Аська вывернулась из его рук и побежала к выходу.

Андрей не стал ее догонять. Потому что он так и хотел. Подальше от этого проклятого моря.

* * *

Синяя рыба была еще ничего. Смирная. Она просто иногда виляла хвостом, как игривый щенок, и вздыбливала металлическую чешую на загривке. Но если на нее прикрикнуть и двинуть кулаком в бок, успокаивалась и опять застывала неподвижно, прикрывая глаза веками из крашеной парусины. Снова становилась, как неживая. И можно было притвориться перед самим собой, что ничего такого не происходит, что механическая рыба не шевелится сама по себе. «Подумаешь, – бормотал себе под нос Христо, натирая ветошью блестящую синюю чешую, – видали мы таких рыб». Шестерни да рычаги внутри, а сверху – жесть и парусина. Да, еще деревянное седло на узком хребте, чтобы удобнее крутить педали.

Дядя Костя, небось, был немного не в себе, когда придумывал эдаких страхолюд – огромных железных рыб с седлами и педалями. Впрочем, у него все изобретения были странноватые. А детям нравилось. К этому аттракциону всегда была очередь. Да и понятно – залезаешь в седло, сразу выше всех. Крутишь педали, и рыба начинает двигаться, катится вперед, по рельсам, в воду, да еще моргает глазами и крутит хвостом на поворотах, брызгается. Дети визжат от восторга, взрослые подбадривают, рыбы катят наперегонки, кто быстрее. На финише все обычно клянчат у мамы-папы хотя бы еще один круг. Христо сам любил покататься, конечно, уже после закрытия. Дядя Костя разрешал, иногда и сам садился на вторую рыбу. Они так и катили рядом, дядя Костя – на Белой Акуле, Христо – на пучеглазом Синем Карасе. Первый круг неторопливо, вроде как по работе – посмотреть, как идут рыбы, ничего ли не скрипит, не шатается. Ровно ли моргают, вовремя ли бьют хвостами. Иногда Христо первый замечал неполадки, и потом гордился похвалой дяди Кости. После первого круга дядя Костя, откинув чешуйную кольчугу, залезал в рыбье брюхо, подкручивал, подправлял там, что надо. Второй круг ехали проверочным, а потом уже как получалось. Например, дядя Костя говорил – а вот, скажем, если Белую перевести на внутренний круг, сможет ее обогнать Карась или нет? Проверим? И они проверяли. Иногда увлекались, летели круг за кругом, крутя педали. «Эгей, Акула!» – кричал дядя Костя и хлопал свою рыбу по хребту, будто подбадривая. «Вперед, Карась!» – отзывался Христо и лупил Синего пятками по бокам, будто тот был живой лошадью, а не железной рыбой. Случалось, за этой гонкой их заставала тетя Ксана, забрызганных и довольных.

Дядя Костя смущался, сейчас же тормозил Акулу, доезжал неспешно до мостика, делая вид, что проверяет что-то в рыбьих внутренностях на ходу. Тетя Ксана молчала и тихонько улыбалась. Она вообще часто улыбалась и почти никогда не ругалась, пока дядя Костя был жив.