Сьюзен Кинг - Пронзенное сердце

• Название: Пронзенное сердце
• Автор: Сьюзен Кинг
• Жанр: Исторические любовные романы

Ни благородное происхождение, ни воспитание не спасают Эмилин де Эшборн от королевского произвола. У девушки отбирают родовой замок, лишают ее опекунства над младшими братьями и сестрой, а саму хотят силой выдать замуж за ненавистного ей графа Уйтахоука. Спасти Эмилин может только заклятый враг графа — таинственный разбойник по прозвищу Черный Шип.

---

— Не отведаете ли угря, милорд? — спросила Элрис, кокетливо поглядывая на графа. — Он слегка обжарен с чесноком.

Уайтхоук кивнул. Элрис сняла с блюда рыбу и положила ее графу. Будучи ниже титулом, по этикету она должна была прислуживать ему за столом.

Как заметил Николас, аппетит Уайтхоука не оставлял ей времени для скуки. Граф начал с большой порции острого блюда из сыра, потом последовали вареные яйца в горчичном соусе, суп, рыбный пирог, вареные бобы и репа, камбала в имбирной подливке. Хотя он и отказался от оленины и от фруктового пирога, копченой свинины и жареного цыпленка, но согласился отведать желе и прекрасно смолотый пышный белый хлеб. А сейчас с завидным аппетитом уплетал угря, хватая пальцами сочные и жирные куски.

— Вина, милорд? — спросила Элрис.

— Какое оно? — Уайтхоук уже пригубил от каждого из вин и многочисленных сортов пива, стоящих на столе.

— Это виноградное вино, милорд, — подсказал Николас, в то время как Элрис двумя руками подняла тяжелый кувшин, чтобы налить темную жидкость в кубок гостя.

— Ах, виноградное! Хорошее виноградное вино прозрачно, словно слеза монахини, крепко, словно монастырь, и обжигает горло, будто молния, — проговорил он. Отпив немного, он поставил кубок и взглянул на Николаса. — Мне показалось, что не так давно я видел монашку в твоем дворе. Странное зрелище!

— Есть еще и монах. Они прибыли совсем недавно, — вступила в разговор Элрис. Уайтхоук поднял белую бровь.

— Неужели Хоуксмур превратился в религиозный дом?

Николас во время этого разговора занимался персиками в винном соусе.

— Моя тетушка решила расписать фресками новую часовню, милорд. Монах прибыл из Вистонбе-ри, чтобы выполнить эту тонкую работу. А монахиня — его племянница и помощница.

— Вистонбери? — Уайтхоук нахмурился и снова потянулся к бокалу. — Ты дашь этому монастырю деньги лишь за роспись часовни? А девчонка показалась мне молоденькой.

— Мадам Агнесса — самая старшая из сестер подопечных барона, — снова не выдержала Элрис. — Она приехала вместе с дядюшкой навестить детей.

Николас свирепо взглянул на болтливую женщину, но промолчал.

— Что? Неужели еще кто-то из Эшборнов? Роже оказался плодовитым петухом. Старшая девчонка сидела в монастыре, так ведь? — Граф достал свой нож, приступая к следующему куску тушеного угря. — Я бы не прочь расспросить ее о леди Эмилин.

— Я уже сделала это, — с неожиданной твердостью вступила в разговор леди Джулиан. — Она живет в затворничестве и даже ничего не слышала о том, что сестра исчезла. Кстати, она еще не нашлась, милорд? — с улыбкой обратилась она к графу.

Уайтхоук раздраженно что-то проворчал.

— Зайдите в часовню и посмотрите фрески до вашего отъезда, милорд. Когда это может быть?

— Мы уедем завтра, — коротко ответил Уайтхоук.

— Погода стоит прекрасная. Надеюсь, что гроза не повторится, не так ли, милорд?

Уайтхоук сжал зубы, едва сохраняя видимость любезности.

— Грозы последнее время очень сильны.

— Они могут быть очень разрушительны, — добавил Николас.

— Ах, — прервала Мод, — мы слыхали ужасную историю о чудовище, которое бродило в Бакдене после грозы. У него голова осла, тело человека и страшные черные руки, похожие на огромную жареную репу.

— Чудовище? Больше похоже на какого-нибудь незадачливого крестьянина, который решил покататься верхом во время грозы, — заметил Питер.

Леди Джулиан передала Уайтхоуку деревянную чашу.

— Отведайте тушеной баранины, милорд, — обратилась она к Уайтхоуку. Николас поднял брови. Он редко замечал в своей тетушке язвительность, но очевидно, она все-таки хранила в душе небольшой запас ее как раз для подобных случаев.

Граф неприязненно взглянул на нее.

— Я не ем мяса. Как вы, впрочем, прекрасно знаете, миледи. — Он повернулся к Элрис. — Но я обязательно попробую салат, — и принял порцию салата с изюмом и миндалем.

— А баранина-то из собственного стада Николаса, — продолжала графиня.

— Да-да, конечно, — пробормотал Николас. — Имея тысячи овец, вряд ли отправишься на базар за мясом.

Уайтхоук ножом ел салат.

— Как идут дела в овцеводстве, Николас?

— В этом году совсем неплохо. Сенешаль доложил, что сейчас у меня более пятнадцати тысяч овец. Почти весь сыр и масло оттуда; и в замке, и в окрестных деревнях используют также и жир, и сало. У нас есть заказы на шкуры из Йорка и Ланкастера от производителей пергамента. Больше того, я отдавал несколько стад в аренду фермерам, и теперь они готовы вернуть их.

— Что они оставят себе?

— Я разрешил оставить половину ягнят, родившихся за два года.

— Щедро. Но этим ты позволил им утвердиться как овцеводам.

— Да.

— Через несколько лет у тебя появится слишком много конкурентов на рынке, — предрек Уайтхоук и снова отхлебнул вина.

— Думаю, этого не произойдет. На северную шерсть спрос велик. И найдется немало фермеров, готовых помочь моим гуртовщикам перегнать стада на юг, когда придет время продажи. От процветания ферм вся округа только выиграет.

— Хм… А у меня, по последним подсчетам, двадцать пять тысяч овец.

— Впечатляет. По всему Грэймеру, сэр? Уайтхоук с трудом подавил икоту.

— Нет, не по всему. Я считал овец только на землях, принадлежащих мне по титулу. Король все еще не подтверждает мои права на Арнедейл, но мои люди считали и там. Ведь это лишь вопрос времени — все эти фермы снова станут моими.

— Милорд, — проговорила леди Джулиан, наклоняясь. — Эта земля принадлежала моей сестре Бланш и не могла перейти к вам по свадебному договору. Наш отец передал часть этих земель монастырям, а остальная часть осталась за сестрой, но не вошла в ее приданое. Она должна была перейти по наследству к Николасу. Поэтому ничего удивительного нет в том, что вы годы потратили на то, чтобы присвоить ее себе.

Уайтхоук уставился на хозяйку дома.

— Нет никаких доказательств тому, что вы сказали, миледи. Вся земля — западная часть долины от Вистонберийского аббатства до реки, которая обрывается перед Хоуксмуром, — стала моей после того, как я женился на Бланш. Церковь украла ее у меня. Но я твердо намерен вернуть все, что принадлежит мне по праву. Королевские секретари уже много лет разыскивают документы. Я горю нетерпением добраться, наконец, до Лондона и самому порыться в архивах. Ваш отец ведь уладил все дела с королевскими законниками, Джулиан.

Графиня собралась было что-то возразить, но Николае мягко положил руку на плечо тетушки.

— Сэр, — проговорил он, — эта земля и эти стада — главная опора двух монастырей и средство к существованию сотен крестьян.

— Люди будут продолжать жить, как и жили, — ответил на это граф. — Но я получу землю и прибыль, по праву мне причитающиеся. А святые отцы спокойно могут вернуться в свои огороды и к своим книгам. Продажа шерсти и работа на земле — не их дело! — С каждым словом лицо рыцаря становилось все мрачнее.

Питер бросил косой взгляд на леди Элрис.

— Насколько мне известно, милорд. Зеленый Рыцарь препятствует вашим людям в подсчете овец, да и вообще в передвижении по этим землям!

Уайтхоук оцепенел.

— Побойся Бога, Блэкпул! Я не имею ни малейшего желания обсуждать это здесь и сейчас! — прорычал он. — Достаточно сказать, что скоро с демоном будет покончено.

Элрис в ужасе прикрыла рот рукой.

— Демон? Вы сказали «демон», милорд?

— Дьявол бродит по этим землям в образе Зеленого Рыцаря, миледи, — ухмыляясь, пояснил граф. — А я, исполнен решимости отправить его обратно в ад.

Питер наклонился к Шавену.

— Возможно, Зеленый Рыцарь появился потому, что питает слабость к овцам? Угощайся бараниной, Хью! — он передал блюдо. Шавен облизал жирные губы.

— Думаю, что этому бастарду больше по душе сочные молоденькие ягнята.

— Заткнись, Хью! — не выдержал Уайтхоук.

Уайтхоук тяжело опустился на кровать и неуклюже нагнулся, чтобы снять сапоги. Никола стоял, прислонясь плечом к стене и потягивая из деревянного кубка грог. Когда они покинули празднество, он, как и подобает почтительному сыну, уступил отцу свою кровать и теперь вынужден где-то искать себе место для ночлега.

Утонув в мягком матрасе, Уайтхоук жирными пальцами пригладил свои белоснежные волосы и уставился в камин. Даже в этом красноватом свете его глаза казались холодными голубыми льдинками.

Николас слышал, как тяжело, с присвистом, дышит отец. Он и раньше обращал внимание на этот звук: когда отец уставал или только что пришел с улицы в холодную и дождливую погоду.

Уайтхоук потер грудь.

— Твой слуга приготовит настойку, которую я просил?

— Леди Джулиан сделала все именно так, как вы приказывали. Она на столе.

Уайтхоук взял кружку и отпил горячую дымящуюся жидкость, не переставая яростно растирать грудь.

— Поверь, единственное доброе дело, которое сделала Бланш, так это лекарство для моей груди. Я без него никуда не гожусь. — Тяжелый вздох закончился икотой. — Мой отец тоже страдал слабыми легкими. Это наследственная черта Хоуквудов. — Он со значением взглянул на Николаев: — Вряд ли она перейдет к тебе.