Евгений Черносвитов - Сага о Белом свете. Порнократия. Книга вторая. Часть первая

• Название: Сага о Белом свете. Порнократия. Книга вторая. Часть первая
• Автор: Евгений Черносвитов
• Жанр: Научная Фантастика

Книгу можно отнести к научной фантастике, приоткрывающей завесы закрытых лабораторий, в которых осуществляются поиски помощи человеку выжить в этом мире и продлить ему активную, творческую жизнь. Это не мешает книге быть остросатирической, воскрешающей традиции Франсуа Рабле и Шарля Монтескье. И это воскрешение осуществляется жестко, не щадя «завядшие нравы», «цветы зла» предыдущей эпохи, не освободившейся от «синих чулок» королевы Виктории, несмотря на старание Зигмунда Фрейда и Жака Лакана!

---

– Обмой мне коньяком лицо. Потом себе промежность. Но, так, чтобы все до капли попало обратно в фужер… Я буду это выпивать, а ты в это время будешь мне отсасывать. ОК?

– Ладушки, шеф!..

…Светик понравилась Кириллу Кирилловичу на все 100! Одно камнем легло ему на грудь: как провести тестирование в отделе науки ЦК Светлане, не оставив ее у горбуна Романа Хаймовича Покровского? С ЦК КПСС Кирилл Кириллович ни тягаться, ни конкурировать еще не мог, ибо его финансирование и финансирование его института полностью зависело от таких людей, как Покровский! Роман Хаймович знал это и перепортил половину его сотрудниц. Кирилл Кириллович созерцая прелести Светочки, которая, сбросив с себя все нижнее белье, и верхнее тоже, на огромном пушистом, из натуральной верблюжьей шерсти ковре из Бухары, принимала супер эротические асаны из «Ветки персика» и «Тысяча и одной ночи». А, также из Декамерона божественного Боккаччо, Рубоко Шо «Ночи Комати, или Время Цикад» и похождении Девгения!.. Кирилл Кириллович решил посоветоваться со своим другом, красавцем, типажа русских офицеров, времен 1812 года, Владиславом Георгиевич Хорошко. У Славика, как называл его Кирилл Кириллович, ректора института Физиологической химии АН СССР, сотрудниками были одни мужчины. Славик совершил пять попыток самоубийства и дуэль со своим бывшим возлюбленным, гигантом из Белоруссии Самсоном Жоржовичем Коробочко (стрелялись на охотничьих ружьях ижевского завода), но так и не избавился от страсти к мужеложству и ходил, как под дамокловым мечом, под статьей 121 УКРСФСР от 1960 года. Владислав был известным ученым. Его научно-популярными книгами по физиологической химии зачитывались мужчины всех четырех континентов. ЦК это ценило, и Владислав Георгиевич был членом парткома Отдела Науки. К Кириллу Слава не приставал, ибо однажды попробовал и получил между глаз такой удар пяткой в исполнении маваши Кириллом, что сразу охолодился. Он уважал Кирилла, и часто ему помогал. Выслушав сейчас Кирилла, он сказал:

– Да, все просто, дружок! Пусть Света, доставая член Романа Хаймовича для отсоса на тестировании как бы, между прочим, скажет, что она тоже жидовка. Уверен, что Хаймович тут же ее отпустит с нужной тебе резолюцией. Он – ярый антисемит и еврейские женщины вызывают у него рвотный рефлекс…

Кирилл проинструктировал Светлану, как вести себя в Отделе Науки, и все вышло, как и говорил Владислав!..

…Кирилл отряхнул с себя эти мысли, вспомнив, как глубокоуважаемый им учитель из Отдела Науки, после визита к нему очередной девицы от Кирилла, довольный, звонил ему по телефону с Гербом СССР и резюмировал коротко: «Well, well, my darling, well!5 Кадры решают все!!!» В ту пору девушек называли «кадрами», а, «трахать» – «кадрить». «Закадрил тут одну кадру…» Последнее, что наплыло ему из той, канувшей в Лету, эпохи развитого (разлитого) социализма, было воспоминание, как однажды он «опустил» проверяющего его институт партийного «контролера» из Отдела Науки… Проверив документацию бегло и прошвырнувшись по некоторым лабораториям института, босс из Отдела Науки, потягивая через натуральную соломинку коньяк «КВОК», сидя в кресле Кирилла (а, тот ютился на обыкновенном стуле, на том самом, на который сажал ненужных ему ходаков из «народа»), вдруг, сверля колючим взглядом Кирилла, спросил:

– Объясните мне с позиций нашей правящей Партии, на каких таких основаниях вы, коммунист, завели здесь, в Государственном учреждении, пардон, гарем?

Кирилла Кирилловича вдруг осенило! И, он, глядя в упор в колючие глазки крупного чиновника из Отдела Науки ЦК, продекламировал:

– О, женщины, при виде вас, я таю!
Вы – слабость главная в характере моем…
Одну целую, о другой мечтаю.
На третью же гляжу тайком!
Да, женщины, при виде вас, я таю!
Что делать? Сам кляну свою судьбу…
Когда почувствую, что иссякаю,
аншлаг «распродано», я на сердце прибью!

У проверяющего чиновника отвисла челюсть. Глаза стали с блюдце. На лице появилась печать интеллектуального безмолвия. Кирилл выдержал паузу, потом спокойно спросил:

– Это – мое любимое… А, Вам нравятся стихи юного Карла Маркса? Чиновник засуетился, бормоча, что-то вроде: «Читал, да, восхищен…» И, ретировался. Больше его в институте Кирилл никогда не видел. Но, на всякий случай приготовил ему еще одного стихотворение юного Карла Маркса, в собственном переводе:

«Не смотри на девушек с тоскою.
Не старайся заглянуть под платье.
Это ничего, Энгельс, что мы с тобою,
броситься не можем в их объятье.
Пусть женатый Дюринг веселится.
Он, за то, своей свободой платить.
Мы ж с тобою, Фрид, успеем пожениться.
Дурочек на нашу долю… хватит!»

Но, это стихотворение так и не выстрелило по цели!..

…Сейчас, освободившись полностью от своих мыслей и наблюдая, как резвятся его девочки в голубой лагуне, он начал грезить наяву. Перед его внутренним взором поплыли эротические картинки, в которых почему-то была не Лера, а юная сиротка неземной красоты, которая сорвалась со ступенек винного завода, видя, как Кирилл сползает с велосипеда на землю, беспомощно и жалко, что бы спасти его…

Глава 6. А, был ли суслик? Или: Mind – Body problem6

«Après moi le déluge»7

«Что ж, и хорош, и дурен, а коли хочешь моё мнение знать, то больше дурен. Сама видишь, какой человек, больной человек!»

(Ф. Достоевский. «Идиот»)

«Сон навсегда» и «совершенно неподвижный сон».

«Секс – это единственное, чего никогда не может быть „слишком“: „Хорошего – помаленьку“ – это не о сексе»

…Кирилл, как очнулся, сразу позвонил Наталье Николаевне. Она, после приветствия, сказала следующее:

– Кирилл! Эта женщина фанатично влюблена в Вас! Я поняла, что, если кто Вас и спасет, то это только она! Конечно, я ее подстраховывала. Но, она все делала без сучка и задоринки. Так шлифовал свои стекла Спиноза. Говорю это, ибо, Вы – философ!..

Но… Вы лучше меня знаете, что такое фанатизм! Особенно на любовной почве… Осторожно! Я могу и не успеть подставить Вам свое плечо… На связи. Пока!

…Кирилл вновь и вновь ломал голову над нависшим черной тучей над ним, вопросом – что толкнуло Леру броситься к нему «пьяному или мертвому»? Да, еще потащить за собой дочку? Что держало Леру возле него, беспомощного?.. Что руководило ей все эти три с лишним дня? Что она на самом деле испытывала, ухаживая за ним? Что раскрыло ее до такого сексуального неистовства, в ванной комнате? До такого конгениального поведения и высочайшего мастерства? Ведь, Лера – обыкновенная абрикосовская женщина. Она не знала семьи, но создала ее по образцу и подобию абрикосовских семей. И, также без колебаний, сама разрушила свою семью! Ради чего? Кирилла? Старика, которого она видела первый раз в жизни! Да, он несет в себе магнетизм… своей необычностью для абрикосовцев: крутой старик в краповом берете, катающийся по Абрикосово с невероятной скоростью на модном велике! Он замечает, как на него реагируют молодые женщины Абрикосово, чувствуя его ауру за версту. Но, это, опять же по причине его неординарности для Абрикосово и только! Он видит, как на него реагируют только что начавшие менструировать, подростки Абрикосова, пытаясь обратить его внимание на себя! Но, это опять же из-за его неординарности и только! Лера поднялась до его душевного уровня. У него нет никаких претензий к ней ни в чем! Но, она, необразованная и не воспитанная! Она никогда не видела никаких образцов такого поведения, которое для нее вдруг стало нормой, повседневностью… Наследственность? Почему ее бросили родители? Откуда такая супер одаренность у ее дочери? Опять, наследственность? То, что Лера его дочь, Кирилл никак не чувствовал. А, вступив в такую глубокую связь с ней, должен был бы как-то почувствовать! Самое, пожалуй, интересное, в том, что он не замечал за собой никогда, никаких сексуальных девиаций, и, вдруг инцест! Нет, она не его дочь! Но, эту «версию» нужно обязательно проверить! Даже если Лера – его родная дочь, он ее от себя никогда не отпустит и отношения с ней не изменит. Кирилл в этом себя не обманывал! Но, и Лера никогда его не отпустит от себя! А, как объяснить это? Секс? Но, и без него, Кирилла, Лера наверняка бы нашла себя в сексе с другим мужчиной при таком муже! С молодым мужчиной! Сейчас это не проблема для таких женщин, с таким шармом и телосложением, какие у Леры: столько москвичей, столько богатых иностранцев обустраивается сейчас в Абрикосово! Захотела бы она «погулять» – быстро бы нашлись партнеры, и куда бодрее, чем Кирилл семидесятилетний спортивный старик в краповом берете! Отношение Анжелины к нему, Кирилл объяснял здоровым любопытством ребенка с высочайшим интеллектом и только.

…Кирилл начал подбирать для Леры синдром.