Константин Кадаш - Шаманархия и ее нагвали

• Название: Шаманархия и ее нагвали
• Автор: Константин Кадаш
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Поэзия

С берегов нашего цветущего бессознательного хочу выразить огромную благодарность автору иллюстрации и частому гостю планеты Gong и сопредельных систем/звездных скоплений – Hawk Alfredson, который сам по себе – целая вселенная. На обложке его картина Soaraurora. Сайт художника http://www.hawkalfredson.com/

---

[смыслы]

Сын каждой лжи
Отсчитывает этажи
Между не-адом, не-раем
И оттенками ржи;
Он впадает в раж
Гиперпространства кураж,
Стозевный пёс заходится лаем,
Питая каннибализма блажь.
Мертвые ведают мертвых вне:
Слова замирают во мне —
Снаружи твоих измерений
Пепел стынет в огне.
Я – в каждом моменте «другой»,
Вестник промеж всяким «собой».
В обход шаблонов мышлений
Следую воли звездой.

[i]

Деструктивность и жестокость – эрзац,
Симуляция ощущения себя живым
За счет подавления, отнятия воплощения стократ
Подчас более сильного, и доступного разумам любым.

В поисках собственного смысла, жизнь оборачивается против себя самой:
В том проявление слабости и слепоты —
Единственного извращения, не искупаемого ни степенью, ни ее виной.
Некрофилия питаема похотью, выцеженной из пустоты.

[мифологемы]

Мы на разных концах жизненной ренты, по обе
Стороны каната, вросшего каждой своей тонконитью
В мозоли ладоней, в шелушащейся на ветру кожи поры:
Мне не в пору ни детские сны, ни шаги до самого горизонта (за пределы плоской земли и её забытия);

Время вырабатывает безусловный рефлекс на эго, его телесность,
На крохотные потешные полки, пожирающие друг друга в угоду
Безразмерному и безликому Гаргантюа из запрещённых бумажных книг, на пресность
Цветов вообще – что-то среднее между сверхравнодушием и недолюбовью.

Дождевую воду собирает Сигюн, не яд,
Но в момент равнодействия корчусь,
Когда каплет не на чело, а – из глаз…
По привычке, скорее,
И от чистоты, от которой отвык, здесь распятый, пока, ворочаясь,
Наползает мира червяк —
Уроборос, отброс.
И тело стеблем восходит, равняясь на полюс.

[zaephyru]

число
просто и огло
округло, глухо.
в нем – ело и е'го,
и евы обнаженной брюхо:
людины, вепри, вереск/ либо
я вижу часть вселенной;
и она нетороплива.
я вижу крылья, мухи, самолеты.
и падаю с окружностей планеты – в плоскость.
и в её мякоть, мягкотелость, лёгкость.
я беспричинные несу в сознании полёты.
пустыня – мимо/
есть влага мыслей и мышленье плоти
(и даже будучи от_тела машинистом и пилотом)
в моем сознании есть косность, звёздных птиц гнездо —
есть поезд, запертый в пустом депо
и тело радуги над кожей храма
(мой эгоизм уснул, проснулось Я от храпа).
что после: ожиданье звезд и гравитаций разность.
часть речи прежде слова оседает в безотказность.

[черновики черт]

тот, кто проснулся на берегу,
тот, кто однажды остановился на бегу,
каждый, единожды выглянувший вовне,
в жажде, в бреду, в печали, в огне —

открывая то, на что замкнуто твоё
пусто-е ли полно-е «сердце», «души» жнивьё,
даже в том, в чем обнаружишь свой предел
между строк [каждого] шага прочтешь: летел.

[ii]

тайное имя божественно,
явное имя обречено:
сменяя друг друга,
отражаясь друг в друге,
два солнца носятся по небу,
не пересекаясь,
не упуская друг друга из виду.
из них одно
излучает,
поглощает
другое.
под их лучами
я
следы моря
собираю,
оставленные песку —
выплавить
стекло для окуляра
самого четкого,
чтобы увидеть,
чтобы узнать
вне все солнечные корабли,
скользящие у горизонта.

[…механические эльфы…]

Крохотные существа, изолированные сознания машинерией,
На кончиках моих пальцев промышляют генной инженерией,
Встраивая в те'ла молекулы и волны
Антигравитационных генераторов ризомы.

Я мысию прорастаю насквозь пространственные коридоры;
Я-наше трансцендирующее тело распространяет транс-интеллекта споры.
Сверхсуществующие города пасут разомкнутые пространства
Вне границ материи и когнитивных станций.

Левиафан – код/червь – вытачивающий червоточины
Шаблона и сценария, _очевидных_ промеж прочими,
Творит иллюзию реальности и ее неотвратимости,
Контролируя координаты подчинения и виктимности.

Каждый разум – космос, способный генерировать альтернативы:
Реальности, фронтиру, границам собственной силы.
Червь слеп; в нём есть не воля, но невежеств сочетание,
Предшествующих мысли. И познанию.

Человек – не мера, он – метод и свойство.
Инструмент преодоления Лабиранта устройства.
Внутренних каморок навязанные конструкции —
Имеет смысл прежде смерти подвергнуть деконструкции.

[iii]

Я добровольно функционирует в схемах упрощения,
Чаще не из неведения, но выбирая пути наименьшего сопротивления:
Некрасивое человечество бредит пустоты насыщением
Собственного нутра, брезгуя разумом и, в целом, зрением.

Некрасивое человечество громоздит иллюзии
Собственной свободы, будучи в контузии,
Пронося в реальности коды искажения:
Техники социализации – метод от/слежения.

Деньги – как агенты принудительной атомизации, —
Связывают разумы по факту их кастрации
Иллюзией потребностей/мерой оптимизации;
Эмпатия вне оптики истории сакрализации.

Диктат медиавируса в себе содержит логос,
Ведомое смирение мышления как топос/
Контроль манипулирует каждой вульгарной логикой;
Предельность деструктивности – крайний рубикон.

Черные волшебники слепы от рожденья,
Длят свою материю, но лишены движения;
Плоть от плоти пасынки умышленные алчности,
Иерархичность похоти – данность без-образности.

[сна/архитектуры]

Спящий под травою цвета
Спелого лета,
ощути вес земли на лице своем,
вы/
любленном,
Вылепленном, точно
Сонная, выпотрошенная незабудка
Из неслучившегося детства, из
Пластелиновой, выдюженной души —
Ясной и неторопливой,
В тепле которой – комочком плоти,
Вязкое эго (беспробу_дно);
Нетерпеливый, тело знал
На вкус – то,
что солоно, тихо,
Точно лес; не_чай,/но
Хмельно
В уголках губ, на выдох и на
Кончик языка – словом
«каждый»,
Кажымый,
Подхваченный с осеннего
Листа.

[большие люди]

Мы говорим друг с другом на языке воды,
Помнящей плотность Леты, сады,
Росшие вдоль её берегов…
И речи этой потоки несут имена друзей, врагов,
Но безымянны сами, как, в принципе, каждый знак,
Чужой нанесённый рукою, смертны как присный всяк.
Беспомощны, точно безликий бог
В машинерии сада/ада отбывающий срок.

[котлован]

Земля раскрытая вокруг себя лежала.
Здесь: падали небесные тела отвесно,
И мы смеялись над зверячьей статью
Напрасным смехом поперек кромешно.

Я не смиряю свои силы.
Смиряешь ли свои ты силы,
Так соблюдая четкость линий?
Я мира знаю параллельность —

В том геометрия сознаний.
Настырники мои смешные
Своих песков ведали тяжбу.
Я пуст меж вас и неизбежен.

Вдоль озера сидят красноармейцы,
У рыб озерных учатся молчанью.
Меж ними труп и труб безбрежность,
Приру'ченных к недвижности и неба осязанию.

Мы меж сознаний отражений бродим
И мира плоскость трогаем руками.
Мы учимся прислуживать наощупь.
Наш нежный мозг истоптан сапогами.

[Алиса и космический тамбурин]

о-сексуальные происшествия и орбитальные круги.
в моей грудине стукает космический тамбурин…
звездной пыли тапиры прокрадываются по траве,
собой заселяя пустыню, положенную в голове.

пространство – сфера: внутри тибет, снаружи степь;
моргай и плавай, смотри и слушай: запретов нет.
открой все окна во все просторы и обезлич.
на перекрестке стоит не ангел, лежит кирпич.

там зазеркалье в разбитых стеклах на пустыре.
задерни шторы, в ладоши хлопай, дыши вовне
смешной котейка ныряет в землю, земля родит родник.
всё происходит само собою. алиса спит.

[churchesOfHe-dao]

Теперь мы в церкви геда:
Тела своего
Узнавания и экстаза,
Убеждающиеся в подлинности
Прикосновения и языков вне слов.
Здесь, где открыты двери, и
Каждый – не замок, но ключ от
Всех возможных замков из песка и
Праха.
Теперь мы в церкви тела:
Видим волны,
Мы погружаемся в цвета все глубже —
Вплоть до исчезновения цвета.
Ты – свет, я – свет/ мы ищущие звезды,
Блуждающие вне потёмок, тени, помрачения,
Мы ведаем любви и революций
Доподлинную волю.
Мы утверждаем жизнь и благо,
Мы размыкаем расстояния
Всех космосов, пространства постигая,
Идущие за временем, с изнанки
Навязанных контролем коридоров.
Свобода быть —
Свобода оставаться
И ускользать, разъединяя стены.

[floating seeds anarchy]