Николай Бойков - Залив белого призрака. Фантастика

• Название: Залив белого призрака. Фантастика
• Автор: Николай Бойков
• Жанр: Научная Фантастика

Эта книга – фантастика в реальном мире, фантазии языка, лассо летящей темы, сочная подробность деталей… Ничего нового. Антология жизни в стихах и прозе, в морях и на сцене. Фантастика быть вдвоём, один на один – с автором, с книгой, с самим собой. Здесь, как и в предыдущих книгах, песни на стихи автора. В «Ридеро» изданы книги Н. Бойкова «Африканский капкан», «Берега и волны» (проза); «Южная женщина», «Дом на волне», «Песчинка, господа поколение» (пьесы); «Так осень тянется к весне» (стихи).

---

Залив белого призрака Фантастика Николай Бойков

Редактор Александра Быстрова

© Николай Бойков, 2017

ISBN 978-5-4485-4007-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

МОСТ, ПРОВИНЦИЯ, ЛИНКОР

Николай Дмитриевич Бойков – автор нескольких книг поэзии, прозы, пьес, капитан дальнего плавания, романтик и публицист, автор многих идей по проектированию и применению морских катамаранов, сын морского офицера и мальчик из гарнизона, уехавший в первую свою экспедицию из Геленджика на Каспий после восьмого класса…

Первым его приключением стала дорога в школу: мимо казарм, стадиона, поля, по мосту через речку Бельбек, через качинское шоссе, на сопку по тропке, мимо двух дзотов с окопчиками на виду знаменитой севастопольской батареи, полчаса вверх, пока не откроется вид на далёкий рейд, с линкором и горизонтом, и школа над виноградниками совхоза имени Софьи Перовской – просто фантастика!

Почему так подробно? Все подробности – от старых татарских названий до труб линкора – всё отразилось в характере и мечтах, в порыве к движению, увлечённости, в провинциальном отсутствии всяких амбиций, легкости поворотов судьбы и занятий.

Поступал в медицинский, учился на мехмате и в горном институте, окончил литературный и мореходное училище. Работал техником-топографом, техником-геофизиком, судоводителем, стал капитаном дальнего плавания – все это с памятью о мальчишках из гарнизона, башнях батареи из окон школы, мечтах о далёких плаваниях и о белой луне на дневном небе.

Когда послал первые рассказы на творческий конкурс во ВГИК на сценарный и в Литературный институт одновременно, оказалось, что срок официального приёма во ВГИК закончился, но в письме за подписью Марка Захарова предлагалось приехать и поступать. Увы, выехать из экспедиции летом – большая проблема, думать положено быстро – выбрал литинститут, полагаясь на будущее. Будущее увело в провинцию, далёкую как ссылка, по морям-океанам, к письму и творчеству по законам морского жанра. Так пишут в судовом журнале – кратко и быстро, факт раздроблен пунктиром на обрывках времени…

Поэзия и проза, составившие первые книги, были не чётким отражением моря и морской романтики. На море не служат, а живут теми же муками и страстями, что и на берегу, только любовь с навигацией путают и наколки рисуют мальчишеские – парус, якорь, чайка. Фантастика.

Первые рейсы проявили стремление видеть жизнь шире, чем байки на камбузе и команды на палубе, но владеть механизмом выкладывания слов и событий в буквы и строки на белом листе оказалось не просто. Сложился свой стиль – не торопливый, обрастающий массой подробностей, сочных как спелая вишня. Взгляд обрёл фокус двойного зрения, как дерево в свете заката: яркие краски с одной стороны, с другой – длинная тень мне под ноги… Пытался реконструировать тему приёмом другого жанра: переписывал собственные рассказы в вариантах пьес и киносценариев. Но и этого оказалось мало – попробовал жанр фантастики. А что не фантастика в нашей жизни? Россыпь талантов на свалке страны советов? Капитан и одесситка на Пересыпи? Моряки в африканских клетках? Абрикосовый сад в оранжевом цвете рассвета? Любовь и одиночество за одну ночь? Лёд Антарктиды в бокалах с виски и моряк в космическом корабле? Слова из далёкого детства – более честные и справедливые, чем законы цивилизованного правосудия? Все это из книг «Африканский капкан», «Берега и волны», «Залив белого призрака».

Фантастика реальной жизни и фантастического выживания. Космический робот Финк пытался понять людей, любопытно повторяя приём путешествий «из Петербурга в Москву» или «Гулливера», но потерял свою голову на усталой дороге. Чему удивляться? Сам Лев Николаевич Толстой с его «Анной Карениной» и «Воскресением» не выдержал и ушёл босиком на станцию, бросив труды и книги… Тысячи лет: белая луна в дневном небе, мост через речку, гарнизон, провинция, линкор… Фантастика!

Ничего нового. Антология одной жизни в стихах или в прозе, в морях и на сцене. Фантастика быть вдвоём, один на один – с автором, с книгой, с самим собой.

ЗАЛИВ БЕЛОГО ПРИЗРАКА

Моим друзьям в морях и вьюгах

Улитка по склону Фудзи

Судно замедлило ход. Береговой бриз гнал нам навстречу мелкую рябь, обломки льдин и редкие барашки волн – всё остро холодное и противное нашему приближению. Залив, казалось, остывал на глазах, и воздух его замерзал и сковывал всякое движение, даже ветер вдруг сжался и стих, когда мы повернули в сторону ледника.

Берег смотрел на нас глазом воды, сине-зелёным, настороженным и предупреждающим.

– Он следит за нами, – заметил третий помощник.

– Кто? – Чиф1 повернул голову.

– Берег.

– Ты ещё скажи, что он открыл глаза от нашего приближения?

– А что?

Третий принял вызов:

– Я читал, что в Якутии мамонтёнок почти ожил, когда его раскопали археологи.

– И побежал?

– Нет, – третий стушевался, – ноги разморозились, а головы у него не было.

– Ты не путай север с югом – здесь пингвины, а не мамонты, – улыбнулся чиф.

На мостике четверо: капитан, два помощника и матрос. Звуков судового двигателя не слышно – только лёгкая вибрация под ногами. Звуки моря обрезаны контуром рубки – только горсть жестких снежинок в лобовые иллюминаторы бросил шквальный порыв, и они побежали по стеклу, шурша и подпрыгивая, как живые. Разговаривали в полголоса, будто дома:

– Температура воздуха быстро падает, – заметил третий помощник, – было минус двенадцать, а теперь – двадцать. Почему?

– Ледник. – Произнёс капитан одно слово, считая объяснение исчерпывающим.

Чиф глянул на эхолот и произнёс успокоительно:

– Дно ровное, как линия горизонта. Эхолот показывает 92 метра.

– Ледник проутюжил и выровнял. – Капитан посмотрел на горизонт, будто там это было видно, и пояснил кратко: – Здесь он сползает с берега, касается дна и колется ледяными полями, скользя в океанское плавание.

– Дистанция до берега две мили, – доложил старпом.

На мостик поднялся начальник экспедиции, услышав последнюю фразу, спросил капитана:

– Может, нам не надо подходить ближе? Расхождения берегов на картах до шести миль2, будто они живые и ползают. Это не опасно?

– Не употребляйте незнакомых слов, сэр, – капитан снисходительно покачал головой, – это вредно.

– Капитан второго судна ближе трех миль к берегу не подходит. Соблюдает Кодекс3 предосторожности.

– Безопасности.

– Да, точно. Разведчиков высаживаем на катер, к берегу они идут сами.

– Что вы говорите? Трёх человек в резиновой лодке вверяют воле волн? Странная предосторожность, вы не находите?

– Почему?

– Шлюпку на воде и в сотне метров не всегда увидишь, а на дистанции трех миль она для нас потеряна. Это, уважаемый, отсутствие хорошей морской практики, а не Кодекс безопасности.

– Им платят за риск.

– Извините, риск – это ответственность капитана. Я её на чужие плечи не перекладываю. Не зарплатой меряю, а людьми. К берегу постараемся подойти максимально близко, чтобы катер наблюдать и отслеживать, а в случае опасности – будем иметь шанс оказать разведчикам помощь.

– Они прошли спецкурс выживания: туман, пурга, холод… Риск – это их работа.

– Моя работа – беречь экипаж. По моей команде на риск идут, по моему разумению – возвращаются.

– Да-да, я помню: капитан на борту – бог. Я не вмешиваюсь. Спросил – ухожу. Я могу записать в журнал наш разговор?

– Разумеется, сэр.

– Спокойной вахты, как у вас говорят. – Начальник экспедиции привычно поправил рукой живот, направляя его с мостика.

– Сэр-начальник! – иронично промолвил чиф, когда дверь за сэром закрылась. Капитан посмотрел на помощника и тот понял, что комментарий не нужен. – Простите, мастер4.

Прошло еще полчаса. Голос третьего помощника затрепетал, как флажок от ветра:

– Глубина пошла вниз! 120, 165… Вверх! 90, 95, 80… Вниз: 130, 148, 171… Вверх: 127, 70, 50… Горы какие-то.

– Такие же, как и на берегу. – Старпом повернулся к рулевому: – Будешь голосом эхолота! Сможешь?

Рулевой начал считывать показания глубины с интонацией автомата:

– … 57, 75, 94, 111, 62, 78, 151…

Юра перешёл к штурманскому столу.

Капитан взял чашку кофе:

– Добро. Ход сбавить до среднего. Предупредить машину о возможности маневров… Боцмана – на бак! Пусть оденется потеплее. Сейчас повернём в залив.

– 150, 140, 130, 105… Дно выравнивается…

Судно задрожало от порыва ветра, прилетевшего из-за мыса. Загудели мачта и ванты. По всему корпусу прошла реактивная дрожь и отлетела, как стая испуганных птиц.

– Зыбь метр-полтора, ровная.

– Это хорошо, чиф. – Капитан повернулся к старшему помощнику. – Теперь самое важное – вместе с Юрой замечайте на воде изменения цвета и водовороты.