Елена Богатырёва - Madame. История одинокой мадам

• Название: Madame. История одинокой мадам
• Автор: Елена Богатырёва
• Жанр: Детектив

Книга выходила и переиздавалась несколько раз под названием «Трудно быть фотомоделью». Елену Вольскую – модель №1 – приглашают сниматься в кино именно тогда, когда странным образом одна за другой погибают три известные модели. Приятная и бессмысленная жизнь вокруг нее начинает рушиться и порой она сама не может понять, где кончается реальность и начинается замысел талантливого режиссера. И не станет ли выдуманный сценарий ее настоящим кошмаром?

---

Madame История одинокой мадам Елена Богатырёва

© Елена Богатырёва, 2017

ISBN 978-5-4485-5400-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельца авторских прав.

Сайт автора [битая ссылка] http://elenabogatyreva.ru/

1

Меня зовут Мадам. И мне страшно нравится это имя. Вы застали меня в маленьком нелепом кафе со смешным названием «Колобок». Если вы где-то рядом, то сообщаю вам, что очаровательная женщина за столиком справа от окна – это я. А мужчина напротив – мой собственный муж. Да-да, вот этот, похожий на молодого Бельмондо, а следовательно, на всех пройдох-героев, которых тот когда-либо сыграл. Он даже не смотрит в мою сторону и всем своим видом показывает, насколько ему муторно сидеть тут и ждать, когда я наконец проглочу остатки пирожка с яблочной начинкой. Он озирается по сторонам, он демонстративно разглядывает официанток, он не стесняясь зевает во весь рот, а я все никак не могу осилить пирожок, потому что тот встал мне поперек горла. Его зовут Джек. Хотя когда мы встретились впервые, он был просто Женей. Но, как говорится, – время идет, все меняется…

О чем, интересно, он сейчас думает? Может быть, об этой девчонке, что сидит за кассой и шелохнуться не смеет под его взглядом? Вряд ли. Скорее всего – о деньгах. Это лейтмотив всех его рассуждений и переживаний. Говорить с ним нет никакого желания. В последнее время он способен произносить только три фразы: «Мадам, как ты пуста. Мадам, какие пошлости ты говоришь. Неужели, Мадам, ты совсем ничего не чувствуешь?» Пирожок наконец съеден, и теперь я пью противную колу с неимоверным количеством льда. Он смотрит на часы, всем своим видом показывая, что торопится, что ему нужно заниматься делами. «В конце концов, Мадам, это ведь наши общие дела!» Как будто могло быть иначе… Интересно, чем бы он занимался, если бы я была обыкновенной женщиной, каких сотни? Пожалуй, тогда он никуда бы и не торопился. Но я не обыкновенная женщина, я – Мадам! Ах да, вы ведь даже не догадываетесь…

Скрытые мои таланты обнаружились три года назад. Выяснилось, что Мадам способна оказывать на человечество поразительное воздействие. Каким образом? Сама до конца не понимаю. С виду я обычная женщина, но… Ладно, не буду скромничать. Тело Мадам выверено по особой божественной мерке, движения размерены уникальным внутренним ритмом, который, нужно сказать, я способна генерировать по собственному желанию. Одним словом, если бы Мадам жила во времена древних греков, именно из-за нее разгорелась бы Троянская война, на месте Клеопатры она бы успешно правила половиной мира, в более поздние времена именовалась бы Помпадур, а в условиях современности выполняет скромную роль фотомодели. Правда, модели номер один, получающей баснословные гонорары и приглашения на съемки со всех концов света. Жене в этом отводится безусловно самая «важная» роль – считать доходы и выбирать контракты. Убийственно трудно, согласитесь?

Конечно, вы меня видели не раз и прекрасно помните. Не могу сказать, в каких рекламах я снялась, потому что это коммерческая тайна. Но вы и сами догадаетесь. Помните ту дурацкую рекламу, на которой мелькнула женская рука, поглаживающая заварочный чайник? Рука как рука, чайник как чайник, но у вас, могу поспорить, появился неутолимый зуд немедленно бежать в магазин и прикупить именно эту марку чая. Вспомнили? Вы ведь сбегали тогда, могу поспорить. Не утерпели до завтрашнего дня. Заварили сразу же, как только переступили порог квартиры, пили обжигающе горячим… Откуда я это знаю? Первая же реклама, где снялась даже не вся Мадам, а только ее точеная маленькая кисть, моментально подняла продажу того самого дурацкого чая на тысячу процентов. На тысячу, понимаете ли вы это? Не на сто, не на двести – ровно на тысячу.

У директора компании на радостях случился легкий сердечный приступ, но так сразу никто не понял, что именно произошло. Мадам вместе с продюсером-мужем тогда выгнали взашей, пригласили модную молоденькую актриску и сняли вторую серию рекламы – эффект оказался нулевым. Пока директор приходил в себя, пил валидол вперемешку с армянским коньяком, мы с Женей уже снова стояли на съемочной площадке, но теперь не в Москве, а в Санкт-Петербурге, и я нежно обнимала отвратительно пахнущую резиновую шину. На следующий день шины с петербургского склада были распроданы все до одной, а муж перестал кидаться к телефону, почувствовав, что весь мир с этого дня у нас в кармане. Было несколько человек, участвовавших в обеих наших съемках, именно от них и пополз слух о баснословных способностях Мадам. Пока большие рекламные боссы складывали два и два, в сотый раз просматривая в уютных личных кинозалах рекламные ролики с Мадам, Женя начал действовать.

Он остановил свой выбор на небольшой американской конторе и заключил договор на самостоятельное создание рекламы. Он не просил гонорара, – нет. Он был скромен. Он попросил один процент, всего лишь один, да и то в том случае, если оборот продаж рекламируемого товара увеличится в пять раз. Ему отвечали сначала, что это – глупость, но он стоял на своем, повторяя, что хочет только одного – чтобы эта глупость значилась в документах и была сплошь покрыта их гербовыми печатями.

Через неделю Мадам пришлось несколько раз босиком обойти вокруг новенькой блестящей «ауди». В заключение ее розовые пяточки мелькнули на капоте, и наша с Женей жизнь переменилась раз и навсегда. Мы едва успевали благоустраивать наш быт и обновлять гардероб, вихрем взлетев по лестнице материального благополучия. Все произошло так быстро, что мы и не почувствовали перемен… А ведь мы переменились! Особенно – он!

У него звонит телефон. Терпеть не могу эту слащавую мелодию. Он достает трубку, сердито смотрит на меня, потом радостно улыбается не мне, – трубке. Ах, это Кларисса…

– Это Кларисса? – спрашиваю я, удивленно приподняв брови.

Он машет на меня рукой, сурово хмурится и снова улыбается трубке. Конечно, Кларисса, кто же еще?

Кларисса – моя лучшая подруга. Так считает он. Вообще-то у меня много подруг и друзей. Но все они друзья Мадам, тогда как Кларисса ходила в моих подругах со времен моего золотого детства. Лучшая – так лучшая, Мадам не любит вступать в споры и не видит резона возражать. Бедная Кларисса – маленькая толстушка с бледно-фиолетовыми глазками. Ямочки на щеках и подбородке делают ее трогательной. И это все ее достоинства. Кларисса – старая дева без затей и потуг прервать свое затянувшееся девичество. Поэтому, наверно, ей ничего не остается, как читать с утра до ночи книги, а потом с жаром пересказывать их моему мужу.

«Она так тонко разбирается в поэзии», – говорит Женя. Еще бы! Лет пять тому назад она мне как-то читала стишок собственного производства. Что-то такое там было про мужской торс, к которому ее героиня прижимается и стонет, сгорая от страсти. «Ее героиня», – разумеется, сильно сказано. Конечно же, героиня – это и есть сама Кларисса, плохо разбирающаяся в мужских торсах, практически никак не разбирающаяся… Мадам так хохотала тогда! А потом еще долго успокаивала хнычущую Клариссу… «Нет, я не хотела тебя обидеть. Нет, я не нарочно! Ты ведь знаешь, Мадам и мухи не обидит…» Мадам не умеет притворяться. Если ей смешно – она смеется. Стоит только подумать о маленькой Клариссе, прижимающей к своей переспелой груди по ночам вместо мужского торса подушку со сбившейся наволочкой, из которой лезет серое перо, и сгорающей от страсти, да еще со стонами в стихах, как снова разбирает смех. Но Мадам поклялась ей, что больше никогда не будет смеяться…

– Кларисса просит тебя заехать, – вежливо объявляет мне Женя и еще более вежливо обнадеживает трубку: – Прекрасно, я завезу ее по дороге.

– Разве тебе не в другую сторону? – спрашиваю я, допивая колу.

– Всегда рад услужить любимой женушке, – сообщает мне он, скривив рот.

Мужчина, решающий за женщину, что ей надлежит делать, – самоубийца. Поэтому я с сожалением смотрю на мужа, словно он стоит на карнизе девятого этажа. Если мужчина взялся поучать женщину – тушите свет, он проиграл, еще не раскрыв рта. Женщина ему мило улыбнется, сделает по-своему, но слушать с этой минуты перестанет раз и навсегда. Даже если это обычная женщина, а вовсе не Мадам.

До сих пор, знаете ли, попадаются типчики, изначально считающие себя, э-э-э, как бы это помягче сказать? Разумнее, что ли. Они уже стоят на ступень выше и разговаривают со слабой (как им кажется) половиной человечества немного свысока. Женщины для них – что дети: непременно следует воспитывать и обуздывать. Непревзойденные тупицы: их удел – грандиозно-ветвистые рога, тяжести которых они даже не почувствуют.