Ганс Кирст - Фабрика офицеров

• Название: Фабрика офицеров
• Автор: Ганс Кирст
• Издательство: Военное издательство
• Жанр: Современная проза
• Год: 1990

Роман является острой сатирой на офицерские кадры вермахта с их мелкобуржуазным рабским мировоззрением. В основу сюжета положены действительные события, происшедшие в одной из немецких военных школ в 1944 году.

---

— Только слишком долго не затягивайте, Федерс, — со злостью огрызнулся Катер, усаживаясь за свой письменный стол. — В настоящее время я вам подчинен, но имейте в виду, что долго так продолжаться не может.

— Разумеется, нет, мой дорогой Катер, — мирно согласился Федерс, — но ваш тон! Угрожающий тон, как и сами угрозы, всегда меня веселил, а вы, дорогой, вряд ли собирались меня веселить? — Проговорив эти слова, Федерс удобно уселся, предлагая жестом сесть и Крафту.

В ответ на это капитан Катер пробормотал что-то непонятное, но, судя по его виду, явно недружелюбное. По приказу генерала на шею ему был посажен этот Федерс, который с ним, опытным капитаном, пытался играть роль учителя. Этот человек даже требовал от него быть положенное время на службе, то есть с восьми до двенадцати до обеда и с двух до шести после обеда. А столь долго на службе Катер никогда не находился за все время, как стал офицером.

— Могу я взглянуть на папку с документами, подготовленными для подписи? — дружелюбно спросил Федерс.

Капитан Катер недовольно кивнул и подвинул своему временному инспектору папку, которая перед ним лежала. Капитан Федерс взял папку, наугад раскрыл ее и начал листать. Бросив беглый взгляд на первый листок, капитан достал из кармана остро зачиненный красный карандаш, усмехнулся и, покачав головой, с нажимом перечеркнул страницу, проведя жирную черту из правого верхнего угла в нижний левый.

— Мой дорогой капитан Катер, — начал Федерс, — к своему огромному удивлению, я вижу, что вы верите, вернее, придерживаетесь мнения, что… Да и кто может охотно утверждать?.. Дело это ошибочное и вряд ли может быть передано для исполнения унтер-офицеру. Вы знаете, что я имею в виду?

— Да говорите же наконец! — проворчал Катер, и в его глазах мелькнуло что-то недоброе, что, однако, не ускользнуло от внимания Федерса.

— Ошибка заключается в самом названии документа, мой дорогой Катер, — охотно начал объяснять Федерс. — У вас эта бумага названа донесением, а в донесении, как известно, содержатся обычно факты. Они излагаются предельно коротко и в то же время исчерпывающе, по возможности, разумеется. Вы же начинаете бумагу с изложения собственного сомнения и пишете: «Я начал верить…», чего солдат вообще никогда не делает, так как вера, как известно, такое понятие, которое имеет отношение к церкви и ее делам, а раз вы начинаете о чем-то только предполагать, то это, разумеется, никакое не донесение, а, по крайней мере, изложение вашей точки зрения. Разве я не прав, Крафт? Вы, как педагог по служебной переписке, знаете это лучше других.

— Вы совершенно правы, господин капитан, — ответил Федерсу Крафт.

— Это меня радует, — заметил Федерс и, повернувшись к Катеру, любезно сказал: — Могу я вас просить, мой дорогой, учесть это мое замечание в своей будущей работе?

— Продолжайте! — беспомощно буркнул Катер.

— Охотно! — произнес капитан Федерс и тут же воспользовался данным ему советом.

Из двенадцати лежавших перед ним в папке бумаг капитан Федерс забраковал девять, поскольку три оставшиеся были не чем иным, как заполненными анкетами. Капитан Федерс по каждой бумаге поучал Катера, отчего тот, казалось, с каждым поучением становился все меньше и меньше.

— А какого вы мнения о коньяке? — поинтересовался Федерс, закончив разнос Катера по служебной переписке. — Он у вас еще имеется?

— Что вам, собственно, от меня надо?! — возмущенно заорал Катер. — Вы же прекрасно помните, что конфисковали у меня все напитки, какие только были!

— Мой дорогой капитан Катер, — продолжал издеваться Федерс, — не употребляйте, ради бога, выражений, которые могут ввести кое-кого в заблуждение. Я у вас ничего не конфисковывал. Я, к сожалению, только отметил кое-что и предпринял меры, которые вы, как вижу, просмотрели. К тому же тогда речь шла вовсе не о вещах, которыми вы владели, вы ими лишь распоряжались, не так ли? Так как же обстоит дело с коньяком, есть он у вас или нет?

— Ну хорошо, — произнес Катер, решив, что с помощью коньячной подачки ему удастся по крайней мере на один день отделаться от подобного унизительного оскорбления. — Я не такой человек, как вы думали! — Проговорив эти слова, он демонстративно открыл ящик своего письменного стола и вынул из него целую бутылку коньяка и три рюмки.

Федерс сопроводил эти приготовления довольной улыбкой, а немного помолчав, сказал:

— Ваши рюмки, Катер, вы можете преспокойно убрать обратно в стол, так как я отнюдь не говорил, что хотел бы выпить коньяку, я только поинтересовался, есть ли у вас коньяк. Дело в том, что я догадывался относительно того, что вы держите при себе запрещенные вещи. И должен вам признаться, что мне это совсем не нравится… Еще несколько дней назад я попросил вас представить мне полный список имущества, однако я никогда не говорил о том, что одобряю хранение подобных вещей в служебном помещении.

При этих словах Катер моментально сник, пожирая Федерса полными ненависти глазами.

— Когда-нибудь вы пожалеете об этом! — выпалил Катер, обращая эту угрозу не только к Федерсу, но и к самому генералу.

— Если бы наш Катер мог делать то, что ему хочется, то он охотнее всего бросился бы на меня с кулаками, да и на нашего генерала тоже, — моментально заметил Федерс. — Вся беда в том, что он не может этого сделать и потому надеется на чудо, а чудеса, как правило, на свете случаются очень и очень редко. До сих пор, мой дорогой Катер, вы поступали справедливо. Сделайте одолжение и внесите и эту бутылку в вашу опись. И хорошенько подумайте о том, есть ли у вас еще бутылки. Если вы хотите, то я могу помочь вам в этом.

— Вы собираетесь учинить у меня обыск?

— Неплохой совет вы нам даете, Катер. Однако в данный момент меня интересует нечто другое. Сейчас в боевой готовности к выезду находятся пять водителей персональных машин, не так ли? Двое из них в резерве: один постоянно находится в распоряжении господина генерала, а другой в распоряжении начальников потоков, по мере надобности, а одной машиной распоряжается лично командир административно-хозяйственной роты. Так?

— Так точно, — подтвердил Катер. — Командир административно-хозяйственной роты постоянно нуждается в легковой машине для выполнения особых поручений, поддержания деловых контактов с нужными людьми и тому подобное.

— Никаких возражений по данному поводу не имею, — сказал Федерс. — Разве что поправлю вас немного, а именно: практически не вы сейчас являетесь командиром этой роты, а я, и, следовательно, машиной этой распоряжаетесь не вы, а я. И притом я воспользуюсь этим правом немедленно. Распорядитесь по данному поводу, мой дорогой Катер, и это будет все на сегодня.

В этот день согласно расписанию у фенрихов шестого потока с девяти часов до двенадцати проводилось занятие на местности. Тема: наступление отделения. Место: Хорхенштанд. Ответственные за проведение: начальник потока и офицеры-воспитатели учебных отделений.

С небольшими интервалами три учебных отделения — «Г», «X» и «И», входившие в шестой поток, покинули казарму. Расстояние до места занятия было не особенно большим, следовательно, и времени на марш отводилось немного, что в свою очередь позволяло быстрее и лучше осуществлять контроль за передвижением.

Офицер-воспитатель учебного отделения «И» лейтенант Дитрих довольно просто изживал все осложнения, которые могли возникнуть на марше, как то: разговоры в строю, невнимательность, задавание лишних вопросов, — он приказывал фенрихам надеть противогазы и совершать марш в противогазах. Обер-лейтенант Крафт в большинстве случаев шел позади своего учебного отделения «X», с тем чтобы лучше наблюдать за строем. Он, как правило, никому никаких замечаний не делал, он просто все запоминал, и только.

Обер-лейтенант Веберман, офицер-воспитатель учебного отделения «Г», напротив, всегда старался на марше поучать фенрихов: на каждом шагу он замечал какие-то недостатки и тут же делал замечания такого толка, как, например: такой-то фенрих шел, «опустив нос в дерьмо»; другой «нес карабин, как зонтик»; третий «шел по земле, как на ходулях»; четвертый, «как маятник, размахивал руками»; многие не шагали, а «тащили свои ноги»; и у всех до одного отсутствовал свободный взгляд вперед. То и дело офицер-воспитатель громко восклицал: «Настоящее стадо свиней!»

Капитан Ратсхельм охотнее всего останавливался на вершине холма, откуда он имел возможность наблюдать картину, которую ему «рисовали» на местности сами фенрихи и которую он находил великолепной, в чем был не всегда прав, так как стоило только фенрихам заметить его, а он, как правило, старался стоять на видном месте, как они сразу же подтягивались, принимая более или менее приличный вид, начинали поднимать повыше ноги и даже запевали строевую песню. И все это не почему-нибудь, а только потому, что капитан Ратсхельм являлся начальником их потока. А он смотрел на них и каждый раз восхищался их подвижностью, юношеским мужеством, их блестящими взглядами и походкой.