Ирина Селивёрстова - Нить жизни. Роман

• Название: Нить жизни. Роман
• Автор: Ирина Селивёрстова
• Жанр: Современные любовные романы

Дорогие читатели, эта книга для людей старше 16 лет, а может для тех, кому за 30. Она должна своими идеями быть в помощь многим, у кого возникают сложные неожиданные ситуации в личной жизни, и кому очень хочется разобраться в их причинах. При этом все равно необходимо быть открытыми, жизнелюбивыми, верящими в свои высокие возможности и в близких нам людей. Мы ведь живем, чтобы выйти на новый высокий уровень своего развития!

---

Нить жизни Роман Ирина Петровна Селивёрстова

© Ирина Петровна Селивёрстова, 2017

ISBN 978-5-4485-4824-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1 часть

Шел 1999 год, я третий месяц находилась в Латинской Америке. Небольшая, но очень разнообразная по своим природным условиям страна была непривычна мне как городскому жителю своим гигантским горным плато с многочисленными растительными плантациями, высокими водопадами, еще и традициями местных жителей. Я работала исполнительным директором компании «Легендо», которая занималась выращиванием и первичной переработкой растительного сырья для фармацевтической промышленности, а также производством кофе. Мой давний друг владел этой компанией, сам постоянно проживал в Москве, поэтому наши доверительные отношения позволили мне самостоятельно развивать «Легендо», осуществляя оперативное управление, и высылая раз в квартал Дмитрию, так зовут моего друга, отчеты по результатам работы.

К счастью, языкового барьера для меня в этой стране не существовало, так как я учила испанский язык в институте и изначально органично его воспринимала, он выучился, можно сказать, естественным образом. Английский и французский мне приходилось изучать более упорно, но я также неплохо ими владела. По профессии я экономист, а иностранным языкам в моем образовании уделялось высокое внимание потому, что училась в институте международных отношений.

В Латинскую Америку я приехала не ради карьеры или каких-то особых заработков, к сожалению, я просто сбежала на определенное время от ситуации, которая сложилась в моей личной жизни.

В Москве остались два моих сына вместе с моим мужем Виктором, с которым мы договорились, что время моего пребывания в Латинской Америке не превысит одного года, и после этого либо я вернусь в Москву, либо он с детьми приедет работать и жить сюда. Я была очень благодарна своему мужу за бесконечное терпение, понимание и надежду, которые он проявил по отношению ко мне в сложной жизненной ситуации и отпустил одну на целый год на край света. А этому предшествовали, конечно, особые события.

Мой брак с Виктором был вторым, в первый раз я вышла замуж очень рано, в восемнадцать лет.

С Александром я познакомилась, учась на первом курсе института, он учился на втором курсе и был на три года старше меня, так как до поступления в институт служил в армии. Крупные очки и серьезное выражение лица делали его внешне несколько более взрослым, чем он был на самом деле. Его не смущало, что на каблуках высотой одиннадцать сантиметров я становилась выше его, наверное, это даже льстило его самолюбию. Меня привлекала его интеллектуальность и правильная манера общения, в силу чего возникала уверенность в его высокой надежности, еще он сильно ассоциировался у меня с романтикой жизни в арабских странах, так как много рассказывал о прожитых там годах вместе со своим отцом дипломатом и матерью. Его папа умер три года назад в связи с внезапным острым заболеванием. Это было тяжелейшим ударом для их семьи, состоявшей из мамы, бабушки, Александра и его сестры, бывшей моложе брата на девять лет. Я тоже сильно сочувствовала Александру, так как знала, что такое смерть отца, мой папа скончался, когда мне было тринадцать лет. От Александра веяло чем-то не совсем привычным, поэтому я с радостью окунулась в это незнакомое, также пользуясь возможностью выйти из опеки своей мамы. После свадьбы, которая состоялась летом по окончании первого курса, я переехала жить в семью Александра, и так оказалась в новом для себя мире, в который искренне старалась вжиться, чтобы ощущать его своим.

Мать моего мужа Вероника Александровна была своеобразным человеком: частые внешние проявления любви к своим детям сочетались у нее с некоторой отстраненностью от их личной жизни, а также с прижимистостью. Вероника Александровна часто воспринимала их проблемы как надуманные, а возможно, не хотела говорить по душам. Но так было только с моей точки зрения, сами же Александр и Анюта – так звали сестру мужа, считали свою маму самым добрым и прекрасным человеком. Их бабушка была пожилая, но продолжала работать, чтобы помогать семье своей дочери. Она убиралась в организации, расположенной недалеко от дома, и вела домашнее хозяйство. Бабушка Анна была для меня ближе других членов семьи, конечно кроме Александра, хотя долго общаться с ней было утомительно. Она могла часами рассказывать об эпизодах своей жизни тридцати – сорока летней давности, которые то и дело всплывали в ее памяти и вызывали сильный эмоциональный отклик. Бабушка Анна как будто проживала свою жизнь еще раз, пропуская через себя давние события, чтобы проверить, так ли она к ним относится, как в те далекие времена. Она часто разговаривала сама с собой на кухне, когда не находила желающих с ней пообщаться, могла всплакнуть, будучи в этом процессе. Иногда бабушке удавалось залучить меня на кухню и сделать своим слушателем. Тогда, по меньшей мере, час мне надо было просидеть вместе с ней.

Я искренне пыталась вжиться в семью мужа. Мать Саши тоже пыталась принять меня как данность, однако глубинное непонимание друг друга у нас не уходило. Это передавалось Анюте, которая, к тому же, испытывала ревность ко мне из-за брата.

В свою очередь, я страдала такими недостатками, как полное неумение и нежелание готовить еду, убирать квартиру. Мне казалась довольно тяжелой стирка вещей мужа, хотя я это делала, получив соответствующие наставления от матери Александра. Моя мама недостатки своей дочери объясняла тем, что не собиралась выдавать меня замуж в восемнадцать лет и поэтому не успела научить ведению хозяйства. Удивительно, но Александра его мама и бабушка никогда не просили выполнить какую-либо, даже самую маленькую работу по дому. Считалось, что это не мужское дело, и так есть, кому этим заняться. Я часто спрашивала себя, нравится ли мне моя жизнь с Александром и его семьей. Однозначно на этот вопрос сложно было ответить, в полном смысле слова счастливой я себя не ощущала, но успокаивалась надеждами на будущее, когда окончу институт и смогу выстраивать жизнь по своему усмотрению. Совершенно неожиданно я забеременела через восемь месяцев совместной жизни со своим мужем, хотя тщательно предохранялась и не планировала рожать ребенка в период обучения в институте. Тем не менее, я очень обрадовалась этой новости, ощутив что-то совсем новое, радостное и необычное в себе. Саша, как мне показалось, тоже был рад. Несколько месяцев это открывшееся обстоятельство нашей жизни не особенно его волновало, так как мало сказывалось на обыденных вещах, а когда беременность почти достигла семи месяцев, и мой округлившийся живот заставил его размышлять о грядущих изменениях, произошли следующие события.

Была середина сентября, стояла теплая и пасмурная погода. Идя от метро к институту, я заговорила с Александром о предстоящем рождении ребенка – он должен был появиться на свет в конце ноября. Александр с тоской в голосе сказал, что в душе еще не готов стать отцом. То есть он станет им, конечно, потому что ребенок все равно родится, но сам он этого пока совсем не хочет. Все это он объяснил как всегда обстоятельно и доходчиво. Мне стало так плохо на душе, как никогда не бывало прежде – прорезалось острое одиночество, как будто меня оставил самый близкий человек. Было обидно, что муж не испытывает радости от ожидания ребенка, и еще не понимает, какой удар своим откровением наносит мне. Я попыталась устыдить его, объяснив, что почти в семь месяцев беременности такой разговор не имеет права на существование, при этом у меня остался горький осадок и чувство внутреннего отдаления от Александра.

Через несколько дней после этого разговора возникла угроза прерывания беременности и меня срочно положили в родильный дом, чтобы избежать преждевременных родов.

С момента моей госпитализации прошло две недели, ситуация вроде бы улучшилась, но неожиданно начали подтекать околоплодные воды и врачи приняли решение стимулировать роды. Я родила ребенка после двенадцати часов стимуляции родовой деятельности. Мальчик был жив, двигал ручками и ножками, но цвет кожи из-за асфиксии у него был сиреневым. Два опытных доктора и акушерка сначала держали ребенка в теплой воде, почти час проводили с ним какие-то манипуляции, успевая при этом подбадривать меня, потом передали мальчика врачу из отделения реанимации.

В моей памяти навсегда осталось яркое воспоминание, как я лежу глубокой ночью в больничной палате в полной темноте, мои соседки по палате спят. Темнота, стоящая вокруг, кажется такой плотной, как будто она имеет собственный вес. Я смотрю прямо перед собой, но не на стену, а через несколько стен, в детскую реанимационную палату, где в кувезе лежит мой ребенок. Он крошечный, родившийся на два месяца раньше положенного срока, не в состоянии сам ритмично дышать, сосать молоко. Я мысленно снимаю с себя энергетический сгусток, в котором находится жизненная энергия, провожу этот мягко светящийся изнутри кокон через стены и одеваю на кувез с ребенком. Моим самым сильным желанием, несравнимым по силе ни с какими другими за всю предыдущую жизнь, было влить жизненные силы в своего ребенка и не позволить ему умереть. Я считала, что и сама вряд ли смогу остаться полноценной в случае его утраты.