Александр Петрушкин - Кожа. Стихотворения 2000—2017 годов

• Название: Кожа. Стихотворения 2000—2017 годов
• Автор: Александр Петрушкин
• Жанр: Поэзия

В книгу «Кожа» вошли стихотворения уральского поэта и литературтрегера Александр Петрушкина, написанные в период с 2000 по 2017 год.

---

«спине уже не больно на окно…»

спине уже не больно на окно
ложится смерть ласкать её детей
и хорошо быть среднему поэту
приподыматься к утреннему свету
так рядом с местной бабой третью
не ожидать и слушать как живой

с соседом говорит стучится пяткой
в живот у смерти в земли для детей
как хорошо быть средним человеком
уравненным со смертью живым смехом
своих уже рождённых дочерей

спине уже не больно на окно
прикладывается смерть – её щекочешь
и быть иным и говорить с плечом не хочешь
тем более что на плече их нет
тем менее что узнавать ответ
причины не найдется не находишь

и снигири клюют её животный свет
рельефный неизвестный
бог есть нет

и никого не
спросишь
(2010)

«зачем зачем о жизни три вОрона летят…»

зачем зачем о жизни три вОрона летят
и каждый третий держит в своей руке котят

зачем косноязычье незримо мне дано
о впалое как старость отчаянное дно

зерно в подскулье ноет у бледной из ворон
я склонен к паранойе в любой из всех сторон

зачем мне смерть однажды смеётся изнутри
нет музыки понятной для цифры нумер три

и оспою укрыто у черной из ворон
крыло как феней синей написанное С. Л. О.Н.

зачем мне голос птичий безногий голос дан
до боли неприличный как чёрный Казахстан

и рыжий красный ворон забитый в кислород
мне тело лапой ищет и закрывает рот

зачем твоё бессмертье – четвёртый ворон бел
летит на тёмном свете наш чёртов Кыштым-бей

зачем зачем о жизни ворОны три летят
и в каждой третьей дети как умца-ца гудят
(2010)

Шмель

вот этот шмель узкоколейки в четыре дня
в пути соседей время дрючит идущих на
какая дура – перекрестит – как свояка
и бог молчит и небо меньше себя пока

пока я говорю изыди меня любовь
легко проходит через речи и горла кров
вот этот шмель и он податлив как дурь в июль
на километре выйдут эти и те войдут

блатная речь благословляет любую речь
ну ты приедешь и ответишь за нас перечь
перечь старуха своей смерти перечь за всех
на перегоне у Байкала смотри у дна

благословляет шмель идущих
с любовью на
(2010)

«нисколько – это много а сейчас…»

нисколько – это много а сейчас
окно откроешь и мороз сквозь руки
как капельницы длинная вина
как окружившие любовью своей суки

нисколько – это больно до того
договоримся что условно мы
принадлежим бумаге заодно
и как зерно проросшее прямы

нисколько – это я там над тобой
припомнивший что голос в долг был принят
заходишь в тело а внутри темно
и мокрый дождь болезнью сухо вымыт
(2010)

* * *

неужели я настоящий…

О. Мандельштам

и была у смертей улыбка
но недолго – на море зыбка

от локтя до локтя как Индра
ты приедешь и слышишь Тында

на хрена мне как двери тело
что я мог всё уже ты спела

скрипка купленная трёхрублёво
а пройдёшь и внутри херово

только дверь постучится в воздух
растворяется голос возле

неужели теперь я смертный
баба с возу – улыбка светит
(2010)

«о, оловянный голос тишины…»

о, оловянный голос тишины
до оленины мясо на зубах
нас носит страх за третьих [не своих]
на мятной к пятнице неделе на губах
воловьих львиное лицо глядит в окно
и оставляет четверной [как в рюмке] свет
и машет стрекоза ему в окно четырёхкрытый
и просторный снегу
цвет

о, жертвоприношение моё
непринятое чашей – никого
ни ангела ни семени во тьму
ни крови ни ошметка не возьму

в субботу в пасху в мясо как своё
меня кладёт за дар себе зверьё
о, доброе зверьё меня меня
ты вынимаешь дымом из огня

и раздуваешь ноздри как метель
засовывая как записку в щель
написанное мною мудаком
и унося в своё гнездовье ком
из мяса и его нетишины
которые уже не
прощены
(2010)

«мне не с кем говорить ни тут ни там…»

мне не с кем говорить ни тут ни там
похоже дым похоже по губам
водили хером бритвою пером
судьбою рыбьей чешуёй лапшой
братан не бойся больше не проси
на двух не хватит зеков и рассий
на двух не хватит пепла и вины
вода течёт но обтекает дым

нам не с кем говорить с тобою брат
вводи по капле в вену препарат
ты препарируешь и бога и лягух
как каин авеля как плоть безмолвный дух
братан не бойся дальше будет свет
ещё подальше тьма – двух сигарет
нам не хватает и хватаешь дух
как рыба воздух бога нет на двух

нам нечем говорить с тобою брат
весь русский низок инородный гад
мне не с кем говорить за нас с тобой
один стоит над нашей головой
с прошитым темячком и рваною губой
откроет рот и бьётся как плотва
со смертью накрест языком братва
а я стою и наблюдаю дым
и не кем мне вот здесь
заговорить
(2010)

«снег завершает мёртвую петлю…»

снег завершает мёртвую петлю
из всех возможностей что я не говорю
из всех воздушных рукавов и ям
снег завершает снег наверно пьян

он молится за этих и за тех
из всех холодных щурится абрек
он учится смешению времён
чтоб в небо уходил мой патиссон

снег завершает фразу обрыва
снег рвёт наружу как шахида два
теперь шахида с нескольких сторон
лежат и загорают с кадыком

который продышаться им не дал
снег возвращает всё что он в кармане смял
из всех возможностей я эту повторю
почти живую мёртвую петлю
(2010)

Кость

сберегая бескостных детей хлебный мякиш в руке
бродят волки в своём отраженье в кыштымской реке
перебросишь сюда хлебный шарик проглотит нас волк
или тьма обшмонает своих а ничьих недотрог
поразительна речь и заразна как будто бы бог
застыдился и спрятался в горле как будто бы смог
защитить всех бескостных стоит эта кость поперёк
видишь мякиш в руке слышишь в горле застрявший глоток
(2010)

«Не вспоминай меня – на свет…»

Не вспоминай меня – на свет
наколот пластырь света. Урка,
пока ты остаёшься здесь —
летит, как стрекоза, маршрутка.

Не вспоминай меня – простить
из лагеря побег заветен
пока хранят, как сухари,
зверёныши нас, эти дети.

За всех, что были неспроста,
теперь начисленная плата
нас ждёт, считая тьму до ста
и пластыри до зоосада.

Ты, убивающий стрекоз
подземных тёмными шагами —
не ожидаешь, но пройдёшь
над взглядом нашим сапогами.

Не вспоминай меня за свет
засвечено – на пол-аршина
мой дом оторван от земли
и пластыря почти не видно.
(2010)

«во как снится эта [трасса]…»

во как снится эта [трасса]
бог стоит посередине
из асфальта и из [спаса
из] ещё нетвёрдых линий
транспортного коностаса
он почти что не [оформлен]
как цивирк как птичий клёкот
под крылом [до перелома]
кровь горит из поворота
говорит [договорится]
этой трассы середина
бог стоит [да бог с другими]
из укропа или тмина
он растёт [языкового]
и фиксирует на камне
не себя [того – другого]
потому что очень занят
он прохожим [убываньем]
в смысле и в значенье скоро
грохот этому [настанет]
бог нас видит из азора
(2010)

«под деревом сидит над головой…»

под деревом сидит над головой
то голос твой

то голод твой по слуху и другим
за это спим

за то законник может даже финку в бок
и внемлет Бог

а голос твой слабее изнутри
и выйдет три

три голоса болячку этот звук
протри испуг

под деревом сидит над головой
с самим собой

царапает смешные письмена
как смерть страна
(2010)

«вот так и говорить вот так и воровать…»

вот так и говорить вот так и воровать
у бабы теплой смех а на изнанке свет
ребенок и кровать пора – кровит – вставать
недолго и смешно чтоб говорить за всех

чтоб тело обживать до горлышка в огне
до пятнышка в паху до звука об стекло
(патетика не верь) друзей или врагов
за всех лишь утром снег и не бывает всё

кыштым тебе рассвет пиздец какой китай
я выхожу на кухню и в форточку тянусь
за сигаретный дым прости и съешь меня
поскольку говорить я как всегда боюсь
(2010)

«наконец-то нельзя задразнить щебетать…»