Стивен Кинг - Дитя Колорадо

• Название: Дитя Колорадо
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Классическая проза

На островке у побережья Мэна обнаружен неопознанный труп мужчины. Через год упорного корпения над немногими уликами двум местным журналистам и студенту-выпускнику, изучающему криминалистику, удается идентефицировать личность погибшего.

Но это оказывается только началом загадки. Чем больше они узнают об умершем и обстоятельствах, предшествовавших его смерти, тем меньше что-либо понимают. Невероятное преступление? Или нечто более странное?

Можно сообщить об опечатках и прочих ошибках в книге по адресу http://fictionbook.org/forum/viewtopic.php?t=3017 и исправленный вариант появится в библиотеках.

---

– А позже, на пляже, – она увидела Коэна, свой умозрительный образ дитя Колорадо, как он раскуривает первую в жизни сигарету – первую и последнюю – и бредет к кромке воды, такой одинокий на пустынном пляже, залитом лунным светом, полночным лунным светом. Он неумело делает одну или две затяжки, вдыхая резкий дым. Затем бросает сигарету в море. А потом... Что потом?

– Что?

– Самолет доставил его в Бангор, – Стефани услышала свой голос словно со стороны, и он показался ей резким и чужим.

– Ага, – подтвердил Дэйв.

– Дальше он поехал из Бангора в Тиннок.

– Да, – сказал Винс.

– Поужинал рыбой с картошкой.

– Именно так, – произнес Винс. – Это доказало вскрытие. И мой нос тоже. Я почувствовал запах уксуса.

– Бумажника к тому времени уже не было.

– Этого мы не знаем, – поправил ее Дэйв. – И никогда не узнаем. Но я думаю, что не было. Скорее всего, Коэн где-то оставил его вместе с пальто, пиджаком и прежней жизнью. А взамен он, наверное, получил зеленую куртку, которую потом тоже где-то бросил.

– Или ее сняли с его трупа, – добавил Винс.

Стефани слегка трясло. Она ничего не могла с этим поделать.

– Затем переправа на шестичасовом пароме до Лосиного острова, и он приносит Гарду Эдвику бумажный стаканчик с кофе, который сошел за чай для штурмана или паромщика.

– Ага, – торжественно произнес Дэйв.

– У него с собой уже не было ни бумажника, ни документов, только 17 долларов, мелочь и, возможно, русская монета достоинством в 10 рублей. А не могла ли эта монета быть... не знаю... чем-то вроде подсказки? Ведь тогда еще шла холодная война между Россией и Штатами, верно?

– Полным ходом, – подтвердил Винс. – Но, Стеффи, если бы ты сотрудничала с русской разведкой, ты бы носила с собой рубли?

– Нет, – ответила она. – Но зачем тогда ему нужна была эта монета? Может, чтобы показать кому-то? Больше в голову ничего не приходит.

– Интуиция с самого начала подсказывала мне, что Коэну ее кто-то вручил, – сказал Дэйв, – возможно, вместе с куском филе, завернутым в фольгу.

– Зачем? – спросила Стефани. – Зачем и кому это было нужно?

Дэйв покачал головой.

– Я не знаю.

– А фольгу нашли? Может, она запуталась в водорослях у берега на другом конце пляжа?

– О'Шенни и Моррисон, конечно, не стали ничего искать, – сказал Дэйв. – Но мы с Винсом обшарили пляж Хэммок вдоль и поперек после того, как желтая лента была убрана. Мы искали не конкретно фольгу, а вообще что-либо, имеющее отношение к тому мертвому человеку, это могло быть что угодно. Но кроме мусора – оберток от конфет и тому подобного – мы ничего не нашли.

– Если мясо все же было завернуто в фольгу или бумажный пакет, то парень, должно быть, закинул эту упаковку и сигарету довольно далеко в море.

– А кусок мяса?

– Я неоднократно разговаривал о нем с Каткартом. Пару раз в разговоре участвовал Дэйв. Помню, как Каткарт сказал мне: «Ты снова и снова возвращаешься к этому, как ребенок, который не может не трогать языком дырку в десне после того, как выпал зуб», – через месяц после нашего разговора Каткарт умер от сердечного приступа. Но это сравнение я запомнил. Да, это так, именно так. Дело дитя Колорадо для меня словно дыра, в которой я не перестану ковыряться, пока не доберусь до дна.

Во-первых, я хотел узнать, не мог ли кто-нибудь уже после смерти Коэна затолкать ему мясо в горло пальцами или вилкой. Тебе ведь тоже такое приходило в голову, не так ли?

Стефани кивнула.

– Каткарт ответил, что возможно, но маловероятно, потому что Джеймс не просто откусил кусок, но и разжевал его до такой степени, чтобы легко можно было проглотить. На самом деле это было уже не мясо, а бесформенная органическая масса, как сказал Каткарт. Кто-то мог сам разжевать кусок, но после этого вряд ли мясо можно было бы запихать в горло так, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что это несчастный случай.

Она снова кивнула.

– Еще он сказал, что очень трудно манипулировать с бесформенной массой каким бы то ни было инструментом. Она разваливалась бы при попытке пропихнуть ее в глотку. Пальцами это сделать можно, но Каткарт уверял, что от этого остались бы следы на челюстных связках, а он бы их заметил, – он помолчал, а потом покачал головой. – Есть специальный термин для таких повреждений, но я не помню.

– Расскажи ей, что тебе сказал Робинсон, – вмешался Дэйв. Его глаза сверкали. – Это ничем не помогло, но лично мне всегда казалось чертовски интересным.

– Он сказал, что существуют определенные мышечные релаксанты, некоторые из них весьма редки, и еда Коэна могла быть обработана одним из них, – пояснил Винс. – Пару раз он откусил и проглотил пищу, как обычно, о чем свидетельствует содержимое его желудка, а затем кусок вдруг застрял у него в горле, хоть и был хорошо прожеван.

– Наверняка так и было! – воскликнула Стефани. – Тот, кто подсунул Коэну отраву, сидел там и смотрел, как он задыхается. А когда все было кончено, забрал остатки мяса, чтобы его не смогли проверить! Никакой чайки и в помине не было! Это все... – она замолчала, глядя на них. – Почему вы качаете головами?

– Вскрытие, дорогая, – напомнил Винс. – Анализы крови не подтвердили эту версию.

– Но если это очень редкое экзотическое средство...

– Как батат из детектива Агаты Кристи? – спросил Винс, улыбаясь. – Может быть... Но ведь в горле мертвеца осталось мясо, помнишь?

– Ой, верно. Доктор Каткарт мог его проверить, так? – она немного ссутулилась.

– Ага, – подтвердил Винс. – И проверил. Может мы и провинциальные тихони, но темные домыслы нам не чужды. Единственным ядом в этом мясе была соль.

Она помолчала немного, а затем тихо сказала:

– Может, это было вещество, которое со временем исчезает.

– Ага, – откликнулся Дэйв и провел языком по внутренней стороне щеки. – Через пару часов после появления, прямо как береговые огни.

– Или как команда с «Лизы Кабо», – подхватил Винс.

– А куда он направился, сойдя с парома, вы не знаете?

– Нет, мэм, – ответил Винс. – За 25 лет поисков я не нашел ни одной живой души, видевшей его до того, как утром, в начале седьмого, двадцать четвертого апреля Джонни и Нэнси нашли его тело. И еще, не для записи – правда, никто и не записывает – я не верю в то, что кто-то забрал мясо из его мертвой руки. Думаю, оставшийся кусок украла чайка, как мы и предполагали. Боже мой, мне пора уходить.

– А мне пора заняться счетами, – сказал Дэйв. – Но для начала, думаю, не помешает еще немного времени потратить на себя, – после этих слов он вперевалку направился к уборной.

– А мне, полагаю, стоит заняться своей рубрикой, – произнесла Стефани. Но потом не сдержалась и выпалила полушутя, полусерьезно: – Наверное, лучше бы вы мне вообще ничего не рассказывали, если не собирались доводить дело до конца. Пройдут недели, прежде чем я перестану думать об этом.

– А мы думаем над этим уже 25 лет, – сказал Винс. – По крайней мере, ты поняла, почему мы не рассказали все это журналисту из «Бостон глоуб».

– Да, поняла.

Он улыбнулся и кивнул.

– Ты справишься, Стефани. У тебя все получится, – Винс дружески потрепал ее по плечу и направился к двери, по дороге он взял со своего захламленного стола узкий репортерский блокнот и запихал его в задний карман брюк. Ему было девяносто лет, но походка оставалась легкой, только спина слегка сутулилась, напоминая о возрасте. На нем была белая сорочка, сзади перехваченная крест накрест подтяжками. Не дойдя до двери, он остановился и снова повернулся к ней. Свет заходящего солнца запутался в его по-детски пушистых волосах, превратив их в ореол. – С тобой приятно работать, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты об этом знала.

– Спасибо, – ответила Стефани, надеясь, что не выдала голосом неожиданно нахлынувшего желания расплакаться. – Спасибо за все. Сначала меня мучили сомнения... теперь, похоже, вы тоже ни в чем не уверены. Мне здесь нравится.

– Как насчет того, чтобы остаться. Ты ведь думала об этом?

– Еще бы.

Он кивнул и выглядел серьезным.

– Мы с Дэйвом обсуждали это. Приток свежей, молодой крови в коллектив был бы кстати.

– Вы, ребята, сто лет проживете, – сказала она.

– О, да, – небрежно произнес Винс, словно речь шла о само собой разумеющемся. А когда шесть месяцев спустя он умер, Стефани сидела в холодной церкви, делая в узком репортерском блокноте заметки для статьи о похоронах, и думала: «Он знал, что скоро это случится».

– Я помирать еще не собираюсь. И все же, если решишь остаться, мы с радостью тебя примем. Сейчас можешь не отвечать, но считай это предложением.

– Хорошо. Думаю, мы оба знаем, каким будет ответ.

– Ну и отлично, – он хотел было уйти, но снова обернулся. – На сегодня учеба почти закончилась, но я мог бы рассказать еще кое-что о нашей работе. Можно?

– Конечно.

– Существуют тысячи газет, и десятки тысяч людей пишут для них истории. Но эти истории делятся на два типа. Во-первых, новости, которые на самом деле просто отчет о том, как разворачиваются события. Форма может быть любая, это не имеет значения. Люди берут газету, чтобы прочитать о слезах и крови, так же как они сбрасывают скорость на шоссе, чтобы посмотреть на аварию, после чего едут дальше. А что ждет их на страницах газет?